Академия Слов - Сенни Роверро

пока я не услышу извинений лично от Министра за его отвратительные манеры поведения – а я их точно не услышу – прощать я его не собираюсь. Да и даже если он вдруг извинится – что почти невозможно – ещё десять раз подумаю, прощать или нет. А знаете, как лучше всего отомстить ядовитой гадине за её гадостный язык? Правильно, сделать так, чтобы у неё челюсть отвисла и дар речи хотя бы на несколько секунд потерялся. Не знаю, зачем мы с Вирой вдруг ему понадобились, но кусочек моей мести будет красивым.

Так что в результате Виру я облачила в кремовую винтажную атласную блузу с широкими рукавами и резинкой на запястьях с теми же кружевами, что шли по вороту и застёжке, тёмно-коричневый кожаный корсет, кремовые брюки прямого кроя с идеально проглаженными стрелками и замшевые туфли-лодочки в цвет корсета на невысокой шпильке. Очень повезло, что ей пришлось в одиннадцатом классе одевать каблуки на выпускной и ходить на них она умела. В качестве верхней одежды выделила ей бежевый кожаный плащ с коричневыми вставками и в меру зауженной талией, которую идеально дополняли идущие на резкое расширение от пояса по́лы. Волосы я ей скрутила в высокий, ниспадающий вниз витым водопадом хвост, который закрепила «крабиком» в виде нескольких веточек ландыша. И немного «поколдовала» над макияжем – тут она сопротивлялась дольше всего. Но зато результат превзошел все мои ожидания. Всё-таки смуглым светлые оттенки идут просто великолепно.

Сама же выбрала образ, который меня ещё ни разу не подвёл. Бежевый костюм в крупную, чуть авангардную коричневую клетку, включающий в себя пиджак и юбку чуть выше колен – свои красивые ровные ноги я всеми силами подчёркивала, не так уж много у моей внешности реальных достоинств – винтажная молочного цвета блузка с кружевными воротником и манжетами как у Виры, и, для контраста, красный клатч на позолоченной цепочке и красные замшевые – да, я слишком люблю замшу – «лодочки». В дополнение ко всему этому шла алая помада на губах, подкрашенные ресницы, «кошачьи» стрелки и намеренно полу-растрёпанная коса из верхнего слоя бешеной растительности. Не знаю почему, но в этом облике я остро напоминала кошку – даже не из-за стрелок, просто получалось такое общее ощущение. Таня в шутку называла это «образом современной Бастед» – древнеегипетской богини кошек.

– Не смей тушеваться или какой-либо показывать свою неуверенность, – строго предупредила я когда мы остановились у нужной двери. Явную кучу комплексов у моего двойника не заметил бы при её обычном поведении только слепой, а потому такая инструкция была необходима. – Иначе он накинется как коршун, почуяв слабую добычу. Как Министр он хороший, но как человек – тварь та ещё. Держи себя как уверенная в себе стерва. И старайся преимущественно молчать, говорить буду я. Тактика проста: ты шокирующе-красивая, я – атакующая наглостью и умом.

Эльвира кивнула и постаралась скрыть нервозность за привычной вызывающей мрачностью. Ну, хоть так. Над этим мы с ней ещё потом поработаем. А пока нужно как-то действовать имея то, что имеем.

«Спектакль» я начала сразу, как только вошла. Увидев в кабинете помимо Министра ещё и Эдгара Викторовича – ого, нам что, решили выдать страшную тайну на счёт того, что наш профессор никакой на самом деле не профессор? – первым делом поздоровалась с ним, приветливо кивнув и мило дружелюбно улыбнувшись, чтобы Министр видел, что это я только с ним и ему подобными такая стерва:

– Здравствуйте, Эдгар Викторович. Немного неожиданно видеть вас здесь.

Паническую мысль о том, что меня позвали потому, что раскрыли я сразу отмела в сторону – в таком случае ко мне пришло бы не переданное через дядю требование явиться, а спецы с блокирующими силу браслетами, которые они не смогли бы на меня надеть. А тут всё тихо, мирно, чинно и официально. Вон, даже перед столом Министра стоят ещё два кресла помимо того, в котором сидит Соколов – для нас.

Мазнула скучающе-равнодушным взглядом по Министру. Чуть раздражённо с ярко выраженной досадой скривила и поджала безупречно накрашенные губки, дабы одновременно привлечь к ним внимание и при этом не переходя сразу к хамству высказать пренебрежение так, что вроде и не придерёшься, а вроде всё понятно. Слегка кивнула, едва уловимо вздохнула – краем глаза с удивлением заметила, с каким явным одобрительным весельем за мной наблюдает Соколов – и произнесла с нарочито-небрежным равнодушием, но при этом приправив его тщательно отмеренной щепоткой трагической патетики:

– И вот мы снова встретились.

Да, свои «спектакли» я отыгрываю «от» и «до», контролируя каждую мелочь.

Вира лишь приветственно кивнула с таким видом, словно Министр ей уже заранее смертельно надоел и вообще у такой роскошной красотки были планы поинтереснее, чем сидеть в душном кабинете – даже если он не душный – и разговаривать с заносчивым язвительным снобом. Молодец, быстро учится, хоть я и чувствовала, что даётся ей это с трудом. Ну да, светлая же, пусть и неправильная. Ещё и закомплексованная.

– И вы снова неподобающе выглядите, – не остался в долгу Министр, но я чётко уловила мелькнувшее в его взгляде замешательство пополам с растерянностью.

Ну да, привык ведь, что ему большинство едва ли не в ноги кланяются. Нет, на самом деле как Министра я его уважаю, чтобы так грамотно управлять всем этим дурдомом и при этом не сойти с ума нужны стальные нервы и железная воля. Но как человека я его терпеть не могу и скрывать это не собираюсь.

– Скажите, с чего вы вдруг решили, что в Министерство, да ещё и на встречу со мной, позволительно являться так, словно только что вернулись со смены на панели? – я и не ожидала, что он на одной фразе остановится, так что ничего удивительного.

Ну вот почему с панели, а? Ну блузка на две пуговицы расстёгнута и юбка выше колен, ну корсет у Эльвиры довольно ярко подчёркивает точёную талию и роскошную грудь, но это вполне в рамках приличий! У него что, совсем вкуса нет? Или комплексы какие-то? К нему две прекрасных леди заявились, а он вместо того, чтобы оценить, нос воротит и едва ли не напрямую – да что уж там, напрямую! – проститутками обзывает! Да и вообще, даже если бы я и зарабатывала таким образом деньги, то его уж точно не касалось бы, как я распоряжаюсь своим телом! Моё тело, что хочу то творю с ним!