Колючка и стихоплёт - Татьяна Грачева

в секцию гребли и теперь разрывался между карате и полюбившимся каноэ. Несерьёзное увлечение гребным спортом родилось из желания занять свободное время на каникулах. Хобби неожиданно всецело завладело его мыслями. Стремление стать чемпионом никуда не делось, но поменялась область планируемого чемпионства. Он бы бросил надоевшее карате, но необходимость противостоять соседке никуда не делась, и терять навыки самообороны не стоило.

В начале октября тренировки по гребле переместились с речки в тренажёрный зал и закрытый бассейн. Кирилл впервые возвращался новой дорогой, когда услышал знакомый надорванный голос. От ребят во дворе он знал, что в это время его соседка должна быть на тренировке, но этот хрипловатый тембр он не спутал бы ни с чьим другим. Заинтригованный, Кирилл свернул с тротуара и вошёл в незнакомый двор.

Вокруг детской песочницы на деревянном ограждении сидели ребята. Кипела игра в ножички. Право хода перешло к обладательнице хриплого голоса. Она деловито разрыхлила остриём ножа песок, примерилась и ловко скинула ножик с изгиба локтя, он перевернулся в воздухе и на треть вонзился в мягкий грунт. Малика издала победный клич.

Кириллу хватило и минуты наблюдения, чтобы понять: Колючку в этой компании считают мальчишкой и обращаются к ней, используя почему-то его имя.

Он обошёл песочницу и встал напротив Малики. Когда её глаза наткнулись на знакомое лицо, она едва не вскрикнула от изумления. Кирилл как ни в чем не бывало перезнакомился с ребятами и напросился в игру. На какое-то время пойманная на притворстве Малика растерялась и начала проигрывать. Но тот, кто мог её разоблачить, почему-то не спешил это делать и сам обращался к ней, словно и не подозревал, что под маской хулигана скрывается девчонка. Малика перестала бросать в его сторону сердитые подозрительные взгляды и снова с азартом погрузилась в игру.

Почти сразу стало понятно, что два одинаковых имени в одной компании создают неудобства. Выход случайно нашёл «истинный» Кирилл, назвав Малику прозвищем Кирюха. Почти час они играли в ножички, переглядываясь, словно разведчики на вражеской территории. Кирилл не обнаружил в глазах Малики страха, только предупреждение и обещанную кару в случае его болтливости. Он охотно подыгрывал, хотя пару раз едва не назвал соседку колючкой или сколопендрой. Маскарад Малики казался очередной необычной игрой, в которой ему повезло поучаствовать.

С тех пор в новую компанию стал захаживать и Кирилл. Тайну Малики не раскрывал, но ухмылялся хитро и многозначительно.

К огорчению Малики, Кирилл легко втёрся в компанию, разрушив её планы на лидерство. О нём говорили, когда он не приходил, заметив их переглядывания, спрашивали у «Кирюхи», когда ждать тезку. Малика бесновалась, но ничего не могла поделать: боялась публичного разоблачения. Кирилл интуитивно угадал это страх и не упускал случая подколоть. Впервые у него появился рычаг влияния на неугомонную Малику, и он беззастенчиво его использовал.

В начале ноября в один из дней, когда от соития дождя с солнцем рождается радуга, ребята увлеклись выкапыванием канала, соединяющего большую лужу с рукотворной заводью. Малика копала без лопатки, руками. Кирилл соорудил из веток веник и гнал воду из дождевого моря к узкому перешейку, наполняя яму. Ребята суетились рядом, прокладывая новые каналы. Как бы они ни старались махать вениками, из-за наклона вода постоянно возвращалась обратно. Все знали, что удержать её невозможно, но не останавливались, у игры не было цели, они получали удовольствие от процесса.

Кирилл со скрипом распрямился и предложил:

— Пацаны, пойдём за гаражи, отольём?

Малика замерла и поймала его коварный взгляд. Эта реплика прозвучала намеренно грубо, нехарактерно для воспитанного Кирилла. Он явно её провоцировал.

Она опустила взгляд и продолжила расширять канал, будто ничего на свете интересней этого не делала. Не глядя в сторону ребят, презрительно хмыкнула:

— Зачем в туалет толпой идти? Разве что писюнами мериться.

Те, кто уже успел встать, снова опустились рядом с лужей и закопались в грязь, оставив Кирилла в одиночестве.

Он не стал настаивать, оценив изворотливость Малики.

Следующая возможность позлорадствовать представилась через неделю, когда во дворе устраивали очередные гонки на велосипедах.

Девочка, планирующая в будущем вылепить из Кирюхи примерного мужа, во всеуслышание объявила, что наградой за победу будет её рука и сердце, а в довесок поцелуй в щечку. В тот день Малика впервые проиграла, хотя Кирилл намеренно сбил пару соперников, обеспечивая ей победу, и сам отстал, якобы соскочив ногой с педали.

Шутки и подстрекания Кирилла с каждым днём всё больше злили Малику. Мало того что сосед отнял у неё Сеньку и Виталика, теперь он ещё и позарился на новых друзей. В середине ноября терпению Малики пришёл конец. Ещё в школе она решила выставить Кирилла из новой компании. План изгнания пока ещё не оформился, но уже наливался грозовым возмездием.

По дороге домой она, как обычно, плелась позади Кирилла и Танечки, молча кипела, строя в мыслях злодейские проекты. Танечка трещала без умолку, а Кирилл витал в облаках, сочиняя очередное стихотворение, навеянное увиденной мельком Наташей. Пальцы некрепко держали блокнот, открытый на последней странице. Он иногда приостанавливался и записывал наиболее удачную мысль.

Малика ринулась вперёд и вырвала блокнот из руки Кирилла, но он не сразу это почувствовал, его сознанием всецело завладела безуспешная попытка срифмовать «красотку» хоть с чем-нибудь кроме «селёдки». Малика беззастенчиво пролистала страницы, выискивая наиболее откровенные фразы. Взгляд зацепился за недавние корявые рифмы, не оформленные в полноценное стихотворение. Глядя прямо в растерянное лицо Кирилла, она продекламировала:

Наташа, ты моя любовь,

Когда тебя увижу вновь.

Ты сердце моё забрала,

Но холодна со мной была.

Кирилл скинул оцепенение и кинулся к Малике, но она ловко увернулась и выше подняла руку с блокнотом. Танечка стояла немного в стороне и с интересом наблюдала, как разыгрывается драма.

Малика отскочила в сторону и снова прочла:

Ты во сне ко мне приходишь,

Своею красотой изводишь…

Кирилл не дал дочитать четверостишие, кинулся на Малику, беззастенчиво и ехидно озвучившую его первую влюблённость.

— Сейчас же отдай!

Малика брезгливо взяла двумя пальцами блокнот и подняла его над лужей.

— Место твоим писулькам в грязи.

Кирилл дёрнулся вперёд, но, увидев, в какой близости от забвения находится его творчество, замер на одной ноге.

— Отдай, пожалуйста.

— Отдам, если перестанешь ходить к моим друзьям, — озвучила она ультиматум.

Кирилл, не раздумывая, кивнул.

— Хорошо, только отдай.

Малика не ожидала, что он так быстро уступит, и, желая помучить, снова взмахнула рукой. Бросать в лужу стихи она не планировала, листочки выскользнули из пальцев случайно.