Колючка и стихоплёт - Татьяна Грачева

— Я и не морочил. Сразу обозначил границы наших отношений. Секс, и не более.

Малика взяла вилку и отломила большой кусок от торта, прежде чем съесть, принюхалась и только потом отправила в рот.

— Границы? Бестолочь. Какие границы могут быть у чувств. Что бы сказали на это твоя мама и бабушка?

Кирилл поник, слова Малики попали точно в цель.

Удовлетворившись виноватым видом, Малика смягчилась. Придвинула тарелку к Кириллу и отдала свою вилку.

— Ладно, Эдька, лопай, — достав пару салфеток, она принялась очищать джинсы. — Итальянская нимфоманка разбудила в тебе монстра.

Кирилл мечтательно улыбнулся, вспоминая летние приключения.

— Могу и на тебя наброситься, Кирюха. Ты симпатичная, хоть и колючая. Из-за тебя я без девушки остался, куда мне теперь девать нерастраченное желание?

Малика вернула себе тарелку и в два укуса доела торт.

— Я тебе на узел завяжу твоё желание, например, двойной булинь[2]. Не забыл, что мы как бы родственники?

— Не забыл. Но Профессор этого так и не подтвердил.

— Ну и фиг с ней с Зиной. Зато теперь сэкономишь на презервативах. Ты же предохранялся?

Последняя фраза прозвучала довольно громко и привлекла внимание посетительниц за соседним столиком. Девушки переглянулись и зашептались, заинтригованно поглядывая на Кирилла.

Он смущённо улыбнулся. Прямота Малики до сих пор его поражала, а ей, в свою очередь, нравилось, когда он выглядел таким вот растерянным и ранимым.

— Зная историю моей семьи, могла бы в этом не сомневаться. Представляешь, насколько остро у нас стоял вопрос предохранения?

Малика широко улыбнулась, демонстрируя шоколадные крошки в зубах.

— Ты, наверное, о презервативах узнал раньше, чем о том, что деда Мороза не существует.

— Как не существует? — он придвинул к Малике стакан с водой.

Она отпила глоток и усмехнулась, Кирилл поймал её задумчивый взгляд и тоже улыбнулся.

Заговорили они одновременно:

— Помнишь, в десять лет…

— Помнишь, на первое сентября…

Прервавшись, громко рассмеялись. Малика кивнула, позволяя Кириллу озвучить общее воспоминание.

— Ты пришла в школу с надутым презервативом вместо шарика. Софию Премудрую чуть удар не хватил. Она, кажется, надеялась, что тебя разыграли, и ты сама не знаешь, что притащила на первое сентября.

Малика довольно улыбнулась.

— Наивная женщина. А ведь знала меня уже три года, могла бы и догадаться, что это именно моя идея. Жалко, чудо-шарик быстро лопнул. Только на паре фоток и засветился.

Кирилл наклонился над столом и стёр пальцем шоколадную кляксу с верхней губы Малики.

— Должен тебе признаться: это сделала моя мама. Она не смогла смириться с таким позорищем, отломила от розы шип и проколола твой шарик.

Малика заливисто рассмеялась.

— Ну круто же было?

— Не то слово, — он привстал, собираясь уходить. — Какая программа у нас на сегодня?

Малика накинула на плечи рюкзак и взяла его за руку.

— В этом году я придумываю подарок.

Они вышли на улицу, но не успели отойти от дверей, как Кирилл упал в ту же лужу, что десять минут назад приняла в свои объятия Малику. Он встал, отряхнулся и с досадой оглядел мокрые джинсы.

— Придётся идти домой, переодеваться. Что ты там придумала?

— Есть всё-таки высшая справедливость, ты искупался там же, где и я.

Малика загадочно улыбнулась и повела Кирилла в сторону дома. Точнее, его квартиры.

— Никуда не пойдём, у меня сюрприз.

В начале декабря женщины Кирилла сделали ему грандиозный подарок — приобрели в кредит двухкомнатную квартиру, которую частично обставили подержанной мебелью, купленной через интернет, а кое-что переехало из их квартиры. В кухне поселился шикарный стол, но ни один стул не прижился. Роль шкафа исполняла открытая вешалка и деревянный комод с латунными ручками, помимо этого мебельного винегрета в комнате расположилась большая двуспальная кровать, принявшая на себя основной удар после отказа её владельца от целибата. Чуть позже Кирилл докупил в свою комнату большое зеркало в пол, в зал — диван, а на кухню — холодильник. На этом пока решил покончить с меблировкой. Малика настояла на шторах хотя бы в спальне, чтобы спонтанные проявления эксгибиционизма хозяина квартиры остались без свидетелей.

Теперь гордый обладатель собственного жилища мог полноценно наслаждаться студенческой свободой: возвращаться в любое время, ни под кого не подстраиваться и есть полуфабрикаты. Малика практически жила у него, готовила на его кухне, решив спасти организм Кирилла от раннего гастрита и ожирения, но никогда не оставалась ночевать.

Малика почти бежала, волоча его за руку, и рассуждала вслух:

— А кто год назад татухи придумал? Притащил меня в салон без предупреждения. Пришлось придумывать, чем себя разукрасить, за две секунды. Вот и вышло чёрт-те что. Перекошенные человечки со скрюченными ножками.

Малика остановилась и, задрав рукав, продемонстрировала упомянутого человечка на внутренней стороне запястья. Существо походило на наскальный рисунок, с единственной цветной деталью — зелёным глазом. У Кирилла на руке был точно такой же уродец, но ни глаз, ни носа у него не было, только широкая улыбка в полголовы.

Кирилл оглядел татуировку на запястье Малики.

— Так ведь и задумано — стилизованный рисунок.

Она ухмыльнулась и снова продолжила движение.

— А ещё год назад ты потащил меня на каток. Я на коньках впервые стояла и почти час билась об лёд, как мазохистка, пока не научилась скользить вдоль бортика.

Кирилл остановился у подъезда и приложил к домофону магнитный ключ.

— Зато потом тебя не могли выгнать с катка, чуть не погрызла инструктора, когда он пытался тебя выпроводить.

Поднявшись на третий этаж, Кирилл открыл двери и пропустил Малику вперёд. Она разулась и сразу же направилась в ванную. Пока мыла руки, Кирилл принёс свою футболку и домашние штаны.

— Подвернёшь снизу, и тесёмки на поясе расслабь, чтобы попец влез.

— Ах ты ж гад! Сам убеждал, что я не толстая!

Кирилл едва успел захлопнуть двери, как в них врезались скатанные в комок грязные джинсы.

Когда Малика вернулась в комнату, Кирилл уже переоделся, сидел на краю стола с кружкой чая. Окинул Малику внимательным взглядом. В его голове образ растрёпанной драчуньи в синяках и ссадинах никак не желал сливаться с этой новой красивой девушкой. Волосы отросли до плеч, придав лицу мягкость, фигура округлилась в положенных местах, но взгляд оставался всё таким же озорным.

Он широко улыбнулся.

— Это я говорил до исполинского куска шоколадного торта в кафе.

Малика вышла в прихожую и вернулась уже с рюкзаком. Обойдя стол,