Отель на краю ночи - Ринат Рифович Валиуллин

легкого сквозняка, чтобы раздуть скандал. Со стороны этот пожар похож на конец отношений, на самом деле для женщины это только повод обратить на себя внимание, повод, чтобы дорожили, держали и не отпускали. Проверка связи.

Гиви повертел сигарету в пальцах, прикурил ее своим взглядом.

– Видел? Как он это делает, я не знаю.

Бармен поднял бокал с Б52, который ему предстояло зажечь, Гиви посмотрел на него, тот тоже засверкал синим огоньком. Бармен поставил стакан на стол и сделал аплодисменты факиру.

– Горячий парень. С таким, наверное, страшно.

– Есть немного, но самая большая проблема его в том, что он вкусно готовит.

– Шашлык без углей? – рассмеялся бармен.

– Да. Пальчики оближешь, а потом съешь.

– Так это же неплохо.

– Неплохо, но не с моей конституцией. Я начала толстеть. Надо было либо бросать есть, либо бросать Гиви. Я выбрала второе.

– А что было на второе?

– На второе снова был режиссер. Он никак не хотел поверить, что я могу уйти. Просто не было такого в его творческой биографии.

– А сколько их еще? – зевнул и посмотрел в полный зал столиков, бокалов и людей бармен.

– Немного, – обвела она зал взглядом.

– Лучше я пойду прыгну, – нервно рассмеялся он.

После этих слов в дверях бара снова появился взъерошенный и немного ободранный режиссер, будто он продирался в бар через густой ольшаник. Он долго озирался, в поисках свободного места, пока не решил вернуться обратно за свое, туда, где уже сидел Гиви.

Сел рядом и подозвал официанта.

– Ты не видел здесь девушку красивую? Она за этим столиком сидела.

– Здесь все красивые. Что с тобой, брат?

– Понимаешь, я прыгнул за ней с моста, а она куда-то пропала.

– С какого моста?

– С этого.

– Ты серьезно?

– Да.

– Мужчина. Уважаю.

– Так ты не видел?

– Есть тут одна красавица, но она моя.

– Твоя? – с недоверием посмотрел на повара режиссер.

– Да, допрыгалась.

– Это ненадолго.

– Почему ненадолго?

– Завтра я ей позвоню, и она станет моя.

– Не смеши. Что ты ей такого можешь сказать? – рассмеялся Гиви.

– Не волнуйся. У меня есть для нее волшебные слова.

– Ты волшебник, что ли?

– Нет, режиссер.

– А я думал, ты прыгун, – еще громче рассмеялся Гиви.

– Знаешь, какое главное слово в кино? – спросил он у смеющегося Гиви.

– Мотор?

– Посмотрим, – быстро вышел из бара режиссер и вернулся на съемочную площадку.

Сцена 9

– Так, через пять минут снимаем. Надеюсь, все сходили куда надо и перекурили. Не вижу Лидии. Где Лидия? Лидия пришла? – начал кричать в громкоговоритель режиссер. Он достал телефон и начал звонить:

– Лидия, где тебя носит. Какой мост? Быстро давай сюда. Мы же тебя ждем.

* * *

– Доброе утро! – поздоровался Мефисто с Лидией, которая сидела в холле гостиницы с чашкой кофе и ждала такси. – Как вам спалось?

– Я всю ночь летала.

– Как интересно. Значит, растете.

– Вам действительно интересно или вы делаете вид.

– Делаю вид, – пытался Мефисто до кого-то дозвониться.

– Так вот, во сне я оказалась на парапете моста, с которого должна совершить свой роковой прыжок, но тут случайный прохожий узнал во мне звезду и предложил другую судьбу. Кем он только не прикидывался, чтобы отговорить меня: и бывшим, и будущим, даже вами.

– Мной?

– Да, вы подняли меня с самого дна на лифте. Я приняла бы все это за дурной сон, если бы утром мне не позвонил режиссер, у которого я накануне проходила кастинг. Он предложил сыграть одну из главных ролей.

– А что за фильм?

– Ночная бабочка. Меня так пугала мысль, что меня не возьмут.

– Вот видите, а вы боялись.

– Да, боялась, но больше не боюсь.

– Правильно, ничего не бойтесь. Страхи, они любят жить в голове. Гоните их оттуда.

– А как же единороги?

– Со страхом никому жизни нет – ни единорогам, ни бабочками, ни тараканам. Потому что он занимает все пространство, стоит только испугаться. Это я не тебе, – сказал он в трубку, наконец-то дозвонившись. – Да, тут девушке одной объясняю, что нельзя ничего бояться. Тебе тоже объяснить? Ну это же очень просто, замени испуг на удивление.

Забыть бывшего

– Мало того что он постоянно сидит в моей голове, так иногда начинает бродить туда-сюда. Не было больше выхода, как уехать в Париж на стажировку, чтобы забыть Артурчика, но и это не помогало. Он поплелся со мной и так, пришлось наливать ему по бокалу вина, а иногда и два, чтобы он угомонился. Благо, что вы прислали мне приглашение, а то я прямо не знала, что делать. Надеюсь, вы сможете мне помочь?

– Конечно, – отхлебнул кофе из чашки Мефисто. – Мы уберем его быстро и чисто.

– В смысле – уберете?

– Нет, вы не так меня поняли.

– Я всегда все понимаю не так, поэтому меня никто не понимает.

«Как это ты его не можешь забыть?»

– Кроме меня, – ответил ей Мефисто и протянул девушке ключик.

Устрица 1

Она встала с постели, потянулась, достала, достала всех. В первую очередь своего нового жениха Поля, который разбудил ее сегодня ни свет ни заря и сообщил, что заказал столик в ресторане.

Теперь всякий раз, когда Мия шла на новое свидание, им приходилось сидеть втроем, потому что бывший сидел в голове, он нервничал, он насмехается над ее новым кавалером. После двух бокалов вина он становился просто невыносим.

Она прикидывала, что надеть на вечер, потому что этот вечер был особенным. Поль вдруг решил познакомить ее со своей мамой. Она знала, что если француз знакомит тебя со своей мамой, то это значит, что он встретил свою Бастилию и хочет ее взять насовсем, но для взятия не хватает маминого благословения. При одной этой мысли ей становилось дурно, а сейчас прямо затошнило. Она присела посреди комнаты, не понимая, что происходит.

– О, нет, целое ведро роз, я этого не выдержу. Зачем я это сделала, хризантемы тоже хорошие цветы. Признаю это, клянусь всеми оранжереями мира, не надо мне этих роз. Черт, сегодня еще, как назло, этот дурацкий ресторан, я могла бы его отменить, но мама ждет.

Розы были неумолимы. Мия чувствовала, как что-то колючее и длинное уже поднималось внутри нее. Она встала на четвереньки, чтобы укоротить им путь и притушить боль. Шипы царапались и больно прокладывали себе путь на волю. Первая роза из красного пурпура протиснулась сквозь ее губы и упала на паркет перед ней. «Еще сорок девять», – уронила голову вниз она и увидела, как рядом с розой слезы упали на паркет. «Расставание – это