За что любят Родину - Алексей Юрьевич Герман

все это на матерчатой салфетке. В купе сразу вкусно запахло чесноком.

– Сало по-белорусски? – спросил Артем: у них в городе такое продавалось на рынке, и он несколько раз покупал.

– Нет, украинское! – почему-то с некоторым вызовом ответил Степан и предложил, обращаясь ко всем соседям по купе: – Угощайтесь!

Все отказались по причине сытости, и Степан, отвернувшись к окну, стал быстро есть.

– А вы с Украины? – спросила женщина. – У меня сестра в Луганской области живет…

– Да, я из Украины, – жуя, ответил парень, делая ударение на предлоге.

– А откуда, если не секрет? – спросил муж женщины.

– Из Тернопольской области…

– А-а…

– В России на заработках? – в свою очередь спросил Артем.

– Был. Родители позвонили, что повестка пришла.

– Ну и проигнорировал бы! Что, охота воевать?

– Охота! – ответил Степан, зло свернув глазами как-то поверх голов собеседников.

В купе наступила тишина. Парень закончил завтрак и, свернув остатки еды в пакет, сел на свое прежнее место у прохода.

Мужчина, которого звали Николаем, долгим и внимательным взглядом посмотрел вначале на жену Светлану, затем на Артема, но ничего не сказал. Артем тоже понял, кто перед ним, но решил возразить.

– Значит, воевать хочешь? С кем же и за что?

– Как с кем? С оккупантами, кто отжал наши земли и хочет отжать еще! – дернулся парень и уставился на Артема, сидевшего напротив.

– Ты сам-то не воевал еще?

– Нет.

– Значит, хочешь убивать… А знаешь, сколько ваши поубивали уже на Донбассе? Может, ты видел фотографии или тебе рассказывали?

– Это все пропаганда! Это ваши «гиви» и «моторолы» пришли и превратили восток моей страны в бойню! – Степан был явно не в себе: зрачки его были сужены, плотно сжатые губы побелели, а глаза – ну разве что не метали молний.

– Ты ври, да не завирайся. Когда вы, прыгая на майдане, начали кричать свои «москаляку на гиляку» и крушить все, хоть чем-то напоминавшее вам Россию, тогда еще никакой войны на Донбассе даже близко не было. И его в Сомали превратили вы сами! – твердо сказал Артем.

Степан задергался и так плотно сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели.

– Ты представь, – спокойно продолжал Артем, – что в твой родной Тернополь приехали вооруженные люди, под страхом расправы запретили тебе говорить на своем языке, запретили голосовать за тех, за кого ты хочешь, и стали во всем устанавливать свой порядок… Тебе это понравилось бы?

– Ты мне своей «ватой» рот не забивай! – парень вскочил и уже хотел было кинуться на оппонента, но тут Николай поднялся со своего места и своим грузным телом мягко встал между ними.

Степан с разбегу уперся в его широкую грудь, отодвинулся и, ожидая, видимо, что мужчина пройдет, продолжал стоять в боевой стойке. Но Николай никуда не шел, и тот, подергавшись, сел.

– Пойдем, выйдем, – обратился Николай к Артему.

Они вышли в тамбур. Дождя за окном уже не было, выглянуло солнце и стало глядеться в капли влаги на стекле, играя в них всеми цветами радуги.

– Не связывайся с ним, парень, ты же видишь, что он – «фонарь», да к тому же еще и неадекватен.

– Николай, но ведь слушать этот бред невозможно! Ладно бы он это у себя на родине нес, а то здесь, у нас говорит и не смущается даже. Я бы посмотрел, что они сделают с нашим, говорящим там, у них, за Россию.

– А я в их «сало в шоколаде» вообще не заглядываю, своя психика дороже… Зато много общался с западными украинцами – их у нас много на стройках работает, возле моего дома общага, где строители живут. Так они говорят, что, в отличие от части населения – таких, как этот Степан, – большинство хорошо или просто спокойно относятся к русским и к России. А в СМИ, конечно, только тупая хохлопропаганда, и больше ничего. Удивительно, но ее, во всей красе, допускают на наших телеканалах. Я же на эти телешоу и на их свидомитский бред тратить время не хочу.

– Я уже жалею, что связался с ним – больным на голову «укропом». Пусть думает и говорит что хочет.

– А ты куда, Артем, едешь?

– На Донбасс.

– В ополчение?

– Ну да!

– Будь с разговорами поосторожнее, тем более в Ростове – там у них рук много. Они ведь знают, что оттуда в основном переправляются ополченцы. Могут все что угодно с тобой сделать.

– Я понял, Николай.

– Вот и хорошо! А таким, как этот Степан, хоть кол на голове теши – свои «ще не вмерла» и «слава Украине» орать будут. Таким помочь может только доктор или сама жизнь. Может, попадет в ситуацию, когда мозги на место встанут…

– Это было бы полезно, и не только ему!

Вернувшись в купе, Артем достал из рюкзака книгу и погрузился в чтение. Так с перерывом на еду прошла оставшаяся часть дня. Ночь набегавшийся в хлопотах парень проспал на своей второй полке как убитый. Разбудил его голос проводника, объявившего о скором прибытии в Ростов.

С администратором группы, занимающейся доставкой добровольцев и грузов в Донбасс, Артем связался еще дома по Интернету. А прибыв в Ростов, он по телефону взял у него контакт координатора, непосредственно осуществляющего переправку. Тот сообщил, что ехать можно уже на следующий день. Чтобы не тратиться, Артем решил переночевать на вокзале, из которого он, собственно, и не выходил.

Утром он проснулся по мобильнику – звонил координатор, сказал, что необходимо скорее прибыть к парковке гипермаркета «Мега» на Аксайском проспекте. И Артем, пользуясь лучшим путеводителем – языком, быстро добрался до места сбора. Там уже стояли человек пятнадцать парней и мужчин в камуфляжной форме и с рюкзаками. Через несколько минут они погрузились в два автомобиля и, сопровождаемые ополченцем, отправились в сторону границы.

В машине Артема ехал один новгородец, капитан-пехотинец, брат которого второго мая сгорел заживо в Одессе в Доме профсоюзов. А еще один парень, такой же, как и Артем, демобилизованный, отслуживший в ВМФ, рассказал, что на его решение сильно повлиял увиденный по ТВ видеоматериал о том, как в Мариуполе с ветеранов Великой Отечественной сдирали ордена и медали, обещая следующий раз содрать вместе с кожей…

У границы они увидели лагерь беженцев и идущих к нему по дороге людей. Это были уже прошедшие пункт пропуска. А на луганской стороне стояла большая очередь и колонна автомобилей почти на километр. Артем, увидев, что там были не только женщины и дети, но и много мужчин, был поражен. Он подумал: «А ведь вот они, дезертиры! Крепкие мужики, и сваливают. Тьфу!» – сплюнул он в приоткрытое окно. Но тут же вспомнил семью из Краматорска и сдержал готовые вырваться наружу слова. «Видно, ситуация у всех разная…» – решил он.

Пересекли границу возле российского Донецка и поселка Изварино Луганской республики. Проблем никаких не возникло: беглый досмотр, проверка личных вещей, документов – на все ушло не более часа.

У пропускного пункта на территории ЛНР получили оружие, но пока временно – для безопасности в пути: автоматы Калашникова, пистолеты, гранаты и бронежилеты. Однако у рядовых ополченцев есть проблемы с оружием и снаряжением, рассказывал сопровождающий. Применяются даже самозарядные карабины Симонова (СКС) 1949 года и уже давно, казалось бы, забытые автоматы ППШ. А с техникой еще хуже. И это при том, что украинские части на Донбассе по численности в четыре раза превосходят ополчение. Идет, конечно, и техника, и оружие, но нужно бы гораздо больше.

Группу предупредили: двигаться будем без остановок, при обстреле выпрыгивать – и в заросли, уж какие попадутся. Путь лежал от Краснодона, через Шахтерск и до Донецка по разбитой дороге, поэтому ехали достаточно медленно. По пути они увидели несколько женщин в форме и с автоматами, и Артем все же опять с неприязнью подумал о мужчинах в толпе беженцев. Сопровождающий сказал: ввиду действия диверсионных отрядов по Донецку ходить не менее чем по трое.

На зданиях и даже частных домах висели флаги Новороссии, ДНР и ЛНР, России и даже СССР. Часто попадалась уничтоженная техника, разрушенные здания…Шахтерск, на окраинах которого еще шли бои, выглядел как Сталинград в 1942 году.

В Донецке, остановившись на одной из баз ополченцев, передали коменданту свои данные для внесения в компьютерную базу. Там же, по согласованию со Стрелковым, началось распределение добровольцев по отрядам. Как Артем узнал потом, у каждого подразделения есть своя специфика, определенная самостоятельность и привязка к территории.

Отряд, куда попал Артем двадцатого октября, после обороны от атак ВСУ со стороны Песков хорошо проявил себя в длительной осаде Донецкого аэропорта. С погодой повезло. Стояла осенняя, но не такая, как в средней полосе России,