Я твоя (не) желанная истинная, дракон! (СИ) - Ларк Юна

Меня передёрнуло, и я помотала головой. Нет уж! Натерпелась уже игл и переливаний в прошлом, пусть медицина пока будет исключительно магическая! Лучше попробуем этот топорный метод, он меньше всего напоминает о шприцах и больницах.

Сиина с любопытством посмотрела на меня, но удержалась от вопросов. Она не мешкая порезала свою ладонь и даже не поморщилась, а потом протянула нож мне.

Я опасливо взяла его и прижала лезвие к коже. Зажмурилась, вдохнула полной грудью и на выдохе провела по ладони, чувствуя резанувшую по нервам боль.

— Полегче, Эмилия! — охнула Сиина, и я открыла глаза, с шоком замечая, как на пальцах гаснут красные искры, а порез получился слишком глубоким. Я же не прикладывала так много силы, как это получилось?

Рука слегка онемела, а я попыталась объяснить:

— Я не знаю, как так вышло…

— Зачем ты применила магию, когда резала? Зачем усилила нажим ею? — беспокойно спросила Сиина, беря мою руку в свою, как и говорила, будто пожимает. — Боялась, что не сможешь? Я могла сделать это за тебя…

— Я не применяла… — охрипшим голосом оправдывалась я. — И когда ты вошла, тоже всё само происходило, я ведь даже не знаю, как вызывать магию!

— Ладно, разберёмся, скорее пей зелье, — скомандовала она и тут же опрокинула в себя свою порцию.

Я повторила за ней и почувствовала, как всё лицо съёживается от кисло-горького вкуса этой гадости. Неужели любое зелье такое противное на вкус? Открыв глаза, я заметила, что с Сииной уже что-то происходило.

Её лицо слегка вытянулось прямо на моих глазах. Волосы, брови и ресницы плавно сменили цвет, принимая оттенок тёмного золота, а ямка между носом и губами деформировалась и изменила форму верхней губы. Брови стали чуть грустнее. Нос немножко заострился. И конечно, появились синяки под глазами, вид в целом стал уставший.

Я словно смотрела в зеркало. Сиина полностью скопировала моё лицо и даже вытянулась на сантиметр или два.

И тут я ощутила, что сама становлюсь чуть ниже, кожа на лице покрывается странными мурашками, появляется ощущение стянутости… заморгав, поняла, что даже лицевые мышцы теперь ощущаются иначе. Губы как будто стали поуже, пухлее, а щёки круглее. Я коснулась второй рукой своего лица. Трудно поверить, что такое действительно возможно…

Это вообще законно? Ведь так можно совершать множество самых разных преступлений.

Сиина разомкнула губы — и я ещё больше удивилась тому, что даже выражение моего лица, как будто скрывающее в себе постоянную тревогу и недоверие, точно отразилось в её внешности. Она сказала:

— Как себя чувствуешь? Ритуал уже окончен.

Она говорила моим голосом, а я ответила её:

— Всё в порядке. Было странно, но не больно.

Мы разжали рукопожатие, и я осмотрела свою руку, покрытую густой, уже отчасти свернувшейся кровью. Она засыхала и противно ощущалась на коже, порез горел, было трудно раскрыть ладонь. Сиина принесла нам обеим влажные тряпки и бинты.

Отмыв руки и перебинтовав мою, мы принялись переодеваться.

— Я сделаю тебе причёску, какая была у меня, — говорила Сиина, пока натягивала мой чёрный плащ, а я продевала голову через ворот её платья. — И возьмёшь украшения. Пойдёшь в мою комнату и подождёшь, пока мы уедем. Твоя роль такова: ты пришла к кавалеру на свидание, но он не явился. Ты в слезах уезжаешь, при этом можешь побить тарелки, например, — она хихикнула. — Я заплатила больше, чем нужно, так что звон монеток компенсирует твою истерику!

— А ты? — спросила я, уже завязывая шнуровку по бокам корсета. — Вы уйдёте сейчас?

— Да. Кстати, тебе необязательно сидеть в комнате. Можешь пройтись по двору и пообедать, здесь безопасно. А потом начни действовать.

Сиина завязала концы маски на затылке. Я увидела, как моя точная копия скрывает под капюшоном волосы и часть лица. Оказывается, я смотрелась очень угрюмо и отталкивающе в этом наряде… Девушка покрутилась передо мной и спросила:

— Я ничего не забыла из твоего образа?

— Обувь и перчатки, — с улыбкой хмыкнула я, — а ещё ты больна лиловкой, поэтому двигайся медленно, будто тебе плохо. А ещё ты сирота, которую все обижают, поэтому…

Сиина тут же, как настоящая актриса, вжилась в роль и замедлила свой шаг, ссутулилась и чуть наклонила лицо. Я догадывалась, что выглядела забито, но чтобы настолько! Конечно, по большей части я тоже играла, чтобы никто не раскусил меня, но всё же — видеть это со стороны было как-то печально.

— Так? — спросила Сиина, поднимая на меня тоскливый взгляд глубоких серых глаз, и я ответила с толикой грусти:

— Да… Идеально.

Следующие десять минут мы заканчивали подготовку: Сиина навешивала на меня побрякушку за побрякушкой, крутила локоны и закалывала их в причёску, пока я старалась копировать интонации, которые от неё слышала, и жесты, которые замечала.

Надо было говорить бойко и быстро, делать мимику живой, порывисто и пластично двигаться. Такую яркую девушку как Сиина было легко запомнить, но вести себя как она оказалось очень трудно. Если мы так сильно отличаемся, как она смогла так быстро вжиться в мою роль?

Как будто ей знакомо то, что она изображает. Возможно, как и её магия, как лёд и пламя, в ней уживаются противоположные черты характера, которые можно увидеть, только если общаться с ней достаточно долго.

Наконец я была полностью готова, представляя собой точную копию моей новой знакомой. Она же, надевая перчатки и бесформенную обувь, вновь подмигнула мне, подходя к двери:

— Теперь тебе нужно в мою комнату. Вот ключи, — она передала мне их, а потом ещё сунула в руки какую-то баночку и свою сумку, — и мазь для пореза, потом убери в сумочку, когда будет уже не нужна. Вернёшь потом, — судя по прищуренным глазам, она улыбнулась. — Удачи.

— А Лорель? Я смогу с ней попрощаться? — спросила я прежде чем открыть дверь.

Сиина помолчала, о чём-то думая.

— Ты услышишь, как я выхожу из комнаты с ней. Можешь выйти в тот же момент и перекинуться парой слов тут, в коридоре. Но на большее уже не хватит времени.

Я помолчала, а потом покачала головой, понимая, что наш план уже пошёл немного не по курсу, поэтому я не могу допустить ещё больших оплошностей.

— Нет… потом увидимся с ней, тогда и поговорим.

Девушка серьёзно кивнула, а потом тихо раскрыла дверь передо мной, и я выскользнула в коридор. Найдя комнату под нужным номером, я отперла дверь и прошла внутрь.

Тихая пустая комната была освещена лучами солнца, пересёкшего половину неба. Здесь было жарко, и я открыла окно, с наслаждением подставляясь прохладному ветру. Солнце грело кожу, пока я с закрытыми глазами прислушивалась к звукам.

Где-то внизу горячо спорили три человека. Я узнала голоса Энклса и Лорель, и от звучания слов няни будто гора упала с плеч. С ней всё в порядке. Внутри всё это время как будто сидела сжатая пружина, а теперь она расслабилась, и я расправила плечи.

— Юной госпоже надо отдохнуть! Она стала совсем плоха после дороги! — говорила Лорель, и Энклс вторил:

— Молодой человек, вы можете сей же час передать своему хозяину, что я уплачиваю все издержки из собственного кармана, и остановка здесь не прихоть, а необходимость. Как только госпоже Сансат подадут обед, я уверен, ей станет лучше, и мы сможем продолжить путь.

Но мрачный слуга твердил:

— Нет, хозяин приказал, чтобы вы тотчас ехали дальше. Иначе он расторгнет договор и подаст на вас жалобу.

— Жалобу за что, маленький ты прохиндей? — возмутилась Лорель. — За то, что господин лекарь лечит её? Не приписывай Главе семьи слов, которых он не говорил!

— Он сказал, — упрямо ответил слуга, и я покачала головой. Неужели они такими пустыми скандалами тянули время вплоть до этого момента? Это талант! — Он сказал, чтобы вы немедленно!..

— Да что же такое! — выпалил лекарь. — Да с вами иметь дело себе дороже! Столько времени у меня отняли! Идите, молодой человек, сейчас госпожа Янир заберёт девочку и мы поедем!

— Но господин лекарь… — обеспокоенно начала Лорель, но тот её прервал: