Новенькая для дикого (СИ) - Стори Милена

Ватрушка встала поперёк горла. Зря есть начала.

Ученики эдема, которые, как и мы решили поужинать, недоуменно посмотрели в нашу сторону. Все, как один.

Оно и понятно. Прямо перед носом сценка получше всяких тиктоков разыгрывается.

Одна с голодного края сбежала.

У второй булка из носа вылетела. Не парочка, а гусь, да гагарочка.

Но Алёна поиграла бровями и все вернулись к еде. Побоялись связываться?

Как не смешно признаваться стало интересно не то почему Колесникову боятся. Больше волнует кто в нашем дуэте исполняет роль гуся?

— Чего улыбаешься? - подмечает изголодавщаяся мою реакцию на бредовые мысли. — Вспоминаешь как это было?

— Что было? - отпиваю чай и хорошо, что быстро проглатываю.

Не думаю, что после: — Ну, поцелуй. Не тупи, Варька. Самое интересно не рассказала - не поперхнулась бы опять.

— Нечего рассказывать, - убираю от греха подальше чай.

— Я не чувствовала ничего. Поцеловала, он оторопел, я его ударила и бежать, - привираю, но ложь во имя спасение души.

Вкратце обрисовала и достаточно, безопаснее будет.

— Брешешь, - выгребает Алёна из пиалочки рис, чтобы сделать суп гуще.

— Даже Свиридов, у которого темперамент тоже не сказочный, но поспокойнее дикого, засосал на ура, - скривилась она в какой раз.

— Сомневаюсь, что Артёмка от невинного чмока оторопеет. Ты должна была все силы аккумулировать, чтобы заставить его остолбенеть. Вспомнить чему мелодрамы учили, вспомнить пособия из интернета...

— Какие пособия?

— На букву «пэ» начинаются, на «о» заканчиваются, - пробует Алёна супчик и довольно жмурится от получившего результата.

— Нет настроение в угадайку играть.

— В середине «орн». Варя, ну, напрягись. Тут дети, - оглядывается по сторонам.

— Можешь на ухо сказать, - пытаюсь настоять на своём.

— Через стол перегибаться надо. Кто опять о моей пятой точке выскажется. Одно высказывание уже привело...лучше подумай. Догадаешься, - просит Алёна.

— Я тебе слово считай целиком сказала.

— Начинается на «п». В середине «орн», - отрешенно повторяю.

— В конце...

Догадка сковывает тело.

— Дошло видать, - прихлюпывая кофе, хмыкает весело Колесникова.

Пригвождаю её порицанием.

— Мерзость. Я не смотрю...эти видео. И чем бы они мне помогли? Я с диким не собиралась...сама понимаешь что, - краснею.

— Зря, - меланхолично пожимает плечами.

— Нет, нет. Ты не так поняла, - удерживает за кофту Алёна, когда я хочу встать, решив, что ошиблась с выбором компании для себя.

— В смысле зря, что видео не смотришь. Они отличная прививка против стеснения. И много чего интересного почерпнуть можно.

— Спасибо. Обойдусь, - сажусь мрачно.

— Как хочешь, но с диким, сама понимаешь, надо быть во всеоружии, - откидывается Алёна на стуле.

— Завидую тем, кто не сидит на диете. Быть сытой - чудесное чувство.

— Ты на что намекаешь? - не доходит до меня и всё. — В смысле во всеоружии?

— Не намекаю. Прямым текстом говорю - надо тебе попрактиковаться. Но как это сделать?- пододвигает ближе девчонка.

— Не будешь же ты отлавливать кого-то в коридоре, чтобы прокачать уровень.

В столовую зашли Островские. Увидели, что я тоже тут, но подходить, слава богу, не захотели.

Сели у окна и стали о чём-то говорить.

— Не. Сложновато, - проследив за моим взглядом, шепчет Алёна.

— Что? Ты о чём? - сбрасываю с себя ступор.

— Островские не по зубам и мне, - зачем-то проговаривает это Алёна. — Тебе бы просто научиться всяким штучкам-дрючкам. Маленьким хитростям.

— Ты вроде на русском говоришь, но, как будто на арабский перешла. Не понимаю. О чём ты?

— Хорошо. Давай просто и структурировано. Ручка есть?

Даю ей паркер Ледова, он валялся в рюкзаке на книжках. Вжикнув молнией за секунду достала его.

— Угу. Отлично, - взяв салфетку, Алёна расправляет её.

— Эдем делится на несколько корпусов, - чертит квадрат и от него маленькие кружочки.

— А. Б. В. Г. Д. - занимают ученики. Последний корпус «Е» - учителя. И от всех корпусов можно попасть в центр, - тычет ручкой в большой квадрат.

— В школу то есть. И в ней, сама знаешь, сосредоточенны кабинеты, в которых проводят кружки, уроки.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, чтобы ты видела картинку в целом, - отвечает Алёна посерьёзнев.

— Каждый корпус закрывается на ночь. И бежать некуда. Отбой в восемь вечера.

— И?

— И тебе нужно найти парня.

— У-гу. И зачем он мне?

— Дикий не угомонится. Тебе либо защитника искать, либо учиться обходить его ловушки Сегодня смогла. Молодца. Но сможешь ли в другой раз? Видела как спокойно он освободил стадион?

— Да, - тупо киваю

— Вот, - крутит Алёна ручку между пальцев.

— Кто тебе поможет тёмной ночкой? Лишь парень. Дикой с тобой рядом живёт. Опасность увеличивает раза в пять.

— Он уже заявлялся ко мне, - вспоминаю утренний инцидент.

Думала, что забыла закрыть дверь. Но на деле?

Мог ли дикий её взломать? Или я переоцениваю его силы?

— И что? Пугал?

— Не знаю. Пытался полотенце стянуть. Алён, а что, если он хотел…

— Нет. Всё же он не станет. Не верю, что сможет. Но напугать до уср*чки может, Варь, - повторно тяжело вздыхает Алёна.

— С тобой у него по-другому. Мне даже кажется, что ты ему нравишься. Но он такой больной, что не знает как вести себя с нормальным девочками. На него же все сами вешаются.

— То есть в его понимании, пригрозить насилием высшая степень проявления симпатии?

— Знаешь, а давай я у тебя сегодня посплю? - предалагет вдруг Алёна.

— Не думаю, что это будет удобно.

— Удобно, удобно. Я всё равно сплю на матрасе своём. Перетащим его тебе в комнату. Что другое можно сделать? Не будешь же ты баррикады строить.

— Ну-у, - бегаю глазами.

— Варь. Ты глянь на себя. На меня. Мы не, сможем и одну тумбочку сдвинуть.

— Может попросить кого?

— Кого?!Ты же понимаешь, что и заблокировать шкаф дверью, и одновременно уйти нельзя. Помощник останется с тобой в комнате. Наедине. Парень какой-нибудь наедине. С тобой!

— Всё. Я поняла. Перенесём матрац, - закивала, как болванчик.— Сейчас пойдём?

Угукнув, Алёна собрав посуду, побежала её уносить, отказываясь на бегу от помощи.

Сижу, жду, но недолго пришлось.

— Поговорим, блондиночка? - падает на стул, где раньше сидела Колесникова, Островский.

Один день в эдеме прошёл!

Один день, который и то ещё не закончился.

Я вообще доживу до конца учебного года?

24

— Т-т-т-т…

— Что? - не доходит патовость ситуации до Островского.

— Т-т-ам дикий…за спиной…т-т-твоей.

Раз - сердце забывает привычный ему ритм, а Артём наводит «прицел» и находит меня.

Два. Видит, что я не одна.

Три. Карие глаза вспыхивают злобой.

Четыре. К нему подбегает девушка, чтобы подарить что-то.

Коробочка разноцветная. Возможно, конфеты или пирожные.

Пять. Артём безучастно отодвигает от себя и её, и ученицу.

Последняя обиженно шмыгает носом. Но садясь на скамейку, колкие смешки подружек выдерживает.

Лишь грустное миловидное личико показывает, что его обладательница оплакивает испорченный подарок, валяющийся в углу столовой.

Туда его мажор сухаристый и отшвырнул.

Шесть.

Три шага к нам.

Семь. Брендовыми кроссовками, зверски заколачивает метафорические гвозди в крышку моего будущего не метафорического ящичка.

Деревянного. Под землёй обычно находящегося.

Интересно дикий прибить меня идёт?

Да? Да? Да?

Неизвестность заставляет нервно барабанить пальцами по столу.

— Ага. Верю, - верит во что-то там Островский.

Горло сковало спазмом, но узнать надо, так что преодолеваю себя: — Во что веришь?

— Что дикий позади.

Надо узнать его имя раньше чем он падёт смертью глупых и безымянных.