Новенькая для дикого (СИ) - Стори Милена

— Всего хорошего.

Сделала гадость, на сердце радость.

Хатьфу, а не женщина.

В коридоре «пронеслось» перекати поле.

Куда уходят ученики? На собрание культа дикого?

Угу, ага, эгэ. И что делать?

С юбкой то понятно. Скажу кому неугодна моя, разъясню произошедшее.

Но что делать в общем и целом?

Идти к себе в комнату?

Или подождать Алёну?

Вдруг голос Ледова ударил по нервам: — Завтра мой день. Помнишь?

Заозарилась по сторонам.

Господи, Господи.

— У тебя склероз? У меня склероз? У кого-нибудь склероз и ты боишься, что мне он передаст воздушно-капельным путём? - летят сухие вопросы пока я прячусь за большим горшком. Слава богу, не ночным.

— Помню, что завтра твоя очередь новенькую окучивать.

Я картошка, что ли, чтобы меня окучивать?

— И ты не будешь против?

— Не буду. Правила есть правила. Тем более у меня и за сутки значительный прогресс.

— Ты о чём?

Про поцелуй, ёжики колючие.

Впиваюсь пальцами в кромку горшка.

Про поцелуй говорит. Расскажет Кириллу? Расскажет?

— Пальму изменили? - уводит разговор в другое русло дикий.

Незаметно выдыхаю.

— Повесели украшения на неё?

Ай. Рано расслабилась.

Он увидел меня. У-увидел. Демонюка глазастая!

— Вроде нет, - спасает меня Кирилл и даже не догадывается об этом.

— Чего ты к пальме пристал?! Хочешь выискивая изменившиеся детали, её поломать? Не надоело нагоняй получать? Хотя ты же их мастерски обходишь. В принципе, ломай.

— Не. Хр*н с ней, с пальмой. Пойдём! Кофе выпьем, надо взбодриться.

— Взбодришься, чтобы использовать сутки до конца? - пытается добиться конкретики Кирилл.

— Да. Придерживаться правил я буду, но время израсходую до последней секунды.

— Твоё право, - реагирует апатично блондин.

Его голос звучит отдалённо и я догадываюсь, что они уходят.

Но не выхожу до того пока не слышу озадаченное бухтение Алёны.

— Варь? Варя? Ушла? Х-м. Или на складе? - разговаривает она сама с собой.

— Да тут я, - вылезаю из-за горшка.

Колесникова вздрогнув, хватается за сердце.

— Иисусе. Напугала. Что ты там делала?

— Пальму пропалывала. Не видно? - показываю руки, которыми случайно влезла в землю.

Пыталась не потерять равновесие и не выдать своё местонахождение вот и изгваздалась.

— Пряталась от кого-то? От мажоров? - хихикает придурошная.

— Не смешно, - отряхиваю руки над горшком и всё равно результат - не очень.

Прикасаться к себе, или к кому-нибудь нельзя. Следы останутся…о. Следы.

— Я закончу смеяться. Немного погоди. Не иди на меня со своими ручищами грязными, - умоляет Алёна.

Решив, что бегать за ней - детский сад, останавливаюсь.

— Что смешного?

— Ты - маяк для мажоров. Это смешно. А ещё радуюсь, что в эдеме появились развлечения, - глубоко выдохнув, Алёна прекращает хихикать.

— За день с тобой веселилась больше чем за весь предыдущий год. Как в подростком кино снимаюсь, - делится со мной с маниакальным блеском в глазах.

— Вот и заняла бы моё место. Переключила бы четвёрку на себя, а мне бы дали нормально учиться.

— Не заскучаешь?

— Нет.

— Если уверена, что нет. Можно попробовать подключить группу поддержки. Пусть подбегают за диким, отвлекут его. На день-два хватит. Ледова Ольке отдадим. Что-нибудь придумаю, чтобы она приехала. А Островских. Одного возьму на себя, второй к тебе по умолчанию не лезет.

— Красиво и легко звучит, но на деле большая часть обречена на провал. Дикий не успокоится. Даже сегодня хочет время до конца использовать. Явно недоброе замышляет.

— Время? Это ты когда услышала? - останавливается Алёна.

Прекращаю идти вместе с ней.

— Ты от него в горшке пряталась? Встретила?

— Да. С Ледовым.

— Но зачем вид траурный нацепила?! Ты же пряталась. Или они тебя нашли?

Меня же вроде не коробит от того, что Алёна подключит фан-клуб дикого.

Будут вокруг него тереться, соблазнять, подарочки таскать...да. Не коробит. Всё нормально. Нормально. Или нет?

— Нет. Они не увидели меня.

— Что тогда?

— Я устала. Поэтому траурно и хочу дойти до комнаты, распугивая своим видом всех, кто пожелает подойти.

— Хорошо. Тогда пошли. Ты форму забрала? - пытается девчонка найти в моих руках её, но зря ищет.

И в помине её там не водится.

— У Полины Евгеньевны закончилась смена. Я потом схожу за формой, когда она появится.

— Да-а нет. Что за бред, Варь? - не даёт Алёна продолжить двигаться к своей мечте - а именно тёплой и уютной кроватке.

Преграждает дорогу.

— Тебе дали одну. Можешь ещё две получить.

— Работница сказала, что у неё там всё отмечено. Якобы выдали.

— Не может быть. Полина Евгеньевна не стала бы отмечать заранее. Пошли разбираться, - решительно направляется к складу Колесникова.

Поникнув, иду за ней.

Бесконечный день.

28

— Две минуты.

— Идём на «понижение»?

— Ты про что? - тормозит Алёна.

— У своей комнаты говорила, что пять минут.

— Теперь две. Сомневаюсь сильно, что ты и их сможешь прожить без приключений. Смотри мне, - грозит дурашливо пальцем.

— Стой у двери, никуда не уходи. На склад мажорам не надо. Шанс один из ста, что они появятся.

— Давай я с тобой пойду?

— Нет, нет, - отнекивается Алёна.

— Ты будешь мешать. Постой, подожди.

— Ла-а-адно, - кошусь на неё с подозрением.

Что она не хочет, чтобы я увидела? Морального избиения?

— Не вопрос. Подожду.

Колесникова дерзко, чуть ли не с ноги, открывает дверь и врывается на склад. Закрывает за собой дверь, не давая и капилюшку услышать из будущего разговора.

Общаться с таким типом людей, как работница склада, я не умею. Жаль, что Алёна не даёт у неё поучиться.

Но, если ей будет комфортнее одной - лучше не навязываться.

Зачем создавать человеку трудности?!

Она и так помогает мне безвозмездно. И лишний раз докучать - как-то по-скотски.

***

Огляделась.

Поблизости скамеек не было. Идти на их поиски не осмеливаюсь.

С моей удачей надёжнее постоять, отделаюсь малой кровью.

Прислоняюсь к стене, зрение сменяет фокусировку на мягкую.

И мозг, не спрашивая разрешения, воспроизводит слова, засевшие в глубине.

Те самые, что потихоньку отравляют. Заставляют испытывать страх и сомнение.

Ненавистный голос звучит как наяву: придерживаться правил я буду. Но израсходую время до конца.

Новенькая, ты куда? Тебя ждёт наказание

Наказание.

Больше всего пугает оно.

Что дикий задумал?

У него семь пятниц на неделе: то пугает, то извиняется.

Могу ли я где-нибудь спрятаться от него?

Мы тащили матрац, наверное, полчаса. Напрягли Островского.

Но теперь...поразмыслив в тишине, я поняла, что ничем мне посути не поможет тощая девчонка.

Тогда что?

Попроситься к Филиппу?

Он вроде нормальный парень. Посплю одну ночку у него. Накидаю на пол одеял, подушек.

Или понадеяться на хилые замки в сто пятой, да психологическую поддержку, в лице Алёны...

Не совершу ли ошибку?

— Эй. О чём думаешь?

Сморгнув, упираюсь в улыбающуюся Колесникову.

Она победно показывает шуршащий пакет.

— Неважно. Задумалась о…математике.

— Что о ней думать? - скривлась девчонка.

Математика у неё нелюбимый предмет?

— Плюнь, - предлагает плюнуть мне на...дикого.

С большим удовольствием сделала бы это, но боюсь отдачи.

— Оцени, а? Кто молодец?

— Ты! Действительно умница, - заслуженно хвалю, принимая пакет с новой формой. — Спасибо.

— Пожалуйста. Мне ничего это не стоило, - зардевшись, поводит плечом Алёна.

— Расскажешь как тебе удалось?

— Потом как-нибудь, - скрывает что-то увлекательное она.

— Не хочешь кофе? Нам же сёдня домашку делать. Подозреваю, что ляжем спать поздно.