Новенькая для дикого (СИ) - Стори Милена

Уйдя в себя, не реагирую, если только не считать невпопад произнесённого: — Да. С мажорами не соскучишься.

Не сосредоточиться на беседе, так как странно себя ощущаю. Но вот мы сошли с«прямой» и дискомфорт пропал.

— Неважно. Потом как нибудь осуществим бизнес-план. Другая более важная проблема есть. Куриц наших прилично было в раздевалке, - сжимает бутылку с водой Алёна.

— То есть любая могла изрезать штаны, - заканчиваю.

Колесникова пропускает меня на стадион первую.

— Не помнишь нечто эдакое? - понижает тон, когда заходим внутрь.

Конспирируется ибо эти самые курицы заинтересовались нами.

— Эдакое? Что именно? - ёжусь от холода.

Хорошо, что толстовку целую оставили - без неё бы совсем одубела.

— Надо было тебе в наш корпус бежать, - сочувствует Алёна, видя, что меня затрясло от холода. — Одела бы другую пару штанов.

— Как я побежала бы? - растираю плечи.

— Наша неизвестная и штаны испортила, и юбку.

— Да ты «чо»?

— Я тебе не сказала?

— Не-а.

— Ну, говорю сейчас. До сих пор не знаю, что и делать. Но склоняюсь к одному - придётся после занятия идти и выпрашивать новую форму.

Алёна жалостливо качает головой.

Встаём в конец шеренги.

Девочки кто разговаривал, кто сидел на скамейке, ждал. Парни тоже самое - делились на лентяев и балаболок.

Прозвенел звонок.

Ледов и дикий нарисовались в дверях, а за ними...

— Ручку мне в пятку, - цепляюсь за локоть соратницы по борьбе с племенем мажориков.

— Что? - прекращает она в прострации прибывать.

— А-а-а. Ну, да. Понятна твоя реакция. Согласна. Есть с чего впасть в экстаз. Дикой вижу в качалке много времени проводит. И Ледов ничё. Даже не знаю кого бы я выбрала...нет. Ну, невозможно выдержать, - не выдерживает чего-то Алёнка.

— Хватит шипеть, Хворостова, - волком зырит на блондинку.

— Дай поговорить, кобра ты местного разлива.

— Сама захлопнись. У нас беседа важнее.

Алёне хватило всего-то начать угрожающее наступать, закатывая рукава лонгслива и с девицы слетела вся спесь.

На довольно миленьком личико проступил испуг и девчонка трусливо забежала за свою(?) подругу.

— Чего тебе, нищенка? - вякает из-за её спины.

— Ой, ой. Какая ты остроумная оказывается, душа моя Валентина. Умнее придумать ни черта не вышло?! Посоветуйся с носатой. Может она блеснёт умом.

Валентина задохнувшись от возмущения, выглянула из-за спины носатой.

— Да, ты...да ты...

— Да-да? - певуче подначивает её Колесникова.

— Алён, - одёргиваю её.

— Что? - дёргается к мою сторону.

— Ты зачем людей оскорбляешь?! Просто нагло врёшь и на пустом месте комплексы создаёшь.

— Оскорбила? Кого? - озадачивается девчонка.

Глазами показываю на носа...т-фу.

— Чёрт, - хлопает себя по губам Колесникова.

— Случайно вырвалось. В пылу злости. Прости, ради боха, - улыбается подружке Хворостовой.

— Ничего, - мямлит она, нр Алёна не прекращаю, распинается с полминуты.

Если подытожить - второй конфликт исчерпан. Остался первый.

Вот приятельница и не упускает возможности, накапать яду Хворостовой.

— Поднапряги орешек кедровый, который у тебя вместо мозга.

Так то должна Валя быть в роли стервы. Она же по «достоверной» информации - кобра. Но...

— Подумай хорошенечко и в конце урока скажешь кто я, - заканчивает перепалку Колесникова.

Ответ готовиться сорваться с языка её соперницы, но физрук близко и Валя проглатывает свою реплику.

— Алён? - окликаю вставшую около меня её.

— Да?

— Ты бы ела. В злюку злючную на голоде трансформируешься.

— Надо держаться. Осталось немного.

— Поточнее. Сколько нам всем тебя голодную терпеть?

— Месяц.

— Ох ты...

— Да. Но я немного ем. Ты просто не напоминай. Лучше скажи кого бы ты выбрала?

— Кого «чего»? О чём ты?

Не удалось быстро прийти в себя после открывшейся правды.

— Ну, из мажоров.

— А причём тут они? Зачем их выбирать? Мы не на конкурсе красоты. Соберись. Я не о них говорила, - встряхиваю одноклассницу, едва слюной не захлебнувшуюся.

Ледов с диким пафосно потеснив парней, встали в начало шеренги.

Эта двоица самые высокие - им положено быть там. Но всё же нельзя было более вежливо встать?

В общем, они из поля зрения пропали и Колесникова очнулась.

— Про кого ты, если не про них?

— Вон! - незаметно показываю на мужика в полуметре от нас. — Наш физрук?

— Да. Физрук. Но не совсем, - не видит моей нервозности Алёна.

— В смысле?

— Загадочная история. Стока интересного про него есть, - шепчет на ухо.

— Поговаривают, что он в горячих точках был. Даже слушок ходил, что в отряде «альфа» работал. Классный мужик. Не знаю, что он у нас забыл, - скатывается в непонимание Алёна.

— М-да. Как-то я себе иначе спецназовца, особого назначения представляла, - сканирую мощно накаченного бородача.

Без стероидов «полюбасу» не обошлось.

Зверина, а не мужик.

Больше лесоруба из фильмов для взрослых напоминает.

— Как ты меня, новенькая, представляла психологу расскажешь, - останавливается перед нами мужик.

— Сейчас же, девочки, мяч в руки и пошли в вышибал играть.

Как я не наложила кирпичей от его баса - одному богу известно.

— Но, Глеб Ахмедович, у нас в этом месяце волейбол.

— Колесникова, я вопросы задавал?

— Нет, - робеет Алёна под суровым взглядом.

— Мнение твоё спрашивал?

— Нет, - всё тоньше и тоньше её голос.

— Раз рот открыла - отвечай на вопрос. Хочешь кросс бежать или играть?

— Играть.

— А может кросс?

— Играть.

— Или кросс?

Не предполагала, что прикольчики и мужику за сорок не чужды.

— Играть, - стоит на своём девчонка.

— Или играть?

Хотела ушипнуть соседку свою, но она купилась раньше.

— Кросс…

Брякнула и глаза округлила, так как уверовала, что побежит, но физрук засмеявшись, успокаивает её: — Ладно. Настроение сегодня поиздеваться. Не обижайся, Колесникова. Новенькая!

— Ды-а?

— С прибытием, - глумится.

Звонкий свист и класс начинает мельтешить.

— Девчонки направо. Выбрали двоих менее задохлистых, чтобы не навернулись с мячами, когда будут бить и играем. Мальцы-удальцы бежим.

«Мальцы-удальцы» синхронно застонали, но побежала.

Глеб Ахмедович за ними.

Придавал цепочке мотивации, шлепками по мягкому месту свистком.

Нам же было попроще. Встали в середине просторной площадки и стали думать.

— Камень, ножницы, бумага? - предлагает робко рыжая.

Та, что соком меня утопить хотела. Колесникова презрительно фыркает.

— Надо подумать, а не спор разрешать. Что хочу сразу сказать - я могу упасть. Сил бросать мяч - ноль. На диете сижу.

— Лучше поздно, чем никогда. Молодец, - не может удержаться от едкого плевка Хворостова.

— Убогим слово не давали, - фыркает на неё Алёна.

— В общем, я бить не смогу, насчёт же других - не знаю.

И утыкается в меня. Курицы - за ней.

— Что? - прекращаю пялиться на Ледова с диким.

Остальные девять почему-то не цепляли - таращилась лишь на этих двоих.

И почему именно к ним глаза возращаются?

К последнему так особенно часто.

Глаза, вы меня слышите? Ответьте, пожалуйста.

— Новенькая, побудь вышибалой?

— Я? - затупила и не сразу смогла оторваться от Артёма.

— Да. Ты. Давай. Один есть, - выпинывают меня из круга, всучив в руки мяч.

Хлопаю ресницами, не взлетаю* и «ни-ху-э» не понимаю.

— Вас не волнует, что я не умею? - блею овцой.

— Не ссы. Научишься, - непосредственно ободряет дикий.

Оборачиваюсь, но ловлю только Ледова, что бежал спиной назад.

Подмигнув, он прыжком вернулся назад, скрываясь от физрука. Вышло.

Но голос Артёма всё же до Ахмедовича долетел.

— У дикого силы на разговорчики есть. Прибавляем скорость, - зычно командует он, не запахавшись и немного.