Собрание сочинений. Том 6 - Петр Павленко

К сборным пунктам стекались защитники родины. Их провожали отцы, матери, сестры, жены. Нескончаемы были разговоры о труде, о героически напряженном труде на оборону родины.

— Выжми из себя все, отец! — говорил сын отцу.

— Будет! — кратко отвечал отец, слесарь одного из московских заводов.

Народ встал, как один, на эту священную отечественную войну. Он хочет вести ее. Он знает, что она справедлива. Он верит в свою победу.

23 июня — второй день войны. И дисциплина, организованность еще строже. Люди как-то раскрылись, стали государственнее, сосредоточеннее, оживленнее.

Теперь у всех одно дело — война. У всех одна цель — победа.

Она начинается от своего станка, от своей метлы, от своей сенокосилки.

Быть трижды сильнее, чем был!..

Ни часу отдыха! Ни часу безделья!..

Рабочий трамвайного парка товарищ Гладышев, пришедший проводить сына на мобилизационный пункт, горячо рассказывает молодым защитникам родины, как он лично понимает фашизм.

— Есть пчелы, — говорит он, — и есть саранча.

Пчела по капельке, по пылинке на свое производство собирает!.. Вот мы — пчелы и есть. А фашизм, ребята, это саранча. Абсолютно саранча. Ни любимого цветка не имеет, ни построить себе ничего не может. Одно занятие — жрать. Сожрал хлеб, давай сады, сады кончил — садись на цветы… Пчела саранче не товарищ! Верно?

И молодежь, смеясь, с жаром поддерживает пожилого оратора.

— Правильно, что саранча! Поголовно уничтожать! К нулю! — продолжает товарищ Гладышев. — Тут арифметика в высшей степени простая! К нулю!

И безыскусственная речь его всеми принимается, как общая, потому что и действительно других мыслей ни у кого нет.

Победить! В этом весь смысл и счастье нашей жизни!

— Беспощадно разделаемся с бандитами! — произносит кто-то, и фраза тотчас повторяется десятком людей, потому что все, что сейчас от глубины своего сердца произносит человек, есть не его личное, но общее, народное.

Ибо все мы по-сталински уверены в своей силе и им — великим Сталиным — объединены в одно великое и благородное сердце.

1941

Гвардия

Говорят, что римский полководец Сципион, в бесплодных по началу попытках разгромить карфагенянина Аннибала, создал специальные отряды из наиболее опытных воинов и поручил им самые ответственные участки в бессмертной битве под Каннами, и что отсюда надо вести историю гвардии. Едва ли это так.

Гвардия существует с тех пор, как человечество ведет войны. В далекой древности, как и ныне, военачальники должны были отбирать в отряды храбрейших, способных решать судьбы сражений. В древней Спарте гвардия комплектовалась из атлетов, получающих почетные венки на народных играх, то есть из самых сильных и выносливых людей страны.

У Александра Македонского была «дружина любимцев», куда зачислялись солдаты, проделавшие несколько военных походов. Была гвардия и у русских князей в дни, когда Русь еще только складывалась как государство. Княжьи дружины, воины которых не были связаны с землей, а только с князем, представляли собой не только прообраз регулярного войска, но именно гвардию — лучших профессиональных солдат своего времени.

Силами такой древнерусской гвардии Александр, князь Новгородский, разбил интервентов в устье Ижоры, недалеко от Невы, вписав в историю великих сражений Невскую битву, а себя в ряды величайших полководцев русской истории. Древнерусская гвардия воеводы Шенброка решила в пользу Москвы и участь Куликовской битвы, участь России. Гвардией были и допетровские стрельцы, возглавлявшие походы народных ополчений Ивана Грозного на Казань и Ригу. Решающую роль играла гвардия и во всех войнах великого Петра. Ей принадлежит честь побед у Нарвы, Шлиссельбурга и Полтавы. Гвардия при Петре была школой военного дела, колыбелью русской военной мощи. В 1700 году в собственноручном письме Петра в описании сражения под Нарвою неудача объяснена молодостью полков, из которых «лишь два полка гвардии были на двух атаках у Азова».

При Екатерине гвардия продолжала сохранять за собою права старшего, опытнейшего войска. Из гвардии формировались тогда сводные отряды, которые весною придавались к действующей армии, а зимой, с прекращением военных действий, возвращались на свои штаб-квартиры. Бессмертный Суворов — наша национальная слава — учился войне на славных сражениях преображенцев и семеновцев. А став полководцем — сам выковал гвардию чудо-богатырей, показавшую себя в жестоких битвах двенадцатого года.

Не было армии без гвардии и не было войн, где бы гвардия не решала их окончательного исхода.

Наибольшее развитие гвардия получила во Франции в начале прошлого столетия. Легендарные подвиги наполеоновской гвардии составляют гордость всей страны, которая видела свои лучшие черты в «старых ворчунах» Наполеона.

Назначение в гвардию считалось тогда огромной честью, большей, чем награждение орденом. Оно делалось по выбору одного из десяти кандидатов от каждого полка. Избираемый должен был прослужить в строю не менее пяти лет, участвовать не менее чем в двух кампаниях, обладать военными дарованиями и быть безукоризненного поведения.

Наполеон окружал свою гвардию нежной внимательностью и создавал вокруг нее ореол непобедимости. На поле битвы в час, решающий судьбу сражения, когда победа французов всеми уже чувствовалась, Наполеон садился на лошадь и, как безмолвный сфинкс, появлялся перед войсками. В этот момент из резерва к решающему пункту выдвигалась гвардия. Появление ее было сигналом победы.

В Бородинском бою Наполеон пожалел пустить в дело своих испытанных гренадеров. Сила, могущая изменить ход решающего сражения, осталась в стороне от событий. Но именно старая гвардия прикрыла потом остатки наполеоновских полчищ, и ее штыкам обязана Франция тем, что сохранила несколько десятков тысяч мужчин, живыми вышедших из России.

В 1815 году под Ватерлоо, истекая кровью, теряя полк за полком и человека за человеком, последнее каре старой наполеоновской гвардии пыталось из последних сил остановить англичан.

На предложение англичан сдаться командир этой горсточки храбрецов генерал Камброни ответил с бессмертной гордостью:

«Гвардия умирает, но не сдается».

В те годы французы встретились на полях сражений с гвардией русской. Воспитанная на боевых заветах Петра, Румянцева и Суворова, руководимая такими вождями, как Кутузов и Багратион, она представляла цвет русской военной силы. В борьбе за освобождение Германии от наполеоновского ига русская гвардия пронесла свои прострелянные знамена по улицам Берлина, Лейпцига и Парижа.

«Придворная гребецкая команда» Петра, выросшая к тому времени в гвардейский экипаж, тоже сражалась у Вильны и Бауцена, а под Кульмом гвардейцы — пехотинцы и моряки — приняли на себя удар маршала Вандамма, отпарировали его и, стойко держась, помогли развернуться основным силам, которые в начале сражения были стеснены в горах.

В войне 1877–1878 годов моряки-гвардейцы прославляют себя минированием Дуная, а пехотинцы и кавалеристы — блистательным зимним переходом через Балканы.

Позднее броненосец гвардейского экипажа «Император Александр III» доблестно сражался в печальном Цусимском бою и погиб, не спуская флага, причем из его команды не спаслось ни одного человека.

Могучая сила старой русской гвардии была потом бесцельно погублена в Августовских лесах в эпоху войны 1914 года.

Но революция скоро создала свою гвардию, Красную гвардию, из храбрейших и преданнейших рабочих, солдат, крестьян и интеллигентов. Красная гвардия была дурно одета, плохо обучена, скверно вооружена, но она была идейно спаяна, морально крепка, она хотела победы, как своего личного счастья, и она добивалась ее своею кровью. Из этих разномастно одетых и пестрых колонн, сражавшихся, не глядя на холод и голод, с непревзойденной отвагой и великим самозабвением, родилась Красная Армия. Мы называли гвардией революции балтийских и черноморских матросов и питерских пролетариев, отстоявших свой город от банд Юденича.

Шли годы. Государство наше, разбив своих врагов, крепло и мужало. Вместе с ним росла и Красная Армия. Четыре месяца тому назад она обнажила свой меч в защиту того великого дела, за которое сражались наши первые красногвардейцы. И сегодня, как и два с лишним десятилетия назад, на самых опасных участках боев с врагом появились храбрейшие из храбрых — отважные и умелые защитники чести и независимости народа. И как тогда, они и ныне получили звание гвардейцев.

Родилась гвардия всенародной Отечественной войны. Она возникла не на парадах. Ее породили кровопролитные битвы. В них, в огне смертельных схваток с фашизмом закалялись и выросли победители будущего, сформировались воины, для которых нет невозможного. Восемь пехотных дивизий, Московская мотострелковая дивизия и танковая бригада Катукова открывают собою список храбрейших и опытнейших соединений армии Советского Союза. Очередь за артиллеристами, за летчиками, за моряками.