Как провести медовый месяц в одиночестве - Оливия Хейл

Филипп нарезает свою рыбу на гриле.

— Я не такой уж и хороший.

— Так и есть, — говорю я. — Ты ведь согласился на это, не так ли? Хотя, — добавляю я, постукивая пальцем по подбородку, — полагаю, ты не смог бы позволить себе бунгало на две недели без некоторого количества кровных денег.

Он потянулся за своим напитком.

— Теперь ты это понимаешь.

— Тебе нравится? Адвокатская деятельность?

— Нравится, — повторяет он и полунасмехается. — Это, кажется, не имеет отношения к делу.

Я жую свой кусок рыбы с макаронами.

— Это не кажется уместным? Ты серьезно?

— Да. А какое это имеет значение? Всем нужна работа, и я хорошо справляюсь со своей.

— Ну, учитывая, сколько времени мы все проводим на своей работе, я думаю, что любить то, что мы делаем, довольно важно. Я люблю свою работу, даже если иногда она бывает сложной. Бывают дни, когда мне хочется взять отпуск на неделю, чтобы просто поспать. Но в целом она мне нравится. Ты тоже так считаешь?

Он вытягивает ногу рядом со столом и опирается на нее рукой. Свободной рукой он крепко сжимает вилку.

— Я умею находить решения проблем, которых, казалось бы, нет. Это то, что нужно моим клиентам, и они платят за это хорошие деньги.

Я улыбаюсь ему.

— Это не то, о чем я спрашивала.

— Конечно, — говорит он и закатывает глаза. — Мне нравится эта часть.

— Звонкое одобрение от Филиппа Мейера! — говорю я. — Это работа его мечты!

Он качает головой.

— Ты невыносима. Это нормальная работа. Работы много, но я люблю много работать. Больше ничего особенного в ней нет. Кроме того, это работа, в которой четко определены победители и проигравшие.

— И это… что-то, что тебе нравится?

— Да, — говорит он. — Я конкурентоспособен. Победа мне очень подходит.

Я хихикаю.

— На той неделе я потратила вечер на то, чтобы сделать кубки за участие для каждого ребенка в моем классе.

Через деревянный стол Филипп издает звук отвращения и режет свою рыбу. Мой взгляд падает на его большие руки. Одна из них лежала на моем голом бедре.

— Вот, что не так с сегодняшним обществом.

Я моргаю ему.

— Прости. Что?

— Трофеи за участие, — говорит он и поднимает бровь. — Ты в порядке?

Я делаю еще один большой глоток своего ромового пунша.

— Да. Он крепкий.

Он хихикает.

— Да, это точно, Иден.

Нам приносят еще два напитка, на этот раз ромовый соус, а также кусочек ромового торта. Я чувствую себя сытой и счастливой и покачиваюсь в такт музыке, доносящейся со сцены. Мужчина играет на барабанной установке, а другой поет. Люди, как местные жители, так и туристы, танцуют перед сценой. Все вокруг наполнено жизнью.

Когда приходит время уходить, я просовываю свою руку через руку Филиппа и подпеваю ему. Группа исполняет старую поп-песню.

Он продолжает идти.

— Я же говорил, что ром крепкий.

— Я не пьяна, — говорю я. — Я навеселе. Это огромная разница.

— Угу, — говорит он, и мы останавливаемся рядом с оживленной дорогой. — Теперь я буду настаивать на этом — мы поедем на обычном такси обратно на курорт.

— Тебе не понравилась твоя работа в качестве ремня безопасности, не так ли?

Он неопределенно хмыкает и поднимает руку. Такси замедляет ход, и Филипп открывает для меня заднюю дверь. Когда я скольжу по заднему сиденью, я слышу его пробормотанный ответ, но половина его теряется в дымке музыки и движения.

— …слишком сильно понравилось.

10

Я покачиваюсь на пятках, стоя на причале «Зимнего курорта». Сегодня прекрасный день. Солнце светит на меня с безоблачного неба.

Филипп должен скоро приехать.

На сегодня у него заказана экскурсия по запланированному маршруту. На этот раз это частная прогулка на лодке к одному из многочисленных затонувших кораблей вдоль побережья Барбадоса. Развалины уже давно отвоеваны у природы, и теперь это изобилующий коралловый риф. Гид разрешит нам поплавать с маской и трубкой над ним.

Ты не нервничаешь, говорю я себе. Я — это мой храбрый отпускной "я", которому не нужен плейлист со звуками леса, чтобы заснуть, и который ненавидит рутину и с головой окунается в любое приключение.

Еще через неделю я смогу вернуться к своему безопасному существованию, новому дому, работе и писательству в свободное время.

Ты не нервничаешь. Ты в предвкушении.

Но сколько бы раз я ни повторяла себе это, беспокойство не проходило.

Что-то изменилось вчера, в этом маршрутном такси, когда мы ехали по улицам Барбадоса в сторону рыбного рынка. Среди оглушительных ударов музыки сока и торопливо сделанных поворотов…

Мы соприкоснулись.

И это каким-то образом превратило Филиппа из простого человека, с которым я неожиданно развлекаюсь во время отпуска, в настоящего мужчину с большой буквы «М». Такого мужчину, о котором я не позволяла себе думать с тех пор, как закончилась моя помолвка.

Не то чтобы он воспринимал меня как женщину с большой буквы «Ж». А если и видит, то это что-то новое, и это может даже противоречить его собственным инстинктам. Ты одна из самых странных женщин, которых я когда-либо встречал, — сказал он во время нашего полуночного купания в бассейне. Это точно не может быть рецептом привлекательности.

Но хочу ли я, чтобы он испытывал ко мне влечение? Этот вопрос вызывает очередной всплеск нервов в моем организме. Это поставит крест на всем этом проекте "наслаждаться не медовым месяцем".

— Привет, — говорит чей-то голос.

Я вздрагиваю.

— О. Привет!

Филипп надвигает солнцезащитные очки и встает рядом со мной на причале.

— Ты мечтаешь?

— Да. Я часто так делаю, — говорю я, как полная идиотка. Я ни разу не задумывалась о своих привычках мечтать.

Но он кивает, как будто в этом есть смысл. Его глаза встречаются с моими, и, хотя он не улыбается, в его взгляде что-то есть. Что-то, что говорит о переполненном маршрутном такси и его руках на моем теле.

— Привет, — говорю я снова.

Его губы изгибаются.

— И снова здравствуй, Иден.

— Думаю, лодка уже здесь. Это та белая лодка с огромным двигателем? Твой организатор медового месяца не пожалел средств, не так ли?

Он опускает солнцезащитные очки, скрывая глаза от посторонних глаз.

— Ее специально попросили этого не делать.

— О, — говорю я.

Он направляется к лодке, а я следую за ним с пляжной сумкой на плече.

— Значит, работа адвоката так хорошо оплачивается? Наверное, я выбрала не ту профессию.

Он пожимает плечами.

— Платят хорошо, если ты отличный адвокат.

— Ну, извини меня, — говорю я с улыбкой. — Ты уверен, что на этой яхте хватит