Локомотив параллельного времени (сборник) - Изабелла Валлин

Голубая Луна держала на своих плечах меня, а у меня на плечах стояла Мушка.

«Живая мачта и чёрный парус», – подумал Милан.

Дальше всё произошло очень быстро. Мы словно стали единым существом. У четырёх из нас было оружие. За считанные минуты мы все оказались на пиратском корабле.

Голубая Луна, я и Мушка стали живой мачтой. Чёрный парус: один край чёрного шёлка под тяжёлой ступнёй Голубой Луны, другой край – на вершине пирамиды в раскинутых руках Мушки.

Остальные гребли, что есть силы.

Вечером того же дня мы штурмом взяли храм и заставили служителей обвенчать нас всех. У каждой теперь было пятеро мужей и пять колец на руке, а у каждого из наших мужчин было восемь жён и восемь колец.

После ночи оргии и короткого отдыха мы снова отправились в путь.

Мы решили посвятить свою жизнь освобождению рабов.

Мы нападаем на караваны торговцев рабами, гонящих свой товар на продажу.

Это было, как сильный порыв ветра.

Потом под ногами качнулась земля, и раздался странный звук.

Сигнал повторялся снова и снова.

Мы пошли в его направлении.

Земля словно вспенилась вокруг этого сияющего храма.

Храм был сделан из неизвестного металла. Он стоял, вонзённый в землю, как меч.

Чёрные мохнатые твари подбирались к храму, но их раз за разом отбрасывала силовая волна. Эти волны слабели, и чудовища подбирались всё ближе.

Они были сильные, но неуклюжие, как медведи. Их без труда поразили наши стрелы.

На полу храма лежали боги. Они были прекрасны.

Низвергнутые на землю, боги умирали. Один из них открыл помутившиеся страданием глаза. Он приподнялся и протянул нам ладонь, над которой висела маленькая светящаяся сфера.

…За тяжкие преступления перед разумными существами и духами я осуждён высшим советом быть вечным узником невидимой тюрьмы.

Мои хозяева решают, в кого мне вселяться, кому быть слугой.

Раб не выбирает. Раб не имеет ничего своего.

В цепи моих перевоплощений приходилось вселяться в существ, подобных сосудам, наполненным нечистотами, и находиться в них было тяжкой пыткой.

Но, наконец, судьба улыбнулась мне.

Я был отдан в дар людям, связанным между собой узами наречённого братства, супружества, дружбы и любви.

Эти люди – восемь женщин и пятеро мужчин – странствуют вместе по свету, оберегая друг друга, разделяя счастье и горе, находки и потери.

Их тела и души – прекрасные храмы, окуренные благовониями, озарённые светом.

Мне предписано вселяться в каждого из них поочерёдно. С тех пор я благословляю день моего заключения.

Да продлится наше странствие вечно!..

Наступает новый день – жаркий, нежеланный, беспощадный, как солдат вражеской армии. Прохладная ночь тает. Гаснут звёзды моих надежд. Всё моё тело ноет от боли изнутри и снаружи. Нужно собраться с силами. За стеной ревёт лев, с которым мне сегодня придётся сразиться на арене амфитеатра.

Я всю ночь молилась богам моей страны, богам вражеской страны и богам, придуманным мною.

Моя судьба во властных руках хозяина этого мира. Иногда он называет себя богом, иногда дьяволом, иногда нисходит до титула губернатора. Мне он знаком, как губернатор.

Он может уменьшать и увеличивать себя и подвластный ему мир. Многие не чувствуют этих изменений. Я чувствую, как мельчаю, как меня начинают донимать незначительные недомогания, как увязаю в деталях и не вижу горизонта. Когда я увеличиваюсь, все эти проблемы исчезают.

Губернатор – великий волшебник и учёный, но иногда он играет жизнями, как младенец.

Губернатор принял решение уничтожить Белую империю. Слишком много они о себе возомнили. Император провозгласил себя наместником Бога.

Мы незаметно поднялись на стены города, чтобы открыть ворота. Но проклятье сверкнуло над городом молнией. Белокаменные стены, окружавшие столицу, осыпались песком под ноги. Армию, державшую осаду, отбросило ураганом. Штурм сорвался, и пятеро из нас попали в плен: я, Роза Моцарт, Мушка, Тоня Бирюза и Феникс.

Всё произошло так неожиданно, что я поняла: нам снова раздали роли. Ничего не остаётся, как их принять.

Белокурая Роза покорила красотой императора и сделалась императрицей. Беленькая, похожая на амура, Мушка в своей субтильной подростковой грации тоже зажгла похоть императора и была оставлена при вознёсшейся к власти подруге, дабы разделять любовные игры.

Тоне и Фениксу достались обречённые, но почётные роли гладиаторов.

Меня же бросили на утеху солдатам.

Каким бесконечным был вчерашний день в предгрозовой духоте и жарком поту солдатских тел. Он затянулся на месяцы. Это губернатор развлекается, манипулируя временем.

Я замкнулась в себе, отрешившись от происходящего. Сквозь марево моих страданий я вела мысленный диалог с пленёнными подругами.

Тоня и Феникс тренировались перед представлением на арене. Им было сложно сосредоточиться.

Роза и Мушка вкушали яства и тонкие вина и предавались любви с императором под звуки искусной флейты. Я слышала томные комментарии Розы о том, что каждый человек получает подходящую ему роль. Мушка с ней соглашалась.

За эти комментарии им перекрыли связь. Пусть пеняют на себя.

Ночью Игорь пробрался в город, чтобы помочь нам. Но бежать уже не было смысла. Утром оппозиция готовила переворот.

Небо стало совсем белым.

Солдаты вели или, вернее, волокли меня по коридору.

Амфитеатр раскрылся, как зев гигантского червя. Я в центре в окровавленном разорванном платье монашки в ожидании льва.

Императору, восседавшему в золочёном кресле, пришла в голову забавная идея. Он обратился к прекрасной императрице и одетой мальчиком юной наложнице: «Эта подруга еле на ногах держится. Её вчера солдаты весь день мутузили».

Император приказал подать доспехи и оружие.

«Подари подруге более достойную смерть», – сказал он Мушке.

Я почувствовала, как этот мир стал стремительно увеличиваться. Открылся горизонт. Свежий ветер дунул мне в лицо.

Мушка, одетая в доспехи, с алым плащом за спиной, стоит передо мной на арене. Нежданный поворот судьбы. У меня в руках трезубец. У неё меч. Она неуверенно пытается парировать мои удары.

Хоть я измотанная, истерзанная, грязная и голодная, я больше не чувствую боли, только злость на малодушную подругу. Ей придётся умереть. Это всего лишь мгновение на первом уровне – годы на уровне втором.

Взмахнув алым плащом, как бабочка крыльями, поверженная Мушка упала на песок арены.

На востоке поднялась волна пыли. Голубая Луна, одетая в кольчугу, восседая на белом коне, исполненная королевской грации властным движением указала мечом в направлении города, и железный поток конных рыцарей понёсся в атаку.

На западе тоже неслось к городу пыльное облако – это Лиска с гиканьем летела на приземистом буром коньке во главе войска варваров, сама как истинная варварка – рыжая, лохматая, в блохастых пыльных мехах.

В этот момент на арене наступила пауза. Из казарм гладиаторов послышался шум и крики – это началось восстание.

Сообразительная Роза кинулась к уставленному яствами столу, схватила нож и вонзила его в грудь императора.

Волна разрушения накатила на город. Словно множество маленьких ножниц резали бумажную конструкцию. Творец вдохновенно рушил своё творение.

Только на арене было пусто. Я стояла в центре одна. Мушка, очнувшись, незаметно уползла и забилась куда-то в щель, как зимняя бабочка.

Сквозь скрежет, звон и крики сражения я слышала рёв льва.

Я открыла клетку. Полудохлый бедняга. Он, так же как и я, изнывал от жажды.

На площади у ратуши бил фонтан.

Я припала к прохладному ключу. Лев лакал окровавленную воду из фонтана.

Весь город лежал перед ним, как груда мяса на блюде.

Раньше нас было тринадцать. Теперь их двенадцать и я одна.

Однажды мы – восемь женщин и пятеро мужчин – заставили священнослужителей под страхом смерти обвенчать нас всех вместе во взятом штурмом храме.

Каждый из наших мужчин стал мужем восьми жёнам. Каждая из наших женщин стала женой пятерым мужьям. Мы поклялись друг другу в вечной любви, братстве, равноправии, не думая о невозможности подобных клятв.

Теперь мы начинаем понимать, что наши сердца не могут вместить больше одной любви.

Андрей Звездочёт казался мне таким желанным. Глядя в его тёмносиние глаза, я шла к нему, как кролик к удаву. Но близость с Андреем не дала мне ничего, кроме боли в теле и тоски на сердце. Предпочитаю смотреть, как он занимается любовью с другими.

Мне нравился узор его мыслей. Но этого мало.

Андрею нравятся темноволосые. Из нас это Голубая Луна, Шаха и я. Голубая Луна огромна, Шаха худенькая, как подросток. Я – оптимальный вариант. Конечно, не в размере и цвете дело. Просто Звездочёт любит быть нежеланным. Его навязчивость раздражает меня всё больше и больше. Шаха обожает его и сходит с ума от ревности.