Локомотив параллельного времени (сборник) - Изабелла Валлин

Три женщины были надушены дьявольскими духами. От этого запаха мужчины сходили с ума.

Игорь в числе привилегированных по-хозяйски рассматривал товар.

Фаина, проходя, подняла на него свои чёрные, без зрачков, глаза, и он узнал её.

Сонька бежала, продираясь через толпу и, прижав к губам амулет – связанный проволочками, крысиный скелетик, – молилась своим придуманным детским богам.

– Санёк, одолжи денег, – Игорь выглядел серьёзным, как никогда.

– Сколько?

– Всё, что есть.

– Ага.

– Хочу выйти на вольное поселение и выкупить женщину – ту, рыжую.

– Меня в своё время из психушки выгнали за то, что я был очень безумным, но мне до тебя далеко! Там же пустота. Озвереешь от голода, вернёшься максимум через две недели!

– Так дашь или не дашь?

– Да бери! Что б я тебя больше не видел, – засмеялся Санёк.

Фаина так устала после марша, что сразу заснула на нарах в обнимку с Сонькой.

Та успела рассказать, что её выкупил какой-то мужик.

– Жить будешь у меня в избушке.

– А ты?

– Не единственная точка.

Фаина не проснулась, когда принесли Шаху и Лиску Феалу.

Конвой разбудил Фаину ранним утром. Соньки не было.

Опять кто-то гонит её куда-то.

Она шла с Игорем по знакомой тропинке, можно сказать, к себе домой. Оба молчали.

Они сидели за столом в белых рубашках. На столе двухдневный запас провианта.

Фаина робко посмотрела на Игоря:

– Я тебя не помню. Дай мне время.

Его первая мысль: «Какого чёрта! – а потом заметил себе: – Тону в роскоши высоких отношений».

Фаина, вздрогнув, открыла глаза.

Знакомый мелодичный звон бубенцов на шеях драконов губернатора.

Он плавно приземлился перед избушкой.

Распахнутая настежь дверь.

Его широкая улыбка.

Ну, начинается!

«Привет, молодожёны!»

Конечно, он не мог допустить, чтобы она голодала. Днём она будет во дворце, ночью с Игорем. На то он и губернатор. Разве он пропустит возможность поиграть?

Она возвращалась по вечерам с корзиной, полной объедков деликатесов.

Игорь ждал её весь день, изнывая от желания и голода.

Он чуял её приближение издалека. Запах дьявольских духов разжигал в нём острую слепую похоть. Они жрали объедки и предавались изощрённому, безликому сексу.

Так продолжалось каждый день.

Иногда в порыве диких игр, им хотелось убить друг друга.

Губернатор видит и чувствует всё, что заключённые ощущают на территории зоны. Заключённые – это живые телевизоры.

Однажды, наигравшись, усталые и опустошенные они прочитали друг у друга в глазах одну мысль – о побеге.

Сонька, поднявшись на цыпочки в зарослях сухой травы, смотрела на свет в окнах своей избушки, теребя рябиновые бусы на шее.

Жора поглаживал дракона, чтобы тот стоял спокойно.

– Забыла тебя твоя Фаина.

– Не забыла. И ты не забывай. Уже схлопотал однажды за комментарии.

Сонька наблюдала за движениями теней внутри избушки и тревожно улыбалась.

Она рассказала Фаине о ловушках в пограничной зоне.

Фаина с Игорем обмотались, как две мумии. Над пограничной зоной висел густым облаком гнус. Пересечь эту территорию нужно как можно быстрее. Меньше шансов, что засекут. Территория разбита на квадраты ловушек. Они срабатывают через одну. Если бежать рядом, можно успеть вытащить друг друга.

– Ну всё, поехали.

Они бросились бежать со всех ног.

Ловушки – зыбучие пески, болотные окна, осыпи – начинались так плавно, что выбраться, протянув друг другу руку, не составляло особого труда.

Облака гнуса складывались то в пейзажи, то в контур дворца, то в портрет губернатора. Больше всего они страдали от жары.

– Сколько ещё бежать? – Фаина чувствовала, что выбивается из сил. – Где кончается зона?

– Я не знаю.

– Всё! Я снимаю эти тряпки!

– Тебя гнус зажрёт.

Фаина на бегу разматывала тряпьё.

Игорь попытался её остановить и вдруг заметил, что гнус пропал, остался позади.

Они пересекли границу.

Акции резко упали.

Один отчаявшийся брокер замкнул на себе весь центр города.

В этот момент Рей занимался любовью с неизвестной девицей в туалете любимого бара.

Свет погас.

И тут зазвонил его мобильник.

Рука дрогнула.

Он нажал не на ту кнопку.

Голос Манны залил горячей лавой чистоту мрака.

Самые грязные ругательства. Она всегда чувствовала, когда он с кем-то трахается.

Что-то замкнулось в нём на секунду.

В следующее мгновение он открыл глаза и рванулся наружу.

Мрак и тишина царили везде.

Рей был слишком пьян.

Мелькнул огонёк такси.

Он сказал адрес и тут же заснул на заднем сиденье.

Он проснулся, чувствуя, что подъезжает.

Темнота продолжалась.

И ещё странный спёртый запах в машине.

Несмотря на тьму, Рей увидел засохший плевок на стекле.

Он огляделся – похоже, эта машина простояла на улице без присмотра лет двадцать.

Машина притормозила у подъезда. Рей достал бумажник.

– Вали отсюда, – хрипло сказал водитель, повернув к Рею обезображенное ожогом лицо.

Что-то не так.

Вот балкон его квартиры. Он был почти полностью разрушен. Сквозь него пророс большой тополь. Рей поднял глаза.

Все стёкла в окнах дома были выбиты.

Пока он стоял и размышлял, подошёл патруль.

Огненные существа в дымящихся робах ткнули его стволами в спину.

Он всегда был трусом и сразу пошёл на их условия.

Пожизненные серные рудники ему совсем не улыбались.

Гениальный программист Рей Эллис занял привилегированную должность – он моделировал ловушки по всей пограничной зоне.

Губернатор провоцировал заключённых на побеги. Это было его любимым развлечением.

Бежали в одиночку или группами, преодолевая поначалу несложные препятствия. Лёгкие ловушки вселяли веру в избавление.

Но главная ловушка была в конце пути. Гё никто не мог преодолеть.

Рей мог наблюдать за беглецами по сателлиту, видеть надежду и отчаяние на их лицах и ничем не мог помочь. Он был их палачом.

Он часто думал о Манне. Почему он не мог спокойно жить? Почему его все время мотало по разным помойкам?

Там кто-то снимал его скрытой камерой. Кто – его не волновало. Потом он видел себя на сайте с разными женщинами.

Он любил Манну. Почему он методично убивал свою любовь?

Он знал, что Игорь и Фаина готовят побег.

Он слышал историю их любви.

И вот он увидел их на экране, бегущих к главной ловушке.

Рей дёрнул два провода и замкнул систему на себе.

Искусственное дыхание, массаж сердца, разряд электричества – и сердце Рея снова заработало.

«Никто не удивился бы, если бы я умер от сердечного приступа на случайной шлюхе в туалете любимого бара».

Он вылез из такси. Во всех окнах его дома горел свет. За дверью заплаканное лицо Манны.

Он крепко прижал её к себе.

– Ты не представляешь, где я был!

– Когда ты перестанешь врать?!

Лампы ровно гудели, испуская мутирующее излучение на ячейки инкубатора, заполненные спасёнными личинками. «Благодетели»-миссионеры поставляли личинок из леса в оккупированной зоне.

«Эти существа рождаются военными навигаторами».

Их начинали тренировать с трёх лет. Целые дни проходили в тренировках. Им внушали, что они избраны для выполнения высшей миссии.

Они – спасатели-камикадзе.

У всех ребят были одинаковые насечки на спине.

Джо поднялся и тихо прокрался между рядами коек в душевую. Он стоял под душем и думал о Ребекке. В тот день, когда им обоим исполнится двадцать лет, они встретятся и вместе поведут спасательную капсулу в оккупированную зону. Он чувствовал, когда она думает о нём по ночам. Курсантов не выпускали ни в город, ни в другие отсеки, и всё-таки нелегальная связь с внешним миром управлению не поддавалась. Неделю назад, когда он с ребятами курил у барака, вдруг неожиданно появился старшой – огромный, серокожий мутант. Он знаком приказал Джо следовать за ним. Ребята проводили его напряжёнными взглядами: «Не закладывай, чего бы ни стоило».

Они остановились у стены.

– Проглоти это, – старшой протянул Джо маленькую бусину янтарного цвета.

Ничего не оставалось делать, как зажмуриться и проглотить.

– А теперь смотри. Видишь?

Джо увидел, как стена постепенно стала прозрачной. За стеной стояла Ребекка. Она смотрела ему прямо в глаза и улыбалась. Значит, она существует не только в его воображении. Старшой похлопал его по плечу и пошёл прочь.

Джо мог разглядеть лицо Ребекки сквозь мутноватую клейкую жидкость, он узнавал, он знал это лицо, когда оно ещё не стало лицом, когда оно ещё только формировалось, как и его собственное. Он открыл глаза раньше неё. Она долго спала. Он уже начал беспокоиться. Потом она медленно раскрыла глаза и, казалось, единственное, что ей хотелось, увидеть в этой жизни, – лицо Джо. В их жилах текла одна кровь. Они – два зародыша, висели в сфере яйца, связанные одной пуповиной, как в паутине, пронизанные невидимыми сосудами. Ребекка и Джо были на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, и в желании коснуться друг друга учились двигаться.