Записки Дмитровчанина - Борис Федорович Хазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бориска, беги за мужиками.
С тех пор прошло шестьдесят лет, но я как сейчас помню тот бег, когда я, схватив куртку, побежал напрямик, через кусты, спотыкаясь и падая, когда, задыхаясь от бега, бежал по мягкой пашне, тоже спотыкаясь и падая прямо в грязь. Подбежав к дому Вовки, я уже не мог даже дышать. Такой задыхающийся, с залитым слезами и потом лицом, весь в грязи, вбежал в дом к Вовке и увидев его отца, закричал:
– Дядя Миша, я Вовку нечаянно застрелил!
И упал на пол без сил. Меня что-то спрашивали, я что-то отвечал, но ничего не помню. Мужики из поселка по следами нашли Вовку. Самый сильный парень поселка, Володя Судаков, отнес на руках Вовку до Яхромской больницы, где очень известный хирург с военным прошлым, Просенков, сделал Вовке операцию. Пуля пробила печень, в четырех местах кишечник и вышла в двух сантиметрах от позвоночника. Врач сказал, что Вовке «повезло».
Я каждый день бегал к своему дружку в больницу, рассказывал о том, что происходит среди ребят в поселке, приносил передачки. А он мне показывал свой забинтованный торс.
А концовкой всему этому стал после выписки из больницы Вовки вызов с родителями в милицию. И вердикт – по 50 рублей штраф, с каждого.
С Вовкой мы дружили всю жизнь, хотя нас и разбросало по стране, мы все равно писали письма друг другу. Посылали приветы, по случаю. А когда, очень редко, но встречались, то не могли наговориться.
А однажды он из экспедиции привез сырую печень, какого-то дикого зверя, рассказал как ее в Сибири сырую, мороженную, едят, и мы с ним вдвоем ее сырую, под водочку съели…
Но это уже другая история…
Случай на кладбище
Если будешь любознательным,
То будешь многознающим
Сократ – философ470 г.д.н.э.Я поскользнулся и упал, скорее съехал по мокрой траве, в очередную неглубокую яму, скорее всего давно обвалившуюся могилу, заросшую огромной в человеческий рост крапивой и репейником. Опять ударился, ободрал сразу и руку и ногу. Все тело ныло и зудело от ожогов крапивы, ободранное везде где только возможно репейником и ветками какого-то мелкого колючего кустарника, то ли дикого шиповника, то ли дикой ежевики. Да и не удивительно. На мне были и одеты только шорты и футболка с короткими рукавами. Один сандаль с ноги я где-то потерял и поэтому натыкаясь босой ногой, на какие-то обломки камней, на железяки, по-видимому остатки древних захоронений, постоянно вскрикивал от боли. Руки, ноги, даже лицо все было ободрано отдельными местами до крови. Глаза слезились от ударов мелких веток хлеставших по мне. Поэтому приходилось одной рукой все время прикрывать лицо и одновременно поддерживать болтающийся на шее, закрытый чехлом с кожаным ремешком, фотоаппарат. Все это усугублял, так не вовремя, пошедший дождь. Капли дождя падая, на листву кустарников и траву, создавали шум заглушающий практически все звуки. А сплошная чернота ночи вывела из строя, если можно так сказать, глаза. Глухая черная, пречерная темнота, как говорят во всяких ужастиках, а я сижу на старом кладбище, в какой-то полуобрушенной могиле, мокрый, весь никакой, да еще трясусь от страха. На память приходят разные жуткие истории, которые мальчишки рассказывают друг другу вечерами. Про всяких вампиров, вурдалаков, оборотнях и прочих существах и о том что они делают с глупыми мальчишками, которые зачем-то лезут на заброшенные кладбища, да еще ночью. Я сидел на дне ямы, весь мокрый, грязный от налипшей и измазавшей меня всего глины и плакал.
Всего час назад, я был у брата в пионерском лагере «Андреевское» от Яхромской прядильно-ткацкой фабрики. Мама отправила меня проведать братишку, который был на последнем перекате, и поиграть с ним, а вечером забрать у него фотик, во избежание и вернуться домой. Я там с мальчишками заигрался, а когда надо было уходить, уже стемнело. В конце августа в десять вечера, в нашей климатической и географической широте, всегда темно. Поэтому покинул пионерский лагерь уже в полной темноте. Дождя я, конечно, не ожидал. Домой на Пролитарский поселок, это примерно три километра, можно было дойти по двум дорогам. По шоссе, идущему через деревню Андреевское или на прямик, через лес по тропинке. При этом по шоссе было примерно на километр – полтора дальше. Поэтому мы, почти всегда, бегали по короткой тропинке. Почему всегда, да потому-то это была самая короткая дорога на Астрецовское озеро, где был открыт летний пляж для детей, и было много мест для рыбалки на зеркального карпа.
Минус был один. Между двумя дорогами лежало старое заброшенное кладбище. И если к шоссе выходил маленький угол кладбища, то вдоль дорожки оно тянулось…в общем долго тянулось. Каждый раз, даже в яркий солнечный день, мы старались участок дорожки проходящей вдоль кладбища как можно быстрей пробегать. Единственная тропка на кладбище вела с шоссе к большому дубу, на взгорке, возле которого было захоронение наших летчиков со сбитого немцами самолета.
Некоторые мальчишки хвастались, что переходили днем кладбище поперек и рассказывали всякие страсти-мордасти.
А тут я, когда бежал мимо кладбища уже в полной темноте, вдруг услышал непонятный звук. Как будто железкой по железке стучат, но не сильно. Знаете как бывает, в любой знакомой обстановке все звуки, шорохи знакомы и когда вдруг слышишь что-то инородное это «режет» слух. Так и здесь. Я остановился, примерно на середине пути и прислушался. Звук было слышно еле еле, но четко с кладбища. Остановился. И сразу со всех сторон меня окутала необычная тишина. Когда бежишь по дорожке, то топаешь ногами и уже не так страшно. А тут меня, от жутких ощущений, даже затрясло. Представьте, в лесу, ночью, нигде, ни одного огонька, темень такая, что как говорят «Хоть глаз выколи». Да еще тишина и звук. Если бы он был ритмичным, как тикают часы или в нем прослушивалась какая-нибудь система, я бы побежал дальше. Но тут было нечто иное. Звук был неритмичным, иногда прекращался, было такое чувство, что где-то кто-то работает. И тут же мысли в голове. Кто-то могилу раскапывает или клад старинный. Вспомнился Том Сойер с Гекберли Финном, как они наблюдали индейца Джо, когда он раскапывал могилу вдовы на кладбище. И я не удержался. Было ужасно страшно, но любопытство победило. Раздвинув придорожные кусты пошел на звук, стараясь наступать очень тихо. Пройдя несколько шагов понял, что просто так пройти невозможно. Я буквально оказался в ином мире. Все было другое. Вот какая-то костлявая рука схватила меня за плечо. Душа в пятки сразу рухнула. Я от страха даже присел. Начал шарить руками
