Забытые сказы оренбургских и уральских казаков - Александр Чиненков

«Самое верное гадание под Рождество, – думала девушка, перенося из избы в баню зеркала и свечи. – А зеркала должны быть безукоризненно чисты, без пузырей и других изъянов». Варвара тщательно помыла их поверхность, затем старательно вытерла сухой тряпкой. Накрыв полок чистой белой скатертью, она установила зеркала одно против другого и поставила по краям две церковные свечи.

Закончив приготовления, девушка осмотрелась. Согласно требованиям обряда рядом с гадающей не должны находиться кошки, собаки, птицы и посторонние лица, кроме разве одной или двух скромных особ, которым же, однако, не разрешалось смотреть в зеркала и тем более разговаривать.

Чтобы ей никто не помешал, Варвара на всякий случай обошла двор, но всё было тихо. Над хутором зависла звенящая тишина, даже не лаяли собаки. Все жители, по примеру Рогожиных, уехали встречать Рождество в станицу.

От странного предчувствия чего-то ужасного у девушки засвербело на душе, и лишь усилием воли она заставила себя вернуться в баню. Усевшись на скамеечку, Варвара зажгла свечи. Кое-как справившись с волнением, она стала пристально смотреть в зеркало, направляя свой взор в конец представившегося ей коридора. Она была готова ко всему и, закусив нижнюю губу, упрямо вглядывалась в блестящую поверхность, желая увидеть жениха.

– Суженый мой, ряженый, покажись, объявись! – шептали её губы, но Варвара не слышала собственных слов.

Она напряжённо смотрела в зеркало. Время для этого гадания определить было нельзя, можно просидеть далеко за полночь и ничего не увидеть, можно даже вздремнуть и во сне увидеть многое, и… Зеркало вдруг потускнело, а свечи потеряли свой первоначальный свет. Руки у Варвары затряслись, по телу пробежала нервная дрожь, но вместо того, чтобы прекратить гадание, девушка усилила внимание, зачарованно наблюдая за происходящим.

В коридоре, вдоль которого мерцали множество огоньков свечей, она вдруг увидела какое-то оживление. Вдали показалась мужская фигура. «Вот это да! – подумала с восхищением Варвара. – Неужто я и правда это вижу?» И вот фигура стала приближаться. Девушка, не веря своим глазам, увидела человека в форме казака. Вот только лица разглядеть никак не могла – чёрное пятно закрывало лик её суженого.

А между тем фигура приближалась. Варвара съёжилась, ощущая посторонний взгляд, сверлящий её из, казалось бы, равнодушного стекла. И тут девушку охватило гнетущее чувство, что она в бане не одна. Неожиданно из-за её спины показались две руки, которые схватили зеркала и уложили их на скатерть отражением вниз. Огоньки свечей дёрнулись влево-вправо и погасли, словно кто-то задул их. Не помня себя от страха, Варвара стремглав выскочила из бани, перебежала двор, влетела в избу и заперла дверь.

С той злополучной ночи она смотрелась только в зеркало, которое висело в сенях избы и то по крайней необходимости.

2

Варвара проснулась как обычно рано утром. Подоив коров, она проводила их на пастбище, после чего приготовила отцу и братьям завтрак.

Плотно перекусив, отец обратился к младшему сыну:

– Семён, нынче на хозяйстве остаёшься, а мы с Варюхой на базар.

В семье Рогожиных было не принято задавать вопросы и спорить с отцом: как он сказал, так и будет.

– Прошка и Петро, сено из леса вывозите. Чтоб те полянки, что в лосятнике выкосили, первоочерёдно привезли.

Старшие братья молча кивнули, соглашаясь с отцом, и вышли из-за стола.

– Ты вот что, Варвара, – обратился Митрофан к дочери, – гостинцев побольше собери. К тётке твоей заедем и бабку с дедом зараз навестим.

В это утро девушка чувствовала себя разбитой. Ночное воспоминание о рождественском гадании терзало душу, вдобавок дурное предчувствие и вовсе угнетало её.

Отец запряг лошадь в телегу и дожидался дочь, бросая сердитые взгляды в сторону крыльца. А когда она вышла из избы с тяжёлой корзиной в руках, он осуждающе покачал головой:

– Что-то ты нынче как спутанная, Варвара. Не выдрыхлась что ль?

– Сама не знаю, – ответила девушка, укладывая в телегу свою ношу. – Что-то мне не по себе нынче. Будто камень на душе пудовый лежит, и не пойму с чего.

– Ладно, поехали, – вздохнул отец, беря вожжи. – В церковь заглянем, Хосподу свечки поставим… Глядишь, и камень твой с души зараз и скатится.

По дороге Варвара не находила себе места. Она нервничала, читала молитвы, но легче не становилось. Когда они приехали в станицу, девушка попросила отца в первую очередь зайти в церковь, а уже потом идти на базар и в гости к родственникам.

Переступив порог Божьего храма, девушка немного успокоилась. Тишина внутри воздействовала на неё благодатно. Тупые мысли в голове, ощущение страха и одиночества растаяли довольно быстро. Варвара, повязав платком голову, подошла к иконостасу. Киот божницы, оправленный фольгой и бумажными слегка запылившимися цветами, смотрел на девушку суровыми глазами многочисленных святых. И, глядя на них, на их спокойные библейские лики, Варвара позабыла об ужасных воспоминаниях минувшей ночи. Сейчас ей казалось, что святые с икон разговаривают с ней вкрадчиво, ласково и о чём-то предупреждают. В их «словах» слышалась доброта, которая тёплым потоком проникала в её душу, исцеляя от страха и боли.

Мысли о Царстве Небесном, о Боге, о Его безграничной милости наполнили сердце девушки покоем и благодатью. И эта благодать веяла от икон на Варвару, как на верующую, которая достойна её своим терпеливым и бессловесным шествием по жизни, славя Бога и всех святых, отказываясь от греховных соблазнов и мирской суеты.

«А что такое соблазн? – спросила у себя девушка. – Может, я провинилась чем перед Хосподом?» И тут её как огнём опалило. Варвара едва не присела перед иконостасом, так как ослабели ноги. «Ну, конечно же, провинилась, – подумала она в ужасе. – Я же гадала под Рождество, а значит согрешила!»

– Хосподи, прости меня, дуру неразумную, – тихо прошептала девушка. – Ведь многие гадают, не я одна. Бес попутал, Хосподи, вот и согрешила я.

Со слезами на глазах она смотрела на строгий лик Иисуса Христа, смотревшего на неё с иконы, но не чувствовала осуждения в его взгляде. Она смотрела на образ Божьего сына как на живого, того, кто очень внимательно выслушивает её слова раскаяния и что-то собирается сказать ей в ответ.

– Хосподи, услышь меня, – шептала Варвара, не спуская с иконы покорных глаз. – Смилуйся, если согрешила я… Прости меня, Хосподи!

Неистово крестясь, девушка упала на колени, трижды поклонилась, коснувшись пола, и, медленно поднявшись, попятилась к выходу.

У порога она остановилась. Ей не хотелось выходить на улицу. Полумрак церкви, запах ладана и свечей туманил голову. Она вдруг остро почувствовала, что здесь, в стенах храма, её окружает добро, а там, за порогом, подкарауливает зло.

Почувствовав спиной чей-то взгляд, Варвара замерла и обернулась. Кто-то смотрел на неё через просвет полуотворенной двери. С замирающим сердцем девушка заставила себя переступить порог и выйти на улицу. На ступеньках она облегчённо вздохнула, увидев отца.

– Ты чего эдак долго, доченька? – спросил он озабоченно. – Нам ещё по базару пройтись надо да и к родне заглянуть.

– Я знаю, папа, – сказала Варвара, подходя к нему. – Вот душу маленько облегчила, не серчай…

– Ладно, коли эдак, – улыбнулся одобрительно отец. – Хосподь любит своих чад, и ты люби Хоспода, доченька. Он многое прощает тем, кто верует, и жизнь им облегчает зараз.

На базаре они обошли все торговые ряды, лабазы, ларьки. Варвара ходила просто так, ничем не интересуясь. Зато отец приценивался и проявлял интерес ко всему. Покупать он ничего не собирался, но если вдруг что ему понравилось, он ощупывал и со всех сторон рассматривал товар. Покачивая головой, Митрофан начинал цокать языком, чмокать губами, хитро щурясь, справлялся о цене, даже торговался интереса ради и в конце концов говорил:

– Хорошая вещь и цена достойная. Но у меня на хуторе уже есть эдакая.

Потом он шёл дальше, а Варвара, как привязанная, следом за ним. Проходя мимо женщин, торговавших лесной смородиной, ежевикой, малиной, вишней, Митрофан Рогожин пробовал всё. А когда у него спрашивали, будет ли покупать, мужчина хитро щурился и улыбался:

– Да всё энто у меня на хуторе и без денег растёт! Приезжайте в гости, бабоньки, я вас запросто так угощу!

Увидев казака, продававшего коня, Митрофан подошёл к нему, деловито осмотрел «животину», приценился, помычал и поцокал языком:

– И сколько годочков этой доходяге тощей? Видать, добрая коняга годков десять назад была. Дал бы ей дома век свой доскрести, братец, а ты вон на базар свёл…

Не проходил мимо и мясных рядов Митрофан. Трогал мясо, нюхал, даже кончиком ножа ковырял, а потом спрашивал:

– Видать, от старости подохла коровёнка, а ты вот заместо могилы её на базар приволок?!

Многие торговавшие на базаре люди знали «придирчивого» казака-хуторянина и никто не обращал на его колкости внимания. До полудня Варвара с отцом обошли все ряды вдоль и поперёк. А когда вернулись к телеге и жующей из торбы овёс лошади, отец с довольной ухмылочкой сказал: