Ручей - Мари Пяткина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нарастала волна абьюза постепенно, отчего Лана долго тупила и не догоняла, что происходит. Когда Павор впервые приласкал её кулаком, даже думала, что виновата сама — спровоцировала, слишком дерзко отвечала. После третьих, кажется, побоев, до Ланы дошло, что в сущности, ни в чём она не виновата, кроме поспешного брака.
Лана была сиротой на шее пожилой тётки, сестры отца, когда появился ухажёр постарше, с прекрасными жилищными условиями, отличным доходом и обходительностью. В свои тридцать шесть Павор ни разу не был женат, и вот здесь бы насторожиться, задаться вопросом, почему такое сокровище ещё не упрятали в брачный сундучок другие, более шустрые дамы, но Лане было двадцать лет, и она ничерта о жизни не знала, имея только неудачный опыт студенческих, легкомысленных отношений. А тут — целый директор с цветами, улыбками и эксклюзивными презентами, которых студент себе позволить бы не смог.
Предложение Павор сделал красиво: накануне выпускного, с чудесным, очень стильным кольцом и янтарными серёжками к нему, набором. Подумаешь, разница в возрасте, говорила тётка! Да и Лане казалось, что она бога за бороду поймала. Сказала «да» и полетела в ЗАГС сразу после универа, в результате ни дня не работала.
Праздники Лана быстро возненавидела, потому что проследила простую связь: выпил — будет бить. Разумеется, желание уйти возникало не раз, но останавливали мысли практического толка: куда она денется без работы, без собственного жилья и с Капелькой? Тянулась её абьюзерная семейная жизнь шесть целых лет, три из которых прошли с праздничными побоями.
Однажды благоверный так ударил в спину, что на пояснице расцвёл синяк размером с тазик, а в моче появилась кровь.
— Иди сюда, — позвала его Лана и показала унитаз. — Это не месячные, это отбитая почка.
— Не говори ерунды, — примирительно отмахнулся муж, глянув на розовые потёки, — недотёпа моя. Иди обниму.
Лана ушам своим не поверила, слушая шутливый тон Павора и глядя на улыбку, означавшую, что случилось небольшое недоразумение, которому не стоит уделять внимания.
— Вчера ты меня бил, а сегодня этой же рукой обнимешь? — уточнила она.
— А я тебя второй обниму, которой не бил, — тем же шутливым тоном ответил пахнущий перегаром и туалетной водой благоверный.
Именно в этот момент Лана и поняла, что пора спасаться бегством, потому что однажды он её убьёт. Она потихоньку собрала и вынесла в камеру хранения самые нужные вещи, свои и Капельки. Из подарков Павора, которыми он пытался откупиться после побоев, не взяла ничего, пошёл он к чёрту. Денег тоже самую малость, и то наличкой.
Возвращаться к тётке не следовало — там мудак легко бы их нашёл, а после, шантажом и угрозами, принудил бы вернуться. Лана сбежала к куратору своей универской группы, Марье Ивановне, феминистке-ксенозоологу.
Пожилая дама гренадёрского роста, стриженная под единичку, энергичная и деятельная, она до сих пор преподавала, а по загородному её дому бегало с десяток иносторонних симусов и две стерилизованные кошки. Также она занимала руководящий пост в Обществе Защиты Детей и Женщин, организации с солидным благотворительным фондом, государственным грантом и зубастыми юристами, что, по сути, выбор и обусловило.
— М-да, Светлана, — сказала кураторша, выслушав эпопею. — Будь я помоложе, то спросила бы, почему ты терпела все эти шесть чёртовых лет, не боролась и не ушла раньше, но такая старая кошёлка как я прекрасно знает, что шит постоянно хепенс. Молодец, что наконец-то решила жизнь поменять и пришла прямиком по адресу.
На террасе радостно визжала Капелька, периодически захлёбываясь смехом — её обступили любопытные и доброжелательные питомцы Марьи Ивановны, все разных оттенков синего, от светло-голубого до фиолетового, отчего казалось, что девочка плещется в пушистом бассейне.
— Документы мы оформим и на развод подадим, — продолжала Марья Ивановна, — Жаль, побои уже не снять, это пригодилось бы. Пока суть да дело, необходимо найти жильё и занятие. Кажется, тебе прямая дорога в «Ручей».
Повисла пауза. Самец симус, тёмный, с золотой полоской по хребту, подобрался к босым ногам Ланы и уселся на хвост, затем самым уморительным образом сложил на груди лапки и выпучил глазища-плошки, полные мольбы. Умильное зрелище! Не даром эти дружелюбные очаровашки отвоевали кусок сердечной территории у кошек и собачек.
— Чего это мне в «Ручей»? — насторожено спросила Лана.
Зверёк, кажется, мечтал о яблоке с её тарелки и Лана отрезала кусочек.
— Не вздумай давать, у него желудок слабый, — Марья Ивановна упреждающе потрясла пальцем. — Этого я кормлю только аутентичной пищей, нажрётся наших фруктов, а после рвёт. Он вообще какой-то ослабленный, то поносит, то простужен, а намедни глаз гноился, так неделю капала антибиотиком. Светлана, ты же знаешь, что станции в «Ручье» — как острова, устроишься вполне комфортно и твой абъюзер до тебя не доберётся.
— Да кто меня возьмёт на работу с ребёнком?
— Я и возьму, — куратор доброжелательно подмигнула, — как минимум на лето, а там состряпаем горе-папаше судебный запрет на приближение. Общество имеет в «Ручье» собственную станцию, ведь нам нужна энергия для офисов и всей структуры. А станции как раз нужен смотритель. Работа "не бей лежачего" — дважды в день поворачиваешь тумблер, фиксируешь показания приборов, температуру, влажность, силу импульса ручья, а если что-то сломается — вызовешь специалиста, он починит.
— А куда предыдущий смотритель делся? — угрюмо спросила Лана.
На станциях иных сторон регулярно случались какие-то траблы.
— До пятницы там живут мои студенты, четвёртый курс. Они дипломную защищают по беспозвоночным формам. Улиток собирают и препарируют. В пятницу защита — и станция твоя.
— Ну, они же ксенобиологи, а я просто агротехник…
— Просто соблюдай технику безопасности и с тобой ничего не случится.
Эту же фразу Лане сказали в отделе кадров Общества, когда она пришла писать заявление. Её же повторили те самые студенты-дипломники, двое девчонок и парень в круглых очках, оставившие после себя ужасный беспорядок и полчища живых улиток, которые на улиток походили только ракушкой, шустро шныряя практически везде, от спальной до пищеблока. Её же повторил инженер по технике безопасности сразу, как только снял переходный скафандр. И постепенно Лана убедила себя в том, что всё самое гадкое с ней уже случилось в той, другой жизни. В которой она была замужем.
Глава 3. Павор
* * *
Всё шло своим чередом, ничто не предвещало беды.
Домой Павора привезла непьющая секретарша, старая кляча, которую Павор давно хотел поменять на молодое животное с сиськами, да всё недосуг было. Потом, толку от этих сисек, если в
