Узел судьбы - Лирик Шторм

остановить Альфа-голосом, при условии, что Альфа будет более доминирующим, чем разъяренный Сигма. Либо Омегой. Это еще одна причина, по которой Беты хотели оставаться в хороших отношениях с Альфами.

Гаммы — последняя категория, которую вы увидите в этой серии. Они секретная группа, которая склонна держаться отдельно, но легко вписываются в любую категорию. В обществе они распространены примерно так же, как Дельты.

В данной серии будут содержаться темы:

— жестокого обращения;

— попытки сексуального насилия;

— пренебрежения FMC4 и/или другими персонажами книги.

Если такой материал вызывает у вас неприятные эмоции или триггеры, пожалуйста, не читайте эту книгу. В противном случае, добро пожаловать в серию «Связанные Вуалью». Надеюсь, что вы полюбите этих персонажей так же, как и я.

Глава 1

Серена

7 лет.

Не двигайся. Не смотри вверх. Они подумают, что ты снова с ними споришь. Просто веди себя тихо, и они скоро закончат.

Я снова и снова повторяла это в своей голове, в течении последних тридцати минут с момента, как мы зашли в кабинет врача, где сильно пахло спреем NullMist, напоминающим запах отбеливателя. Поскольку люди очень чувствительны к запахам, спреи используются повсеместно, чтобы устранить запахи других.

Когда мы пришли сюда, я была очень взволнована. Мы собирались получить результаты моих тестов, и миссис Хэдли5 сказала, что мы можем стать настоящей семьей, если я их пройду. Изначально была уверена, что прошла, потому что сделала так, как она меня учила, но теперь… теперь не уверена в этом.

Я смотрела в пол, наклонив голову так, чтобы мои длинные темно-рыжие волосы закрывали часть лица, скрывая меня от всех в комнате. Если мы станем настоящей семьей, то ей придется изменить цвет моих волос, потому что он слишком выделяется и делает меня странной.

В школе говорили, что если мы будем молиться Богине Луны, она услышит нас и исполнит наши молитвы в полнолуние. Я молилась ей каждую ночь, потому что не знала, когда будет полнолуние, но хотела убедиться, что она меня услышит.

— Мне очень жаль. Я не знаю, что еще сказать вам, мэм, — сказал доктор миссис Хэдли. Он сидел за столом, на котором лежала куча бумаг.

Похоже, он действительно сочувствовал ей, так же как люди сочувствуют, когда умирает домашнее животное. У меня никогда не было домашних животных, но у некоторых детей в моей школе они были, и они выглядели примерно так же, когда их питомцы умирали.

Рука миссис Хэдли сжала мое плечо, пальцы вжались так сильно, что я почувствовала, как ее ногти впиваются в мою кожу.

Я не издала ни звука, как она и учила, даже несмотря на то, что останутся следы.

— Вы уверены? — спросила она.

— Настолько, насколько можно быть уверенным в семилетнем ребенке, миссис Хэдли, — врач прочистил горло и начал собирать кучу бумаг и складывать их в папку.

— Но… но… посмотрите на нее! — миссис Хэдли указала на меня свободной рукой, а другой, все еще держащей меня за плечо, трясла меня так сильно, что я чуть не упала.

— Миссис Хэдли, — вздохнул доктор, потирая переносицу одной рукой, — Я понимаю ваше разочарование. Правда, понимаю. Да, она немного меньше обычного ребенка, но она не плакала во время тестов. И даже если бы и плакала, это было бы лишь признаком возможных особенностей Сигмы или Омеги.

— Да, но… — начала миссис Хэдли, но доктор поднял руку, прервав ее.

— И да, ее клыки немного более выраженные, но она также не рычала и не вела себя агрессивно во время тестирования. Это также указывает только на возможные признаки Альфы или Дельты. В таком юном возрасте просто невозможно сказать наверняка. И, к сожалению, учитывая что ее оценки чуть ниже среднего для ее возраста, высока вероятность, что она просто обычный Бета-ребенок. На самом деле, судя по отчетам из ее школ, можно предположить, что у нее есть какая-то форма дислексии6, которую просто не заметили из-за того, что она часто меняла школы, — последнее он сказал почти про себя, перебирая какие-то бумаги.

Дислексия?

Мысленно прокручивала это слово в голове. Никогда раньше не слышала о таком, но поскольку он говорил о моей школе, то лишь смогла догадаться, что речь идет о том, что не очень хорошо читаю. Но я ничего не могла с этим поделать.

Слова и буквы просто ведут себя странно!

Например, в день, когда я должна была сдавать тест, все что пыталась прочитать в школе тем утром, было написано буквами, которые постоянно вращались и перемещались. Мой учитель попросил меня прочитать вслух один абзац перед классом, и вместо правильных слов Я должна была, но немного позже… слова прочитались как Я должна была, помолчать немного позже…

Дети смеялись надо мной, от чего мое лицо покраснело, а когда учительница поправила меня, лишь тогда смогла увидеть слова правильно. Но к тому времени мне было слишком стыдно, чтобы что-то сказать.

Затем, когда пришла в кабинет врача, чтобы пройти тестирование, каждый раз открывая рот я боялась, что что-то напутаю. У меня было такое сильное ощущение, что может случиться что-то плохое, и мое тело просто застыло. Да еще и в сочетании с моим воображением, которое показывало мне всевозможные варианты развития событий.

Например, как я начну плакать, когда у меня заберут мороженое, которое поставили передо мной, не дав мне его съесть или как миссис Хэдли отдаст меня незнакомому мужчине посреди ночи.

В результате я не произнесла ни слова во время всех тестов.

Доктор положил папку в ящик и следом последовал звук защелкивающегося замка.

— Так она бесполезна? — спросила миссис Хэдли очень громким, сердитым шепотом.

Доктор выглядел очень недовольным ее вопросом.

— Я бы не сказал этого. Она совершенно здоровая девочка. Возможно, она просто поздний цветочек, а может быть, она вас удивит и станет лучшей судьей страны, — сказал он, наконец посмотрев на меня, с доброй улыбкой.

— Послушайте, доктор Монро… Я не хочу полагаться на слепую удачу! Может, есть… я не знаю, что-нибудь, что вы могли бы сделать? Мне нужно, чтобы она была другой. Мне нужно, чтобы она была особенной! — она снова начала злиться, заставляя доктора Монро обернуться к ней.

Ее ногти еще сильнее впились в мое плечо. Теперь точно останется еще один след. Я прикусила внутреннюю сторону губы. Трюк, которому я научилась, чтобы не плакать и не кричать, когда мне больно. И просто смотрела в пол.

Мне не разрешалось издавать звуки боли, когда мы