Узел судьбы - Лирик Шторм

Причем подбирали все это под меня, даже любимый цвет узнали заранее, будто заботились. Только вот войти в ту комнату мне никогда не разрешалось. Ее с гордостью демонстрировали социальным работникам, деловым партнерам, знакомым, в качестве моей комнаты. Максимум, что я видела, это дверь, приоткрытую на секунду, и запах приторного кленового сиропа, прежде чем замок щелкал и все исчезало.

А сама я жила в подвале, в старой комнате для слуг. В которой была только раскладушка и маленькая ванная с туалетом и раковиной. И одежда, которую я привезла с собой.

Поэтому на мне сейчас был этот винтажный прикид, исключительно потому что другого не было. Но все было не так уж плохо, особенно если учесть мои любимые ботинки — потрепанные, изношенные до последней нитки, но по-прежнему верные спутники. Черные Doc Martens с игривыми голубыми сердечками по бокам. Я почти всегда носила такую одежду, потому что она была удобной, а другой у меня просто не было.

Я осторожно приоткрыла дверь в конце лестничного пролета и, затаив дыхание, ступила в узкий коридорчик между кухней и прачечной, там, где находился черный ход. Стараясь не издавать ни звука, я тихо прикрыла за собой дверь. Поскольку все остальные комнаты и парадный вход для меня были закрыты, каждый раз, когда выходила из дома или возвращалась, мне приходилось пользоваться черным ходом.

Громкий скрип дверных петель заставил меня остановиться и задержать дыхание, после чего я закрыла ее немного медленнее.

— Серена! — холодный голос мистера Бейнса, раздался сверху.

От неожиданности резко обернулась, стукнув рюкзаком о стену. Боль пронзила спину, и я невольно зашипела. Одна рука инстинктивно прикрыла грудь, пытаясь унять бешеное сердцебиение, а вторая вцепилась в рюкзак, чтобы оттянуть его и ослабить давящую боль.

В этот момент мой взгляд метнулся к камере, установленной над кухонной дверью и направленной на меня. Ее мигающий красный индикатор говорил о том, что он наблюдает за мной.

— В мой кабинет. Сейчас же!

В тот же миг мои ладони мгновенно взмокли от пота. Краем глаза я уловила спасительный силуэт черного входа. Может сбежать? Возможно, никто из его охраны даже не остановил бы меня… Но нет. Он потом разозлился бы еще сильнее, а я не была уверена, что смогу выдержать еще одно наказание помимо всего пережитого. Мне и так казалось, что я едва могу двигаться.

Сделав медленный, глубокий вдох, словно собираясь с духом перед прыжком в ледяную воду, и отвернулась от своей единственной возможности к побегу. Каждое движение отзывалось в спине острыми вспышками боли. С каждым шагом меня все сильнее накрывал страх. Пройдя мимо кухни, свернула налево в комнату отдыха, затем снова налево в коридор, прошла через фойе и, наконец, повернула направо, остановившись у двери в кабинет мистера Бейнса. К тому моменту, как подняла руку, чтобы постучать, я уже дрожала, вся покрытая потом, сковываемая болью и ужасом.

Идеальное состояние, чтобы потом сдать два экзамена, правда?

— Входи, — сказал он, еще до того, как я успела постучать во второй раз.

Я взялась за ручку и осторожно толкнула дверь. Мистер Бейнс сидел за своим большим деревянным столом, уткнувшись в экран ноутбука. На носу очки для чтения, строгий костюм на нем даже здесь, в домашнем кабинете.

Ни свет ни заря.

Наверное, он и в кровать ложится в деловом виде. Все ради поддержания безупречного имиджа.

Я не успела сделать и двух шагов в комнату, как он поднял взгляд и холодно спросил:

— Когда у тебя последний экзамен?

Последний экзамен?

С какой стати ему это вдруг понадобилось?

В чем подвох?

С ним всегда был подвох.

А правильный ли я дам ответ?

Мой взгляд скользнул к ремням, которые висели на стене справа. Особенно к темно-коричневому с пряжкой в виде воющего волка.

Это что, пятно?

Осталась ли на нем моя кровь?

Я вдохнула и действительно. Сквозь его тяжелый, землистый запах, ощутила свой знакомый терпкий карамельно-кислый запах, который появлялся в моменты сильного страха. Как в ту самую ночь, когда он изранил мне всю спину этим ремнем.

Он что, нарочно оставил его висеть там, как трофей?

Меня затошнило. Желудок скрутило. Губы задрожали, и я пробормотала:

— Я… я…

Горло сжалось, как будто воздух больше не проходил. Его челюсть напряглась, а затем он сжал кулак и с грохотом ударил им по столу. Я дернулась от звука и рефлекторно отступила назад, снова оказавшись в дверном проеме.

— Да чтоб тебя! — раздраженно рявкнул он, резко отодвигая стул, вставая и что-то хватая со стола. На миг мне показалось, что он сейчас бросит это в меня, и это было бы не в первый раз. — В какой день?! — заорал он, перегнувшись через стол, с грохотом ударяя по нему кулаком и швыряя предмет в мою сторону. Его тяжелый, землистый запах стал сильнее, пропитавшись яростью.

Я вздрогнула, сглотнула и попыталась сосредоточиться в тумане боли и слез, чтобы разглядеть, что он держит в руках. Это оказался цифровой календарь. Сделав несколько осторожных шагов вперед, и дрожащей рукой нажала на день, где было написано сегодня. Он внимательно проследил за моим пальцем.

— Вторник, — пробормотал он, довольно кивнув.

Вторник?

Я быстро перевела взгляд обратно на календарь, где он уже обводил кружком тот день, который я выбрала. И точно, вторник.

О, боже! Снова!

Я была уверена, что там просто было написано сегодня. Это моя проклятая дислексии все портила! Я ведь хотела сказать, что экзамены сегодня! А теперь он подумает, что соврала… и накажет. Опять. Жутко хотелось сказать, что это была ошибка.

— Времени хватит, — пробормотал он себе под нос и снова сел в кресло.

Я раскрыла рот, чтобы хотя бы прохрипеть, что на самом деле экзамены сегодня, но он резко взглянул на меня холодным, колючим взглядом и сузил глаза.

— Мы закончили. Вон.

Сделав шаг назад и схватилась за дверную ручку с желанием уйти, но одновременно испугалась, выживу ли, если он снова сорвется. Он становился все жестче с каждым наказанием. В этот момент зазвонил его телефон. Я замерла.

Стоит ли попробовать еще раз?

Я глубоко вдохнула, открыла рот…

— Ты тупая? Я сказал, вали на хрен! — взревел он, когда телефон прозвенел во второй раз.

Он схватил со стола какой-то предмет и швырнул в мою сторону. Я отпрянула, резко дернув дверь, но не успела полностью увернуться, когда тяжелый стеклянный пресс-папье разбился буквально в нескольких сантиметрах от моего плеча. Мелкие осколки впились в кожу на шее