Частная жизнь корейской знати. Запреты, положение женщин, быт и идеалы эпохи Чосон - Елена Хохлова

художники фиксировали на свитках, ширмах и в альбомах дворцовые церемонии и важные события административной жизни государства. Неизменными героями документальной живописи были двор и чиновничество.

Янбане, в свою очередь, заказывали изображения частных официальных и дружеских собраний, домашних крупных торжеств, связанных с государственной службой и важными семейными событиями, чтобы зафиксировать соблюдение предписываемых ритуалов. Государственную и частную документальную живопись можно назвать главным источником информации об официальной повседневности эпохи Чосон, когда человек исполнял роль чиновника, ученого мужа или добропорядочного члена семьи.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что живопись прославляла идеалы привилегированного сословия, выражала надежду на благополучие и утверждала образ достойного члена общества. Поскольку живопись, героем которой выступает человек, преимущественно изображала мужчину привилегированного сословия в образе чиновника или ученого мужа — конфуцианца, предлагаю остановиться на этих двух образах и через анализ живописных свитков раскрыть жизнь привилегированного сословия.

В первой главе с помощью портретов мы раскроем образ янбана-чиновника и посмотрим, что живопись сообщает о жизни мужей, состоявших на государственной службе. Источниками послужат ширмы с изображением цикла жизни чиновника и образцы документальной живописи. Вторая глава будет посвящена образу конфуцианского ученого мужа — интеллектуала, его идеалам, вкусам и досугу. Здесь нам помогут свитки и альбомы, воплощающие представления об идеальном существовании и достойных благородного мужа занятиях. Альбомные листы уже упомянутого Син Юнбока оживят наши представления о янбанском сословии, а также мы поговорим о кисэн, неотъемлемых участницах собраний янбанов. В третьей главе нам предстоит узнать, что рассказывает живопись о жизни женщин привилегированного сословия.

За последние тридцать лет южнокорейские историки представили целый ряд исследований о привилегированном сословии эпохи Чосон, а за минувшие два десятилетия на волне интереса к женскому вопросу опубликованы работы о жизни аристократок. Труды корейских ученых стали основным источником информации, позволившим проанализировать отобранные для данной книги образы янбанов в живописи.

Обозначим несколько технических моментов. Большая часть изображений, использованных в книге, есть в открытом доступе, часть произведений публикуется с разрешения правообладателей. Несколько дополнительных иллюстраций, а также вспомогательные материалы можно посмотреть, перейдя по ссылкам в примечаниях.

Написание терминов, имен художников на языке оригинала и годы их жизни указаны только при первом упоминании. В книге использована система кириллизации корейских имен собственных, сформулированная кандидатом филологических наук, доцентом Е. А. Похолковой и одобренная корееведческим сообществом на семинаре по кириллизации в Московском государственном лингвистическом университете.

Данная книга написана при поддержке Научно-исследовательского института корееведения Университета Корё (Korea University’s Research Institute of Korean Studies) в рамках программы Pony Chung Fellowship и программы творческих отпусков для сотрудников Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Выражаю глубочайшую признательность научному редактору книги Игорю Анатольевичу Толстокулакову за ценнейшие замечания, Андрею Николаевичу Ланькову и Владимиру Михайловичу Тихонову за рецензии, Екатерине Анатольевне Похолковой за помощь с транслитерацией имен собственных, моим коллегам — Марии Алексеевне Баклановой и Жанне Григорьевне Сон за советы. Отдельная признательность — ответственному и литературному редакторам книги и всему издательству МИФ за предоставленную возможность воплотить мою идею в жизнь. И конечно, эта книга бы не родилась без безоговорочной поддержки и терпения моей смелой и дружной семьи.

Глава 1. Родиться янбаном — стать чиновником

Образ чиновника на портретах

Идейной основой государства Чосон на протяжении пяти веков оставалось неоконфуцианство, и система управления страной и обществом выстраивалась согласно этому учению. Политическим идеалом основателя династии вана Тхэчжо (

прав. 1332–1398) и последующих правителей-ванов была абсолютная монархия, ставившая своей задачей заботу о жизни подданных[4]. Помогать правителю управлять страной и строить идеальное государство должны были чиновники-янбане, подтверждавшие право участвовать в управлении страной путем сдачи экзамена на получение должности. Экзамен проверял знание конфуцианского канона и умение решать государственные задачи на основе конфуцианской системы.

Идеология сформировала образ правильного подданного на всех уровнях социальной пирамиды и в первую очередь представителя привилегированного янбанского сословия. Большинство янбанов владели землей и были связаны с государственной службой, то есть являлись служилыми землевладельцами. Мужчина благородного происхождения не был обязан служить, но государство стимулировало желание привилегированного сословия занять должность чиновника: если в роду четыре поколения мужчин не сдавали экзамен и не служили, семья могла лишиться янбанского статуса и соответствующих привилегий. Кроме того, служба оставалась вопросом влиятельности, статуса и чести рода, а для небогатых янбанов — средством к существованию, поэтому превратилась в важнейшую составляющую жизни привилегированного сословия. Идея о том, что служба — это долг мужчины благородного происхождения, сформировалась под влиянием учения Конфуция, который говорил, что благородный муж должен служить правителю и на благо государства: «Благородный муж идет на службу, дабы выполнить свой долг…»[5]

Рис. 4. Портреты гражданских чиновников XVII–XIX вв.

Национальный музей Республики Корея, Сеул (National Museum of Korea)

Само понятие янбан (

) подразумевает, что государственная служба была обязательным условием особого положения в обществе. Слово «янбан» буквально переводится как «две группы», потому что с начала правления династии Ли вести дела в государстве правителю помогали две группы чиновников. Гражданские чиновники во время совещаний сидели по правую руку правителя, на восточной стороне, поэтому их называли «восточная группа», а военные, соответственно, по левую руку, на западной, и называли их «западная группа». Для обозначения обеих групп стали использовать слово «янбан». До XVI века янбанами называли преимущественно людей, состоявших на государственной службе, а после это название распространилось на всех представителей знатных семей, вне зависимости от принадлежности к чиновничеству. Янбанов также называли садэбу ( ). Изначально это понятие использовали для янбанов-чиновников четвертого ранга и выше, а после так стали называть мужчин привилегированного сословия в целом.

Для прославления заслуг перед государством, назидания и формирования образа достойного служащего по указанию правителя придворные художники писали портреты «заслуженных чиновников» консин (

), посвятивших свою жизнь служению правителю и государству. Портреты «заслуженных чиновников» рисовали на больших свитках в двух экземплярах: одну копию хранили во дворце, где проводили церемонии почитания духа чиновника после его смерти, а вторую передавали портретируемому или его семье, где свиток хранился в особом павильоне. Таким образом, портрет не только был памятью о выдающемся государственном деятеле, но и выполнял назидательную функцию, способствуя воспитанию преданных правителю и верных долгу служащих.

Тип портрета «заслуженного чиновника» сформировался в начале правления династии Ли. Сохранилось немалое количество образцов таких произведений, все