Хроника двойного контракта - Вячеслав Денисов

Заметив краем глаза подъезжающий со стороны летного поля автобус, набитый пассажирами, я еще раз глянул на фото своего объекта. Сейчас главное — его не прозевать, а дальше разберемся… Задача одна — выяснить адрес, на котором выпадает из времени и пространства наш герой, потом сообщить адрес его мегере, получить за работу деньги и отвалить.

С тех пор, когда задержки зарплаты в РУВД стали совпадать со всевозрастающим желанием нормально одеваться, есть и спать, передо мной встал выбор: либо я остаюсь на прежнем месте и теряю уважение к своей работе и, соответственно, себе, либо я обеспечиваю нормальную жизнь. Воровать — такое и в голову не придет нормальному человеку, увольняющемуся из милиции. Стать адвокатом? В принципе идея нормальная, если учесть, что юрфак — за плечами. Да, когда-нибудь я обязательно им стану. Но не сейчас. Есть люди, с одной стороны — практичные, рассуждающие и одновременно не способные выйти за границу своих интересов и привязанностей. Их стремление двигаться, искать и находить проходит только с возрастом и никак иначе. Иногда эти люди, заматерев, незаметно для самих себя осаживаются, степенеют и успокаиваются, найдя искомое. Другие, из этой же категории, не успокаиваются долго, даже не стремятся обрести покой. Но и те, и другие будут заниматься и занимаются только тем делом, которое им по душе. Вот поэтому я стою сейчас в стороне, пропуская мимо себя радующихся благополучному перелету из Москвы людей, сфокусировав все свое внимание на высоком мужике в черном плаще.

Интересно, почему он не пользуется служебным… Ах, да, какой тут может быть служебный автомобиль депутата, если мы сначала — по бабам-с, а уж потом — к жене-с!.. Водитель служебного авто, извините, и «вложить» может. А это — как минимум — расцарапанная женой рожа, как максимум — недоверие и осуждение со стороны «верхней палаты»-с! Все правильно, он будет садиться в такси и — «еду, еду, к милой еду, к миленькой, да с ветерком…». Извини, старина, конечно, ничего личного, но «ветерок» я тебе сегодня, чуть позже, гарантирую.

Я пропустил его мимо себя и, не спеша развернувшись, побрел к своей «Хонде», специально припаркованной так, чтобы с этого места на стоянке просматривалась вся площадь перед зданием аэровокзала.

Вставляя ключ в дверь своей старушки, я исподлобья наблюдал, как ни о чем не догадывающийся депутат энергично о чем-то договаривается с водителем-таксистом. Странно, но такое впечатление, что мой объект взволнован. Даже испуган. Когда он проходил мимо меня, это тоже чувствовалось — он обшаривал встречающих таким взглядом, будто боялся на кого-то натолкнуться… Может, мне показалось? Может быть, это стиль его жизни — возвращаясь из командировки, до смерти бояться жены, но, превозмогая этот страх, все равно карабкаться на любовницу? Вот, каскадеры… Они ведь тоже с обрыва прыгают не за одни только деньги! Мне, к примеру, сколько предложить нужно, чтобы я с обрыва прыгнул? Сколько еще не напечатано. Я за весь долг Запада перед Россией не стану прыгать. А им, понимаешь, душа требует!

Нет, старина, у тебя не этот страх, не желаемый. Он у тебя — вынужденный. Может, вы, заседатели, не тот закон у себя на сессии приняли, и ты теперь волнуешься за судьбу своих избирателей? Нет, вы всегда такие законы принимаете и никогда не волнуетесь. Ты боишься не «чего-то», ты боишься «кого-то»… Тогда почему не вызвал охрану? Потому что тогда тебе придется объяснять — зачем она тебе. А ты объяснять не хочешь — значит, это касается тебя одного. И так сильно касается, что ты, даже под страхом смерти, не хочешь это оглашать.

А может, я просто «подгоняюсь»? Витя, ты же видел его жену… К такой жене можно возвращаться с улыбкой на лице?

Череду моих размышлений прервал водитель такси. Он нажал на клаксон, предупреждая идущих мимо людей о вполне реальной возможности переехать их ноги, и повез мой объект по дороге, ведущей в город. Я неторопливо прикурил, выждал, пропустив вперед еще одно такси, и тронул с места. Сильно «выпендриваться» своими оперативными навыками скрытого наблюдения не стоит. За рулем интересующей меня «Волги» — таксист, а не комбайнер. Он сейчас так «притопит» по трассе, что если ты, Витя, будешь «торговать» своим «хлебалом», то получишь не тысячу долларов, а порочащую тебя репутацию неудачника!

Надо сказать, что, несмотря на полное отсутствие регистрации меня как частного детективного предприятия, я имел свой Устав. Он не был обнародован, но все его положения я выполнял неукоснительно. Может быть, поэтому я интересовал нуждающихся во мне людей сильнее, нежели мои узаконенные конкуренты. Хотя конкурентами их назвать можно было только с большой натяжкой. Наши пути за полтора года ни разу не пересеклись.

Ну, вот и догонялись!..

Из кустов, расположенных метрах в двустах прямо по курсу, не торопясь, вышел гаишник. Появился с таким видом, будто вышел погулять и совсем не собирается останавливать «Волгу» и приклеенную к ней «Хонду», мчавшихся со скоростью… С какой там скоростью?

Я глянул на спидометр. Действительно, есть о чем ему с нами поговорить…

Самое плохое в этой ситуации не то, что придется прощаться с сорока рублями, а то, что, взяв такую же сумму с таксиста, он отпустит его и неторопливо начнет свой важный разговор со мной. Пока я буду играть с ним в «дачу взятки должностному лицу», а он будет отказываться, мой объект уедет очень далеко.

Подходя одновременно с таксистом к старшине, я подумал: «Сейчас первым делом будет — «почему нарушаем?»

— Почему нарушаем? — спросил старшина.

— Извини, командир, задумался! — первым, естественно, ответил я и полез в карман куртки. — Сколько с меня?

— Документы.

Некоторые думают, что если на вопрос «который час?» ответить «паровоз», то это сразу вызывает к ним уважение. Чтобы не разубеждать старшину в этом, я поступил по его же принципу.

— Старшина, дорогой, у меня жена рожает, а я обещал присутствовать при родах! Я штраф на месте уплачу, квитанции не надо!

Принимая от меня деньги, старшина обратился к таксисту, который сиротливо стоял в стороне и производил в уме несложное арифметическое действие. Вычитание.

— А у вас кто рожает?

— Да вот… — замялся таксист, вынимая из поясной сумки деньги. — Клиент торопится. Депутат…

— На самом деле? — удивился старшина. — Я слышал, что их всех на «Волги» пересадили, но не знал, что на таксишные. Ну, раз — депутат, тогда езжайте. Только больше не нарушайте.

Довольные по разным причинам, мы с таксистом разошлись по машинам.

Через минуту, глядя на свой спидометр, я убедился в том, что таксист с моим «объектом» не вняли предостережениям гаишника и продолжают нарываться на неприятности. Но меня сейчас волновало не это, а белая «Тойота», следующая за мной с таким же отрывом, как я — от «Волги». Когда мы беседовали с гашником, она нас не обогнала, а остановилась метрах в трехстах. Лишь только мы тронулись с места, она последовала за нами. Вне всяких сомнений — они делают то же, что и я. Но с какой целью? Пасти меня — для этого совсем не нужно ехать в аэропорт. Значит — депутат?..

Мои бывшие братья по оружию так откровенно не работают. Это не «наружка». Братва? Очень даже может быть.

Так, въезжаем в город… Где живет возлюбленная моего депутата? Ага, оказывается, она живет в южной части города, если только таксист не повез мой «объект» по привычке самой длинной дорогой. Впрочем, «по деньгам» они наверняка уже определились, так что экскурсия по достопримечательностям города вряд ли получится. Та-а-ак… А вот и началась моя бывшая «подшефная» территория. Здесь я начинал работать в уголовке, здесь же и закончил. Может, я даже знаю ту особу, в которую выпускает пар сессионных заседаний мой депутат?

Я посмотрел в зеркало заднего вида. «Тойота», теперь уже без сомнений — «Корона», ехала за нами, как трамвай по рельсам. Преодолевая нарастающее чувство тревоги, я попытался себя успокоить. Скорее всего эта мегера-жена решила подстраховаться и послала в аэропорт еще кого-нибудь. А то, не дай бог, этот детектив, то есть я, лоханется и упустит ненаглядного. Кто знает, может, эта «сессия» у мужа — последняя. Выразят, скажем, ему недоверие, или — отзовут. И останется неразгаданной загадка: что за стерва крала его на сутки в течение полугода?

Сворачиваем во дворы…

Так… Подъезд… Я напряг память, вспоминая, кто из жителей этого подъезда мог заинтересовать Александра Олеговича Шкурко своими выдающимися сексуальными способностями. На ум приходила одна Митрохина — сорокалетняя алкоголичка, которая в последний раз имела контакт с трезвым мужиком, пожалуй, в тот год, когда американцы вторглись во Вьетнам. Оп!.. Неужели — Верочка Маршукова?! Точно! Она, зараза!..

Шкурко с таксистом не рассчитывался, значит — расплатился в дороге. Я проводил его взглядом до подъезда и вышел из машины. Не успев хлопнуть дверью своей «Хонды», я услышал звуки, которые не спутаю ни с чем. Эти звуки раздались в подъезде, в который зашел депутат Шкурко. Выстрел. Выстрел. Пауза. Выстрел.