Хроника двойного контракта - Вячеслав Денисов

Вячеслав Юрьевич Денисов

Хроника двойного контракта

Самолет с нужным мне человеком должен был приземлиться на летном поле аэропорта через двадцать три минуты. Так, во всяком случае, считали мои испытанные временем и дорогами «командирские» и светящееся табло «прилетов-вылетов» внутри здания аэропорта.

В очередной раз пройдясь мимо этого табло, я окончательно понял — задержки рейса не предвидится. Это хорошо. Хорошо тем, что через двадцать две минуты, не успев устать от ожидания, я «встречу» пассажира, прибывшего рейсом из Москвы, «доведу» по адресу, по которому он отправится прямо из аэропорта, сообщу этот адрес его жене и получу из ее рук ровно одну тысячу долларов США. За три дня обычной работы частного детектива это более чем внушительная сумма. Работа — обычная, да вот частный детектив я необычный. Необычный в том плане, что не являюсь сотрудником ни одного частного предприятия. Не плачу налоги, не отчисляю проценты в пенсионный и прочие фонды, предназначенные для того, чтобы человек, работая как лошадь, получал, как ишак. Не заключаю договоров и не имею своего штата сотрудников. Весь штат — это я.

Если рассматривать мой статус согласно буквы закона, то его можно определить более четко и понятно — я являюсь гражданином Российской Федерации, незаконно занимающимся частной предпринимательской деятельностью. Среди многих книг на моем столе в уютной комнате на окраине города лежит брошюра зеленого цвета. На ней золотыми буквами вытеснено — «Закон о частной охранной и детективной деятельности». Когда дела идут неважнецки и нечего делать, я начинаю вновь и вновь перелистывать страницы этой книжицы. Доходя до того места, где за незаконное занятие этой самой деятельностью мне начинают обещать различного рода неудобства, например, уголовную ответственность, я, вздыхая, бросаю на стол этот труд, подписанный самим Президентом. Черт возьми, неужели найдется такой умник, который сможет доказать мне, что я — частный детектив, причем — незаконный? Ответственность и чахлые права — да, есть. Нет главного — пояснения того, как, выполняя все требования этого закона, умудряться работать частным детективом. Вот когда пять лет подряд на столе в моем служебном кабинете лежал «Закон о Российской милиции», все было ясно и понятно. А если все-таки и там случались казусы, то их растолковывал «Закон об оперативно-розыскной деятельности», лежавший рядом. В нем черным по белому написано: депутатов и реальных шизофреников нельзя вербовать в качестве агентов, состоящих на оперативной связи. По вполне понятным причинам этого и не делалось. А что мне делать сейчас? Настоящий, на мой взгляд, шизик, точнее — шизичка, завербовала меня, чтобы узнать — по каким законам Времени ее муж-депутат прилетает после сессий одним числом, а дома появляется только на следующий день. Я бы и без штуки баксов посоветовал ей взять своего народного избранника за его «мандат» и спросить напрямую — кому он его предъявлял прошедшей ночью. Но в этом я схож с детективами-законниками, которые ежемесячно отчисляют средства в фонд социального страхования, — я не даю бесплатных советов. А уж если благоверная депутата, брызгая слюнями, кричит тебе в лицо: «Сколько тебе надо, чтобы ты его блядь нашел?!» и лезет в карман домашнего халата, чтобы оттуда вытащить столько, сколько «мне надо», тут уж грех давать чисто дружеские советы. Поэтому я сейчас сижу в зале ожидания аэропорта и читаю газету, которую читает и мой сосед по лавке справа. Нет, я не против того, чтобы читать газету вместе, даже если купил ее — я, но меня тревожит то, что я читаю гораздо быстрее. Он, к примеру, не успеет сейчас дочитать статью, в которой говорится, что не мы должны будем Западу четырнадцать миллиардов долларов, а Запад нам уже должен четыреста. Так и улетит мой сосед в свою Алма-Ату, или как там сейчас — Алматы, необразованным…

Я в очередной раз посмотрел на часы. Вот-вот объявят о прибытии рейса. Протянув газету соседу, я ему посоветовал:

— Спрячьте подальше билет, иначе самолет улетит без вас.

Сосед не только медленно читал, он еще и медленно думал, если, конечно, за думку можно было принять его выражение лица. В этот момент оно мне напоминало лицо милиционера, которому предложили поучаствовать в конкурсе художественной самодеятельности.

— Я говорю, спрячьте билет. Он уже почти выпал из вашего кармана, господин Войновский…

— Откуда вы меня знаете?..

— Изучите все, что напечатано на вашем билете, и тоже будете знать свою фамилию.

Я встал и направился к стеклянным воротам внутри здания. Именно через них должен ступить на родную землю в очередной раз исполнивший наказ земляков депутат. Он же — потаскун и бабник. В этом нет ничего плохого, и я его в этом поддерживаю. Но если ты имеешь жену, которая способна вытащить из кармана домашнего халата тысячу долларов и этим заплатить за подтверждение твоей супружеской неверности, то нужно, парень, выкраивать время для блуда не за счет нахождения у семейного очага, а за счет сессий.

Через толстое стекло дверей было видно, как аэробус, приземлившийся минуту назад, заруливает на стоянку. Было еще время подумать о том, как хорошо будет с тысячей долларов в кармане приехать к Рите и еще раз попробовать вытащить ее в театр. Моя связь с этой девушкой была странной для меня самого. Кроме постели, я не смогу назвать ни одну из причин, которая бы могла нас связывать. Абсолютное отсутствие общих интересов, начиная от музыки и заканчивая взглядами на политическую жизнь страны. Нет, конечно, мы не обсуждали в постели возможную отставку президента, но ее фразу «да, кстати, ты знаешь, что доллар опять подскочил» через пару минут после финальной сцены под простыней я всегда воспринимал как прелюдию к моей скорой импотенции. А там, где заканчивалась постель, для меня начинался ад. В ее квартире звучал рэп. Через полчаса прослушивания я переставал осознавать себя как личность. В свою очередь, Маргарита книгам предпочитала «Плейбой», «Лизу» и «Медведь». Она училась на курсах секретарей-референтов и свою дальнейшую карьеру рассматривала следующим образом: сначала — секретарь в какой-нибудь фирме, потом — секретарь в крутой фирме. Все. Короче говоря, ее интересы можно было сжать в триединую, но краткую формулу: рэп-секс-бакс. Мои же интересы явно выходили за эти рамки, и я бы никогда в жизни не познакомился с девушкой, носящей на голове бандану и красящей губы черной помадой, если бы не эта проклятая пьянка на дне рождения у моего школьного друга Димки Баранова. Он, артист ТЮЗа, относился к той категории театралов, у которых двери дома открыты для всех. По этой причине приглашенные на праздник гости, кроме меня, разумеется, пришли к нему с теми, кого только могли привести. Среди «тех» и оказалась Рита. Я не любитель больших возлияний, но в тот вечер пришлось выпить много, и когда я наутро проснулся в кровати той, которую считал самой страшной на вечере, то не удивился. Я удивился потом, когда увидел ее без этой спецназовской косынки, без черной помады и без всего остального. В таком виде она была бы нарасхват. Я не суеверный, но до сих пор не могу избавиться от той мысли, что она в тот вечер явилась для всех в таком ужасном виде, чтобы похитить меня, пьяного. Именно меня и никого больше. Да другие бы с ней и не пошли. Утром, через пятнадцать минут разговора, за которые мы, собственно, и познакомились, я понял, что пять лет разницы в возрасте ей не наверстать и к старости. Но среди всех недостатков, выдаваемых ею за преимущества, у нее был один, который меня раздражал. Она никогда бы не заплакала, читая «Алые паруса» или «Повесть о первой любви». Хотя в ее двадцать четыре года, при ее развитии, именно эти книги и надо было читать. Но она никогда бы не взяла их в руки по причине того, что это ей не пригодится в будущей жизни. Сейчас этой теории придерживаются все четырнадцати-пятнадцатилетние детки, поэтому, чтобы не обижать Риту и не называть ее дурой, я назову ее «переростком нынешнего поколения». Когда я разобрался, наконец, «ху» есть «кто», во мне взбесилось ущемленное самолюбие. Я, человек, получивший высшее образование с отличием, театрал и поклонник всего Великого, созданного на Земле до моего рождения, сплю с женщиной, которая тычет пальцем в картину Каземира Малевича, в его великий «квадрат», показанный по телевизору, и говорит мне: «Опять сосед за стенкой бреется — помехи пошли»! И тогда я решил — в наказание за то, что ты общаешься с этой женщиной, ты, Виктор Ломакин, будешь трахаться с ней до тех пор, пока не сводишь ее в театр. Только так ты сможешь оправдать свое общение с милой девушкой по имени Маргарита! Надо сказать, что непосредственно наказание для меня наступало с того момента, где заканчивался секс. Уж что-что, а в искусстве любви она была непревзойденным знатоком! Это я могу сказать, как эксперт-специалист в этом вопросе. Но сегодня, я думаю, наступит развязка всего. Я выведу ее сегодня в «свет»! Каким образом? Очень просто. Я поведу ее в театр музыкальной комедии, туда, где с недавнего времени работает валютный бар. Заполнив перерывы между действиями «Сильвы» посещениями вышеупомянутого бара, я выполню данный мною обет с наименьшими потерями…