Визит в Поднебесную - Диана Виньковецкая

Мы поинтересовались, платное ли образование в Китае? Янь Ли сказала, что раньше образование было бесплатное, а сейчас платное, и её родители платят 800 юаней в год за обучение. Некоторые способные студенты из деревни получают стипендию и учатся бесплатно.

Мне не терпелось узнать о тайнах китайской медицины, об иглоукалывании, травах и я спросила:

— Вы изучаете и древнюю китайскую медицину тоже?

— Есть небольшой курс по древней фармакологии, но наши главные профессора сосредоточили своё внимание на современной медицине и не верят «панацеям» и спекуляциям вокруг древней китайской медицины.

— Это вопреки моим представлениям.

В Америке и в России, наоборот, ищут таинственность и загадочность в китайских способах лечения. Но на мои попытки разузнать у девушки что‑нибудь «панацейное» про древнюю китайскую медицину я не получила никакого другого ответа. Только когда мы были в Син–Сяне и проехали городок, где происходят международные съезды знахарей, лечащих травами, нам сказали, что древнее лечение распространено и оно хранит свои тайны.

Пусть тайна останется. Всегда лучше знать, что в мире есть тайны и что мир бесконечный и непостижимый. У нас — мифы про Китай, а здесь свои мифы про европейцев. В Китае долго существовал миф о превосходстве европейцев, проистекающем из знания математики. Кто её знает, тот обладает тайной. Один восточный император захватил в плен английского моряка, знающего математику, чтобы тот обучал его этому искусству. Овладев геометрией и алгеброй, император долго жил и не потерял власти. Первый математический император. (Мой приятель, овладел искусством математики и, применяя его на бирже, захотел стать «китайским императором».)

С Янь Ли поехали смотреть китайскую стену. Машины останавливались далеко. Чтобы достичь стены, нужно было пройти несколько километров. Мы оказались в толпе около палаток и ларьков.

У толпы не было ни грациозности, ни красоты, как у персонала отеля. Не было и восточного спокойствия: все куда‑то торопились, толкались. Из всех палаток раздавались призывы покупать товары. Продавцы кричали и жестикулировали, некоторые пихали вещи вам прямо в руки — открытки, маски, вырезанные из овощей цветочки, коробочки, платочки… Лёне почти насильно вручили коробку и, чтобы побыстрее откупиться, он дал продавцу денег, не глядя, что там в коробке. Вместо сдачи продавец сунул ещё две. И только придя в отель, разглядели, что в коробках лежат изысканные тонкие китайские кисти для каллиграфии, замечательные подарки для друзей–художников, стоящие в сто раз дороже, чем мы за них заплатили. Идёт коммунистическое распределение богатств.

Под призывные крики продавцов мы прошли сквозь этот палаточный базар и пробрались к Великой стене.

Китайская стена была всегда — до человека, до бытия. Она тянулась от одного горизонта до другого, опоясывала всю землю и уходила в небеса по острым горам белесовато–чёрного цвета. Горы с бескрайней линией горизонта, — там всё не подвластно сознанию.

У китайских гор особый внешний облик: они резкие, отвесные, крутые, внезапные и протыкают пиками небо. Как говорит молва, среди экзотических нагромождений скал, там, в облаках, и есть таинственная Поднебесная империя, где живут небожители, у которых есть необыкновенная небесная столица, окружённая тишиной. Туда вы можете подняться по небесной лестнице.

Там хранятся небесные драгоценности: редчайшие явления природы. Там можно увидеть «свет Будды», когда лучи солнца отражаются в вате облаков и облака начинают светиться изнутри собственным светом. Там, в прозрачных облаках, можно разглядеть висящие кристаллики льда. Там, в небесном ущелье, искрятся каскады чисто–кристальной воды, падающий «алтарь дождя», дворец из нефрита. Там сосны напоминают драконов, тигров, фениксов. Там из‑за непроницаемой завесы появляется день, и туда, в горы, стремились китайские императоры для самосозерцания, для занятий алхимией, для приношения жертв духу гор. В горах они оставили много храмов, дворцов, каменных стел. Там селились отшельники, буддийские монахи, поэты.

Я внезапно возвратилась на несколько столетий назад, перенеслась в иное измерение, в реальность иного порядка. Мне не казалось, что это было со мной когда‑то, я не возвращалась в страну своей юности. Пять тысяч лет меня тут никто не ждал. Всё показалось мне чужим, не чем‑то совершенно естественным, само собой разумеющимся, как в старинных европейских городах и замках, как даже в казахстанской степи… Наверно, мир моих предков не происходил из Китая, видимо, они были отделены этой непроходимой стеной. В памяти «генов» ни одного воспоминания и никакого «чувства узнавания».

Толпа на китайской стене намного проще, чем американско–европейская. Иное мировоззрение наложило отпечаток на поведение, они ближе к русским по выражению своих страстей и эмоций. Они подвластны эмоциям и руководствуются больше инстинктами. И хотя толпа — с эффектом ликования, но всё равно более спокойная, чем московская. Может быть, менее понятная?

Знакомство с древней китайской культурой меня в буквальном смысле подавило. На каждом шагу я убеждалась, что я европеец, что между мною и этими людьми — дистанция, отчуждение. Мне трудно объяснить, но часто приходилось убеждаться в своей чуждости древнему китайскому миру.

На второй день пребывания в Пекине мы посетили императорский «Запретный город». Поехали на такси с шофёром, который говорил по–английски. Он оставил нас около входных ворот, и сказал, что через два часа будет нас ждать на противоположной стороне у Западных ворот.

«Запретный» дворец — это ряд симметрично расположенных прямоугольных павильонов в стиле «тин», — с загнутыми крышами и выступающими вперёд краями, окружённых каменной стеною. Между павильонами большие расстояния, вымощенные гладкими тёмно–серыми камнями. Как только приближаешься к входным воротам и проходишь под их сводом, то сразу чувствуешь, что ты вступаешь на жёсткую поверхность. «Ты в империи, друг!» Тут нет никаких сентиментальностей: всё охраняется пятикрылыми драконами.

Архитектура угрожающая, холодная и величественная. Все формы застыли в китайской неподвижности. Высокие прямоугольные башни воздвигнуты на прямоугольных платформах, образующих уступы. Целый мир фантастических животных — грозных львов, страшных собак, чудовищных черепах, хищных птиц сидит по краям и гребням крыш, у подножья колонн, на консолях при входных дверях. В облике одного зверя часто изображаются сочетание разных пород животных, и этот зверь выглядит мистическим со своей застывшей устрашающей гримасой. Я потом купила целое стадо таких зверей–сувениров из нефрита, сердолика, среди них попался смеющийся дракон из молочно–белого агата с такой же загадочной улыбкой, как у Моны Лизы. Китайская Мона Лиза.

Крыши, подобно чешуе, одеты в глазурованные черепицы или лакированные деревянные пластинки голубого, зелёного, красного цветов, на которых играют лучи солнца. Стены помещений покрыты яркими красками, часто лилового цвета, символа Полярной звезды, поражающими свежестью, сохранившейся в веках. Внутреннее убранство дворцов простое: черные доски с надписями, сделанные золотом, низкие столы с расставленными на них старинными бронзовыми и фарфоровыми вазами, статуэтками, вырезанными из слоновой кости, сосудами из нефрита, висящими фонарями, шёлковыми расписными ширмами, лакированными ажурными бамбуковыми решётками. Множество затейливых орнаментов украшает потолки. В Поднебесной империи — культура неба.

Насмотревшись, мы направляемся к тем воротам, где должен нас ждать таксёр. Приходим, Западные ворота, стоянки для машин, а шофёра нет, никто нас не ждёт, и мы в растерянности. Может, не эти ворота? Через улицу видны другие ворота, тоже задранные, с сидящими на крыше птицами, зверями, змеями, драконами подходим к ним, заглядываем внутрь, может, нужно пройти через эти ворота? Проходим под воротами, оказываемся в саду с хризантемами и розами, и вдали опять растопыренные ворота со всем караулом нечести. Может, около них? Надышавшись ароматом роскошных цветов, подходим к воротам, за ними — гора с причудливыми соснами. И на горе выглядывают морды животных, сидящих ещё на одних воротах, но машине туда не пробраться. Возвращаемся к самым первым воротам, из всех кажущимися более подходящими для предполагаемой встречи. Стоим под драконами и химерами, рядом с львами и собаками и не видим нашей машины. Что же делать? Мы перепутали все ворота, ходим рядом с чудовищами, а где‑то ждёт… человек. Проходит около получаса, и вдруг слышим резкие звуки бибиканья — это наш англо–говорящий шофёр! Оказывается, он ездил перекусить к друзьям, решив, что нам так быстро не обойти императорский город. Шофёр посвятил нас в некоторые тайны пекинского рынка, где нужно что покупать, где шёлк, где меха и всякая утварь. Его предложениями воспользуемся на обратной дороге, а сейчас взглянем на храмы Земли и Неба.