Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев

мэтра фрико-исторической науки, настолько опозорились, что от стыда должны сгореть до кучки пепла. Вы хотя бы в школе «Мертвые души» читали? Птица-тройка, повозка, которую сделал расторопный ярославский мужик — и этого не знаете?! Эсеровский мятеж!!! Мне за самого себя обидно — с кем я спорю, чьи бредни разбираю?! Фрики! Даже не фрики, а как Владимир Ильич говорил про этот «мозг нации»?

Ярославские мужики на Руси считались самыми расторопными, деловитыми, оборотистыми, хитрыми. Это элементарно общеизвестный всем культурным людям, знакомым с русской классической литературой, образ. Эсеровский мятеж!!! Знаменитое выражение министра иностранных дел Лаврова только на ум приходит.

Вот еще для вас, фриков, специально лубочная картинка:

Деловитость, расторопность, оборотистость. В прозвище, которое Сталин дал Мерецкову не только про эсеров нет ничего, там нет ничего обидного, только уважение к деловым качествам Кирилла Афанасьевича. Какие же вы позорные фрики, господа Исаев и Спицын!

Товарищ Сталин, если бы увидел этот ваш диалог, то просто изумился бы вашей элементарной необразованности и вашему невежеству. Даже Гоголя не знать! Уму непостижимо. Спицын еще и директором школы работал, он еще что-то об образовании рассуждает!..

* * *

Еще эти «двое из ларца», парочка фриков-историков, довели до слушателей, что не нужно воспринимать выступление К. А. Мерецкова на Военном совете, когда он высказал всё, что думал об Уборевиче (а думал он о нем ТАКОЕ!), буквально. Потому как времена были такими, Мерецков вынужден был говорить в соответствии с «линией партии», иначе было невозможно. Т. е., времена такими подлыми были — думаешь одно, а вынужден говорить другое, чтобы самого в подвал НКВД не отвели. Так ведь, Евгений Юрьевич Спицын?

Этот Спицын свою популярность набрал за счет того, что изображает из себя защитника Сталина от клеветы Хрущева. Да-да, вот только согласился с Исаевым, что времена были такими… Есть у меня такая мысль, что эти два фрика сами живут по «линии партии», т. е., это два негодяя.

Но только материалы того военного совета опубликованы, «Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1–4 июня 1937 г.: Документы и материалы. — М. РОССПЭН, 2008», любой, прочитавший выступление Мерецкова, увидит, что Кирилл Афанасьевич не с «линией партии» колебался, а сам эту линию гнул. В зале, когда выступал будущий маршал, сидел командарм 1-го ранга Федько, еще пока совсем невиноватый, даже сам клеймил и разоблачал. С большой долей вероятности органы именно после выступления Мерецкова стали присматриваться к этому пока невиноватому. Если коротко о том, что Кирилл Афанасьевич сказал о Федько — лжец и двурушник.

Вообще, очень интересные вещи рассказывал Кирилл Афанасьевич на совещании. Как Уборевич хвастался, что он близко знаком со Сталиным, рассказывал в округе после каждой поездки в Москву, что был у Сталина, обсуждал с ним и то, и это, этими рассказами свой авторитет удерживал, потому что сам по себе был говно-человек и как военный — тоже говно. Но в округе думали, что ему Сталин доверяет. Сам Иосиф Виссарионович вынужден был оправдываться: «Да я его всего один раз видел!».

Там много интересных выступлений было. Особенно Семена Михайловича Буденного. Оказывается, Тухачевский и борьбу с Колчаком провалил, обанкротился там, поэтому его выгнали с должности командующего Восточным фронтом, но друзья в РВС запихнули его на следующий фронт, где Миша продолжал удивлять своим «полководческим дарованием». И Семен Михайлович прямо сказал, что уверен — Тухачевского и Уборевича немцы еще до 1917 года завербовали, когда те в плену были.

И по поводу самого себя, Ворошилова и Сталина Семен Михайлович высказался: добренькими были, смотрели на все проделки этих негодяев сквозь пальцы, лишь бы работали, хоть те и работали так, что одна головная боль от их работы была, но всё боялись их чем-то обидеть. Доигрались…

После войны с финнами Кирилл Афанасьевич был назначен заместителем наркома Обороны, на него был возложен контроль за Управлением боевой подготовки и Управлением высших военно-учебных заведений. Летом 40-го года после учений в Киевском военном округе их результаты обсуждались в Кремле:

«После заседания, как и раньше в таких случаях, ужинали на квартире И. В. Сталина. Там вновь обсуждали военные вопросы. Вдруг Сталин сказал:

— Нам нужен сейчас более молодой начальник Генерального штаба с неплохим здоровьем. Товарищ Шапошников стал частенько прихварывать. Кроме того, возникла необходимость использовать его на другой работе. Идет большое строительство укрепленных районов. Мы могли бы сделать Бориса Михайловича заместителем наркома по их сооружению. Как вы думаете, товарищи, кого можно назначить на пост начальника Генерального штаба? Жду ваших рекомендаций.

Неожиданно для меня присутствующие стали называть мою фамилию, мотивируя это тем, что я имею специальную подготовку, участвовал в боях, был командующим округами и уже работал в Генеральном штабе. И. В. Сталин спросил мое мнение. Я стал категорически отказываться, ссылаясь на то, что работа эта сверхтяжелая, а опыта у меня для такой работы еще недостаточно.

— Вот что, — сказал Сталин, — мы с вами условимся так, вы приступайте сейчас, немедленно к работе, а как только подберем другую кандидатуру, заменим вас. Обижать вас не станем, вы получите соответствующее назначение. На этом и кончим сегодня.

На следующий день я приступил к исполнению новых обязанностей.»

(К. А. Мерецков. На службе народу)

Через 4 месяца Сталин сдержал обещание, Мерецкова вновь вернули на Управление боевой подготовки. Сначала повысили и потом понизили в должности? Это А. Исаев так и объясняет. Как же, начальник Генерального штаба — такая шишка, уж очень большая шишка! Только дело в том, что тогда Генштаб и сегодня Генштаб — две большие разницы. Одно дело, когда министры обороны такие, как Ворошилов, Тимошенко, Сталин и Генштаб при них, а другое, когда во главе военного ведомства бизнесмены-коммерсанты и тогда им уже другой Генштаб нужен. Чтобы его начальник компенсировал «военные дарования» министра. Никуда Мерецкова не повышали и не понижали, Начальник Генштаба тоже был заместителем наркома обороны. До того, как Кирилл Афанасьевич стал начальником Генштаба и после того, как его с этой должности «сняли», он занимал равноценную должность замнаркома.

А уже во время войны, до 1943 года, как рассказывает А. Исаев, Мерецкова опять понижали, то на армию ставили, то на фронт, то опять снимали с фронта и на армию. Причем, сам Исаев видит, что если с фронта на армию перемещали, то при «понижении» в должности Мерецков оказывался на особо проблемном участке. На самом деле никто, конечно, Мерецкова в должностях не понижал, Исаев просто не