Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Эта жертва должна, подобно труду, получать свое вознаграждение из цен товаров и притом по своей «marginal rate» (предельной ставке), т. е., вознаграждение должно быть достаточно велико для того, чтобы соответственно вознаградить и ту часть жертвы, которая приносится с наибольшей неохотой, с наибольшим нежеланием, но которую все же необходимо было принести для осуществления предложения. Этим вознаграждением является процент на капитал, который, таким образом, можно удачно объяснить, как вознаграждение за связанную с выжиданием жертву (reward of the sacrifice involved in the waiting). Правда, нашлись бы люди, которые сберегали бы капитал и без такого вознаграждения, как и нашлись бы люди, которые трудились бы без всякого вознаграждения, и многие части капитала, без сомнения, образовались бы и при низшей, чем господствующая, процентной ставке — однако из этого обстоятельства вытекает только то, что при соблюдении принципа, по которому цена должна соответственно вознаграждать и ту часть предложения, которая требует наибольших жертв, эти сберегатели получают вознаграждение, превышающее их более легкую жертву; это вознаграждение Маршалл называет «saver’s» или «waiter’s surplus»827. Но так как только очень немногие согласились бы делать значительные сбережения без вознаграждения, заключенного в проценте, то так же справедливо считать процент «reward of waiting» (вознаграждение за ожидание) (с. 259).

Обращаясь к социалистам, утверждающим, что ценность товаров зависит исключительно от количества труда, затраченного на их производство, Маршалл утверждает, что взгляд социалистов был бы верен тогда, и только тогда, если бы услуги, доставляемые капиталом, предлагались как «свободное благо», без жертв (с. 556); но этот взгляд не верен, если (и так как) отсрочка удовлетворений в общем требует жертвы от соответствующих лиц; откладывание удовлетворения на будущее означает «в общем» жертву со стороны того, кто откладывает (the postponement of gratitications involves in general a sacrifice on the part of him who postpones, p. 556.

Я думаю, что не сделаю ошибки, если буду рассматривать высказанную проф. Маршаллом точку зрения как осторожно формулированную и улучшенную по терминологии теорию воздержания. В основных мыслях она вполне аналогична с учением Сениора. Образование капитала требует со стороны капиталиста реальной, заключающейся в отсрочке потребления жертвы, которая наряду с трудом представляет собою самостоятельную составную часть издержек производства и должна поэтому найти себе в цене благ самостоятельное вознаграждение по тем (хотя и более тщательно формулированным Маршаллом) законам, по которым издержки вообще влияют на цену благ, и в их духе828.

Понятно, что при таких обстоятельствах мой взгляд на теорию процента проф. Маршалла не может существенно отличаться от того взгляда, который я высказал в одной из предыдущих глав настоящей книги по поводу теории воздержания вообще. Несмотря на то что я совершенно согласен с проф. Маршаллом в том, что как «prospectiveness», так и «productiveness» капитала как-то связаны с объяснением процента, я все же полагаю, что связывающее промежуточное звено объяснения он, подобно всем другим теоретикам воздержания, изображает в таком виде, что оно, с одной стороны, не соответствует фактам действительной жизни, а с другой — делает даже неизбежным конфликт с законами мышления.

Прежде всего, я считаю неправильным утверждение, будто бы отсрочка потребления, связанная с затратой труда на отдаленные по времени результаты, представляет собою самостоятельную жертву, которую нужно принимать в расчет наряду с трудом. Причины этого моего взгляда я изложил подробно уже выше829. Они, очевидно, недостаточно убедительны для проф. Маршалла, который, несмотря на полное с ними знакомство, все же остается при своем учении, в существенных чертах тождественном с теорией воздержания. Поэтому я сделаю попытку подкрепить приведенные мною раньше соображения еще некоторыми пояснительными; исходной точкой послужат для меня к тому же некоторые замечания, находящиеся в учении самого Маршалла.

Подобно Джевонсу833, и Маршалл включил в свое учение несколько замечаний психологического характера на тему об оценке будущих страданий и удовольствий. Природа человека такова, что большинство людей ценят будущее удовольствие, если бы даже его осуществление не подлежало никакому сомнению, не так высоко, как такое же настоящее; они ценят его, как будто «дисконтируя» его величину, причем размер этого дисконта для различных людей весьма различен и находится в связи с различной степенью терпения и самообладания, которою они располагают833. Поэтому настоящая ценность будущего удовольствия, а следовательно, и настоящая предельная полезность отдаленного по времени источника такового (the present marginal utility of a distant source of pleasure) меньше ценности такого же настоящего удовольствия и также ценности такого же будущего удовольствия в момент его фактического осуществления. Если, например, кто-либо, согласно со своим темпераментом, вообще дисконтирует будущие удовольствия по 10-процентной ставке, то он, считая грубо833, будет в данный момент определять числом 10 настоящую ценность удовольствия, которое от нас отделено годом и которое по истечении его будет обладать фактическою величиною в 11. Маршалл, как видно из многочисленных его замечаний, отождествляет психологический факт, что громадное большинство людей отдают настоящему удовлетворению потребностей предпочтение перед будущим, с тем фактом, на котором основывается его предположение, что выжидание представляет собою жертву833. Утверждение, что мы вообще отдаем настоящему удовольствию предпочтение перед таким же будущим, и утверждение, что выжидание будущих наслаждений, в общем, также является для нас жертвой, увеличивающей затраты на достижение таковых, в учении Маршалла являются только двумя различными способами выражения одного и того же психологического факта.

Однако в действительности это не различные способы выражения мыслей, а две различные точки зрения, и — что представляет интерес для нашего вопроса — две противоречивые, две несовместимые точки зрения, из которых одна верна, а другая неверна, но которые ни в коем случае не могут существовать вместе. Дело обстоит так.

Психологический факт, о правильном толковании которого идет речь, проявляет свое действие, между прочим, в том, что мы склонны жертвовать трудом или деньгами в различных размерах ради одинаковых результатов, различающихся только отдаленностью осуществления во времени; этот факт наблюдается постоянно в действительности и не подлежит никакому сомнению. Если, например, объективная величина ожидаемого результата равняется 10, то, если этот результат должен быть достигнут немедленно, мы будем склонны жертвовать для его приобретения трудом тех же размеров, т. е. величиною до 10, или же равноценной суммой денег, например, до 10 гульденов. Но если тот же результат, выраженный числом 10, отделен годом и если указанный нами психологический факт действует у нас, ввиду специальных условий, с силой, требующей 10-процентной нормы дисконта, то для достижения этого результата мы будем склонны жертвовать настоящим трудом, выраженным числом, незначительно превышающим 9 (точно 9,09), или же суммой денег, незначительно превышающею 9 гульденов (точно 9 гульденов 9 крон). Если же от того же результата нас отделяет пять лет, то наша готовность приобрести таковой путем настоящей жертвы труда или денег уже остановится на труде, выраженном приблизительно числом 6 (точно 6,21), или на сумме денег в 6 гульденов 21 крон834.

Этот факт, по поводу реальности которого я, как было замечено уже выше, не расхожусь во взглядах с Маршаллом835, сам по себе допускает два толкования. Одно толкование сводится к тому, что отдаленность во времени уменьшает в наших глазах величину ожидаемого результата; мы оцениваем будущую пользу только потому, что она будущая, ниже, чем если бы она была настоящей. Это толкование нашло себе выражение в упомянутых выше психологических замечаниях Маршалла об оценке будущих удовольствий. Настоящая ценность будущего удовольствия меньше 10; при отдаленности во времени в один год она равна приблизительно 9, при отдаленности в 5 лет приблизительно 6, а так как этот результат имеет для нас ценность не больше 9 или 6, то мы для достижения его не возьмем также на себя жертвы больше той, которая обозначается числами 9 и 6.

Ясно, как на ладони, что при таком толковании числа 9 и 6 должны обозначать и ограничивать собою не только величину части жертвы, состоящей из труда или денег, но и величину всей жертвы, которую мы вообще склонны взять на себя для достижения будущего наслаждения; другими словами, что при таком толковании нет места для прибавочной жертвы в виде «waiting», которая приносилась бы, помимо жертвы труда или денег, — ибо так же очевидно, что мы противоречили бы всем принципам экономической деятельности, если бы мы для достижения удовольствия, оцениваемого нами только в 9 или в 6, согласились взять на себя сумму жертв, которая, слагаясь из труда и «waiting» или из денег и «waiting», достигла величины, превышающей ценность самого результата, например, величины в 10.