Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

XV. Заключение

Бросим взгляд, который слишком уж долго останавливался на частностях, на целое. Мы видели, что появилось пестрое множество теорий процента на капитал. Все эти теории мы тщательно рассмотрели и исследовали. Ни одна из них не заключает в себе абсолютной истины. Но были ли они поэтому совершенно бесплодными? Не образуют ли они в совокупности ничего, кроме хаоса противоречий и заблуждений, в исходе которого мы находимся к истине не ближе, чем в начале? Или же сквозь путаницу противоречивых учений все же проходит линия развития, которая если и не привела еще к самой истине, то все-таки, по крайней мере, указала дорогу, которая ведет к ней? И как проходит линия этого развития?

Приступая к ответу на этот заключительный вопрос, я считаю самым целесообразным попросить своих читателей еще раз ясно представить себе содержание нашей проблемы. Что имеет в виду и к чему стремится теория процента? Она должна исследовать и изложить причины, направляющие в руки капиталистов рукав потока благ, получаемых ежегодно из национального производства данного народа. Она представляет собою, следовательно — в этом нет никакого сомнения, — теорию распределения благ.

Однако в какой части течения решается вопрос об отделении этого рукава? На эту тему историческое развитие учений выставило три существенно различные точки зрения, которые привели к трем столь же различным объяснениям всей проблемы.

Останемся верными образу потока еще одно мгновение; он дает возможность осветить нашу проблему. Исток представляет собою производство благ, устье — окончательное распределение дохода, предназначенное для удовлетворения потребностей; среднее же течение этого потока представляет собою ту промежуточную стадию между появлением и окончательным распределением благ, в которой они в хозяйственном обмене переходят из рук в руки и, благодаря оценке людей, приобретают ценность.

Упомянутые нами три точки зрения таковы.

Одна из них считает долю капиталистов уже выделенной в самом истоке. Три отдельных источника, природа, труд и капитал, приносят каждый, ввиду присущей ему производительной силы, определенное количество благ, обладающих определенной ценностью; при этом вся ценность, вытекающая из каждого источника, становится доходом тех лиц, собственностью которых является источник. Это, собственно, не один поток, а три потока, которые хотя и текут одно время в среднем своем течении по одному и тому же руслу, но не сливаются и при устье вновь разветвляются в том же отношении, в котором они вышли из отдельных источников. Эта точка зрения переносит все объяснение в исток — в производство благ; она рассматривает проблему процента как проблему производства. Это точка зрения наивных теорий производительности.

Вторая точка зрения прямо противоположна первой. Она ищет разветвления только и исключительно в устье. Существует только один источник, из которого нераздельно вытекает весь поток благ, — труд; даже среднее течение однообразно и нераздельно: в ценности благ нет ничего, что приводило бы к распределению таковых между различными участниками, ибо вся ценность измеряется исключительно трудом. Только при самом устье, когда поток благ хочет и должен уже вылиться в доход рабочих, которые его создали, земельные собственники и капиталисты с двух сторон запружают поток своей монополией и насильно отводят часть течения в свою сторону. Это точка зрения социалистической теории эксплуатации. Она отказывает проценту в предварительном существовании на более ранних стадиях существования благ, рассматривает его исключительно как результат неорганического, случайного насильственного захвата, а проблему процента считает чистой проблемой распределения в самом строгом смысле этого слова.

Третья точка зрения лежит посередине. На основании этой точки зрения блага вытекают из двух, а как утверждают некоторые, даже из трех источников и немедленно соединяются в один нераздельный поток. Здесь они, однако, подпадают под влияние образования ценности, от которого течение потока немедленно снова начинает разветвляться и переплетаться. Люди, оценивая посредством определения потребительной ценности и основанной на ней меновой ценности, различных благ и видов благ то значение, которое для них имеют таковые, в зависимости от количества и интенсивности их потребностей, с одной стороны, и от существующего количества средств удовлетворения, с другой, устанавливают разницу между благами — возвышают одну их часть и понижают другую. И вот появляются сложные изменения уровней, приливы и отливы, под влиянием которых массы потока благ постепенно выделяются в три рукава, из которых каждый имеет свое особое устье: первый выливается в доход земельных собственников, второй — в доход рабочих, третий — в доход капиталистов. Эти три рукава, однако, не только не тождественны с двумя или тремя источниками, но по своей силе даже не соответствуют им. О силе течения каждого из этих рукавов при устье свидетельствует не сила течения каждого источника, а та доля соединенного потока, которую образование ценности отвело каждому из них. К этой точке зрения сводятся все остальные теории процента. Относя окончательное распределение к стадии образования ценности, они считают своей обязанностью вернуться в своем теоретическом объяснении к этой области: они расширяют и развивают проблему распределения процента в проблему ценности.

Какая же из этих трех основных точек зрения была правильной? Для трезвого и беспристрастного исследователя решение не могло возбудить сомнения.

Первая точно не была таковой. Не только капитал не является первичным источником благ, так как он всегда был плодом природы и труда, но нет также, как мы в этом достаточно убедились, никакой силы какого бы то ни было фактора производства, которая сама по себе могла бы придавать его физическим продуктам уже и определенную ценность. Подобно ценности вообще и прибавочной ценности в частности, процент на капитал не появляется в готовом виде уже в производстве благ: проблема процента не представляет собою в чистом виде проблемы производства.

Но и вторая точка зрения не могла быть правильной. Ее опровергают факты. Не только в распределении, но уже в образовании ценности появляется посторонний элемент наряду с трудом. Столетний дуб, который за все продолжительное время своего роста требовал одного дня заботливого труда, имеет в сто раз большую ценность, чем стул, который был изготовлен из нескольких досок тоже в течение одного дня. Притом дуб, являющийся продуктом одного дня труда, не сразу приобрел во сто раз большую ценность, чем стул, стоящий одного дня труда. Но день за днем, год за годом его возрастающая ценность удалялась от ценности стула. И как обстоит дело с ценностью дуба, так обстоит оно также с ценностью всех продуктов, которые требуют для своего производства не только труда, но и времени.

Эти медленно и постоянно действующие силы шаг за шагом отделяли ценность дуба от ценности стула и привели к возникновению процента на капитал. Действуя уже задолго до времени распределения благ, они заранее намечают будущую грань между заработной платой и процентом на капитал, ибо труд может вознаграждаться только по принципу: «Одинаковое вознаграждение за одинаковый труд». Если, однако, ценность благ, которые производятся одинаковым трудом, сделалась неодинаковой вследствие напряжения этих сил, то одинаковый уровень заработной платы не может везде покрываться неодинаковым ростом ценности благ: только ценность благ, находящихся в неблагоприятных условиях, придерживается этого уровня и исчерпывается также универсальной нормой заработной платы, которую она определяет; все же блага, находящиеся в благоприятных условиях, превышают означенный уровень, в зависимости от условий образования ценности, и не могут исчерпываться универсальной нормой заработной платы. Если они затем подвергаются окончательному распределению, то, после того как все рабочие за одинаковый труд получили одинаковое вознаграждение, они сами по себе должны оставить еще часть, которую может присвоить и присваивает себе капиталист. Они оставляют ее не потому, что капиталист в последний час, благодаря внезапному набегу, искусственно понизил уровень заработной платы за пределы уровня ценности благ, а потому, что уже задолго до этого тенденции образования ценности повысили ценность тех благ, производство которых стоит труда и времени, над уровнем ценности остальных благ, производство которых требует только немедленно оплачивающегося труда и ценность которых устанавливает в то же время направление универсальной нормы заработной платы, так как она должна быть достаточна для того, чтобы удовлетворить затраченный на ее производство труд.