Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

выжила и нашла способ уйти, так еще и ни одного прохожего на набережной, такое везение не могло длиться вечно, пора было прекращать испытывать терпение судьбы и браться за дело. Больше всего Бог не любит ненасытных и неблагодарных, так говорила ее мама. Бог, Судьба, какая разница, во что верила сама Фатима, в той фразе была истина, она это чувствовала, поэтому быстро начала надевать костюм, ласты и маску. А ведь я снова оказалась права, думала она, натягивая ласты и проверяя дыхательный шланг, идущий от баллонов, придется поплавать. Почему-то я все чаще делаю это по ночам, мелькнула мысль, когда она застегивала рюкзак, а потом не без сожаления отдавала реке дорогое оборудование и пистолет. Откупаюсь от речных богов, подумала она, когда последняя из ее «игрушек» тихо растворилась в черной воде, а сама Фатима присела на каменный край туннеля и бесшумно, как русалочка, скользнула в воду.

Но люк за ее спиной оставался все так же открыт, черная дыра на фоне ровных камней, в которые была замурована Влтава. Нужно было его закрыть и быстро, пока он не привлек наконец чье-то ненужное внимание. Она начала осматривать каменную кладку, никаких рычагов на ней, естественно, не было. Нет, тут будет что-то поизящнее, думала Фатима, беглый осмотр стены сменился пристальным и детальным, благо света от фонарей было достаточно, а она все же не волосок искала. Если мне трудно увидеть хитрость, значит, тем, кто должен воспользоваться этим ходом в случае опасности, будет еще труднее, рассуждала она, значит, ответ где-то на поверхности и не требует лишних усилий. Она подплыла совсем близко и начала ощупывать камни… и вот оно, как она и предполагала, у самого края люка один камень торчал сильнее других, но из-за воды его трудно было заметить. Блестяще, подумала Фатима и нажала на него, не ожидая сопротивления, его и не было, камень легко поддался, уходя вглубь стены, а металлические двери медленно начали обратный путь вниз, снова двигаясь абсолютно синхронно. Фатима оглянулась, но набережная по-прежнему была пуста, спасибо тем психам, захватившим посольство, она не сомневалась, что сейчас весь гуляющий народ – там. Она как завороженная смотрела на то, как каменный туннель из реальности превращается в мираж, миф, в то, во что очень трудно поверить, если не видишь своими глазами. А ее глаза видели, как сужается черная щель, а на ее место становится ровная каменная кладка, ничем не отличающаяся от остальной. Еще секунда, и она уже не могла сказать, был ли этот черный зев, и если и был, то где.

– Идеально, – одними губами прошептала она, любуясь гладкой каменной стеной.

Она еще секунду просто держалась на воде, не в силах поверить, что все, что произошло за последние часы с ней, действительно произошло. Подняла голову, посмотрела на небо, темное, но такое прекрасное. Посмотрела на воду, окрашенную светом фонарей, вдохнула полной грудью воздух свободы, он пах весной и воплощенными мечтами. Она чувствовала воду, но костюм не позволял воде охладить ее, она чувствовала ласты на ногах, чувствовала, как бьется под водой ее сердце, так сильно и так счастливо, что, казалось, от этого образуются волны. Она чувствовала себя русалочкой, впервые всплывшей на поверхность, свободной, счастливой и влюбленной в мир. Она улыбнулась, вспомнила о сыне. Вспомнила о Яне, о том самом голубоглазом мужчине, который стал ее принцем в мечтах. У каждой русалочки должен быть принц, подумала она, и что-то сильное и теплое шевельнулось в груди. Давно она не чувствовала себя такой влюбленной и такой сумасшедшей. Может, все дело в этой ночи, всё, что могло пойти не так, пошло не так, но она выжила, более того, ушла с трофеем, и теперь здесь, как самая настоящая русалка, прячется от людей.

Но чувство не уходило, более того, оно становилось все сильнее, сводило с ума, по венам и артериям вдруг потекла раскаленная лава, а в груди просто извергался вулкан. И это была сладкая боль. Самая сладкая в мире. Ей хотелось… да она и сама не знала, чего ей сейчас хотелось, сердце сошло с ума, сердце, которое, она знала, не принадлежит ей, уже давно оно обрело хозяина, и сейчас, похоже, хозяин звал его к себе. Вот на что это было похоже. И ей это нравилось.

– Сумасшедшая! – Прошептала она, вспоминая, как эти непонятные террористы вдруг произнесли Его имя, – я просто обезумела.

И ей было все равно. Даже если так.

С блестящими глазами она закрепила дыхательный шланг, проверила, кислород шел, а потом нырнула под воду и поплыла в противоположную от посольства сторону. Она держалась близко к поверхности и в причудливом свете ночных огней как никогда ощущала себя персонажем из сказки, попавшим в такой же нереальный мир.

***

За все время пути ей встретилось от силы три человека, да и то, спешащие в ту же сторону, увлеченные предстоящим зрелищем, так что никто не обратил бы на нее внимания, будь он хоть голой. Она тоже спешила туда, спешила к посольству, как будто и не прилагала столько усилий для того, чтобы оказаться как можно дальше. Все лишнее она отдала реке, и теперь шла в своем костюме и с рюкзаком на плечах, уже почти не оставляя мокрых следов. Да и кто бы обратил на это внимание сейчас, когда все взгляды и все мысли этого города были там – на набережной у бывшего дворца.

Она вышла из воды довольно далеко, хотя лестницы, спускающиеся к самой воде, встречались ей и раньше, просто ей нужно было немного обсохнуть, поэтому она плыла все дальше и дальше, пока какой-то внутренний голос не решил, что пора остановиться. Приподнятое настроение никуда не делось, как и это странное новое чувство в груди, как будто кто-то звал ее, только не голосом, а какими-то флюидами, что ли. Просто волнение, думала она, хотя и сама прекрасно знала, что это не так, она не впервые на деле, и не впервые волнуется, и она очень хорошо могла различать эти два чувства – обычное волнение и это новое шевеление в груди. Это что-то, вдруг появившееся в воде и не желающее уходить.

Она быстро шла по набережной, правда по противоположной стороне, обычная туристка, может, слегка экстравагантная, но в Европе люди не обращали внимания на странных людей. Если уж они не были слишком странными, а она не была, просто еще одна поклонница «Матрицы» или, может, просто еще одна возомнившая себя секс-бомбой в таком облегающем наряде. Вычурных людей везде хватало, и Фатима очень наделялась, что ночь и интересные