Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 3 - Александр Дмитриевич Григорьев

Редкая былина «Алеша Попович и Тугарин» записана Григорьевым в одном варианте, по содержанию и стилю он близок к другим текстам из Архангельско-Беломорского края. Исполнительница, видимо, была знакома и с другой версией сюжета, рассказывающей о поединке переодетого богатыря с Тугарином в чистом поле, но наиболее вероятный источник забытой ею старины — книга.

Сюжет «Василий Буслаев и новгородцы» занимал периферийное место в репертуаре местных певцов. В обоих вариантах сохранились лишь начальные эпизоды, они лишены новгородского колорита, даже местом действия в них оказывается Рязань (механическое перенесение из былин о молодости Добрыни). Сюжет «Поездка Василия Буслаева в Иерусалим» бытовал в той же редакции, что и на Печоре: герой и его спутники отправляются в путь на корабле, распределяют между собой обязанности, преодолевают различные препятствия. Мезенские сказители уделяли большое внимание героическому прошлому богатыря, череп которого «попинывает» ногой Василий Буслаев; описание его борьбы с «сорочиной прехитрой» превращается порой в самостоятельный вставной рассказ. Уже в конце XIX века оба сюжета нередко объединялись в одну эпическую песню.

Местная редакция старины «Василий Игнатьевич и Батыга» примыкает к печорской и кулойской редакциям (общие детали в запеве о турах, подробное описание приезда татарского посла в Киев, развернутая сцена в кабаке и др.). Но в большинстве текстов богатырь не только не приводит татар в Киев, но даже притворно не выражает такого намерения; он убивает стрелой вражеского предводителя, а не его зятя или сына. Главного героя обычно называют «Васькой, горьким пьяницей», имя этнического противника варьируется («Кудреванко», «Скурлак», «Демьянище», «Бутыга»).

В отличие от соседних регионов былина «Добрыня и Алеша» занимает в мезенском репертуаре первое место. В местных редакциях сюжета основное внимание сосредоточено на событиях, происходящих в Киеве; лишь отдельные сказители включали в повествование рассказ о победе богатыря над Змеем (ср. некоторые записи с Кулоя и Зимнего берега). На свадебный пир Добрыня является в платье «калики перехожей», ему указывают место на печном столбе. Настасья узнает мужа по игре на гуслях или по его именному перстню. Во многих текстах важное место занимают психологические переживания персонажей (лирические мотивы в сцене расставания, реакция слушателей на игру Добрыни-гусляра и др.). Варианты с нижней и средней Мезени отличаются по набору оригинальных деталей и формул, что позволяет выделить две самостоятельные редакции сюжета.

В местной редакции сюжета «Добрыня и Василий Казимирович» главная роль отводится Добрыне — он выигрывает все состязания, а Василий лишь номинально возглавляет русское посольство, даже в избиении вражеского войска не принимает участия. Богатыри отказываются брать у князя Владимира дани-пошлины для Батея, еще в Киеве решая избавить Русь от этой тягостной повинности. Признаки забвения былины проявились в конспективности некоторых ключевых мотивов (описание непомерно тяжелого царского лука, игра в «карты-шахматы») и механическом перенесении ряда деталей из других эпических песен.

Мезень — один из главных центров бытования сравнительно редкой и поздней по происхождению былины «Бой Добрыни с Дунаем». Некоторые исследователи отказывали этой эпической песне в оригинальности. Между тем в ней немало сюжетных ситуаций, развернутых формул и деталей, характерных только для данной старины (описание пышного шатра Дуная, буйства захмелевшего Добрыни, третейского суда Ильи Муромца и др.). Мезенские варианты отличаются наибольшей сюжетной полнотой и идейно-художественной цельностью. Сказители неизменно признают моральную правоту Добрыни, не желающего мириться с посягательствами Дуная на свободу действий других богатырей.

Все тексты «Добрыни и Змея» принадлежат к архангельско-беломорской версии сюжета. Действие происходит в Рязани, нередко рассказывается о молодости богатыря. Змей нападает на Добрыню в море, но обычно позволяет ему выбраться на берег. Герой сражается со своим противником один раз, вступает в бой безоружным, побивая его «серым камушком» или сапогом, в который он нагреб песку. В отличие от соседних регионов на Мезени не записано ни одного варианта, в котором Добрыня отпустил бы Змея. Местные певцы охотно использовали сказочные мотивы и образы, прибегали к контаминации сюжетов (№№ 339, 342, 351).

Былина «Поединок Добрыни с Ильей Муромцем» зафиксирована лишь в Архангельско-Беломорском крае; по мнению исследователей, краткий вариант, записанный в Московской области, занесен был в нее с Севера. Этот сюжет считается сравнительно поздним, возникшим на основе мотивов старших эпических песен. Но ему нельзя отказать в известной самостоятельности. Оригинальна стержневая сюжетная ситуация, часто встречающаяся в эпосах многих народов (юный богатырь ни в чем не уступает, а порой и превосходит прославленных героев). В ряде мезенских вариантов (№№ 351, 391) борьба изображается как спортивное состязание по строгим правилам, приводятся такие подробности, которых нет в аналогичных эпизодах других былин. Поединок богатырей в разных текстах завершается по-разному; верх чаще берет Добрыня, а не Илья, причем кулойская, золотицкая и пинежская традиции знают оба варианта развязки, а мезенская — только первый. Старший богатырь побеждает младшего только в тех текстах, которые испытали сильное влияние былины о бое Ильи Муромца с Сокольником. Поэтому правомерно предположить, что в данном сюжете, входящем в цикл старин о Добрыне, победа исконно отдавалась ему.

Оба варианта былины «Добрыня и Маринка», как и записи с Кулоя и Зимнего берега, относятся к краткой редакции сюжета — без эпизодов убийства любовника Маринки и заговаривания следов Добрыни с целью «присушить» его. Их композиция предельно упрощена — не описываются поиски пропавшего богатыря, не упоминаются другие молодцы, пострадавшие от колдовских чар Маринки. Начало былины осложнено рассказом о молодости героя, который мезенские певцы обычно соединяли с былиной «Поединок Добрыни с Ильей Муромцем».

Былина «Дунай-сват» — одна из самых популярных в Архангельско-Беломорском крае. На Мезени, как и в соседних регионах, она не дает «резко очерченных традиционных районных композиций» (А. М. Астахова). В текстах почти нет оригинальных элементов, нестабилен набор эпизодов, сюжетообразующих мотивов, поэтических формул; лишь некоторые из них не встречаются в записях из других областей. Местные сказители обычно не акцентировали внимание на прежней службе Дуная у «короля ляховинского», не пытались соединить разные былины об этом герое. Дунаю отводится решающая роль в сватовстве; реакция отца невесты на брачное предложение резко отрицательна, свой отказ он нередко сопровождает оскорбительными отзывами о князе Владимире. На Мезени не зафиксировано бытование второй части сюжета (состязание Дуная с Настасьей в стрельбе из лука) в качестве самостоятельной эпической песни. В двух вариантах (№№ 309, 377) акцент переносится с необыкновенной внешности младенца (ср. волшебные сказки и духовный стих о Егории Храбром) на его богатырские качества (надпись на лбу о необыкновенной силе), что органичнее для героического эпоса.

Судя по свидетельствам Григорьева, за