Век Людовика XIV. История европейской цивилизации во времена Паскаля, Мольера, Кромвеля, Мильтона, Петра Великого, Ньютона и Спинозы: 1648—1715 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

основал химию, Рэй произвел революцию в ботанике, Вудворд - в геологии, а Ньютон - в астрономии. Общество провело тысячи экспериментов в области химии и физики; оно получало, вскрывало и изучало тела казненных преступников; оно стало хранилищем клинических отчетов врачей из всех частей страны; оно собирало отчеты о технологических разработках; оно поддерживало связь с научными исследованиями за рубежом. Его акцент на естественных процессах и законах дискредитировал суеверия и преследования за колдовство.

В 1665 году Генри Ольденбург, его секретарь, начал издавать "Философские труды Королевского общества", которые продолжаются до наших дней. Общество приглашало и принимало материалы из-за рубежа; оно одним из первых напечатало результаты исследований Мальпиги и Левенгука. Ольденбург приехал в Англию в 1653 году, чтобы заключить торговый договор для своего родного Бремена; он остался и стал другом Мильтона, Гоббса, Ньютона и Бойля; он активно переписывался с учеными и философами во всех уголках мира. Члены Королевского общества, по его словам, "взялись за изучение всей Вселенной"; 9 И он писал Спинозе:

Мы уверены, что формы и качества вещей лучше всего объясняются принципами механики, и что все эффекты природы производятся движением, фигурой, текстурой и их различными комбинациями; и что нет необходимости прибегать к необъяснимым формам и оккультным качествам, как к убежищу от невежества. 10

Благодаря "Философским запискам", "Journal des savants", "Giornale de' letterati" и "Acta Eruditorum" ученые и исследователи Европы могли преодолевать национальные границы, быть в курсе работ и открытий друг друга и формировать единую армию для продвижения в огромном творческом предприятии. Почти скрытые в своих исследованиях, лабораториях и экспедициях, не обращая внимания на шум политики, марши полков, грохот догм, туман суеверий и назойливых агентов гражданской или церковной цензуры, они корпели над текстами, пробирками и микроскопами, смешивали диковинные химические реактивы, измеряли силы и величины, строили уравнения и диаграммы, заглядывали в тайны клетки, зарывались в земные пласты, составляли карты движения звезд, пока все движения материи не стали казаться закономерными, а подавляющая безбрежность Вселенной не подчинилась предсказаниям удивительного человеческого разума. Во Франции - Фермат, Паскаль, Роберваль, Мариотт, Перро и целые семьи Кассини; в Швейцарии - Бернулли; в Германии - Герике, Лейбниц, Цирнхаус, Фаренгейт; в Голландии - Гюйгенс и Левенгук; в Италии - Вивиани и Торричелли; в Дании - Стено; в Шотландии - Джеймс и Дэвид Грегори; в Англии - Уоллис, Листер, Бойль, Гук, Фламстид, Галлей, Ньютон: эти и многие другие в этот короткий период истории Европы с 1648 по 1715 год трудились порознь и вместе, в одиночку и в сговоре, чтобы день за днем, ночь за ночью создавать математику, астрономию, геологию, географию, физику, химию, биологию, анатомию и физиологию, которые должны были совершить роковую революцию в современной душе. Ольденбург, чувствуя этот интернационализм науки и не мечтая о том, что национализм может превратить саму науку в партизанское и катаклизмическое орудие, видел в этом вдохновляющем сотрудничестве предзнаменование лучшей жизни. "Я надеюсь, - писал он Гюйгенсу, - что со временем все народы, даже менее цивилизованные, обнимут друг друга как дорогие товарищи и объединят интеллектуальные и материальные усилия, чтобы изгнать невежество и сделать истинную и полезную философию царствующей". 11 Это все еще надежда мира.

II. МАТЕМАТИКА

Во-первых, новый интернационал отточил свои инструменты. Паскаль, Гук и Герике разработали барометр; воздушный насос Герике исследовал возможность создания вакуума; Грегори, Ньютон и другие сделали телескопы лучше, чем у Кеплера и Галилея; Ньютон изобрел секстант; Гук усовершенствовал составной микроскоп, который изменил изучение клетки; Термометр стал более надежным и точным под руководством Герике и Амонтона, а в 1714 году Фаренгейт придал ему англо-американскую форму, используя ртуть вместо спирта в качестве расширяющейся среды, и разделив его шкалу на ноль, 32 градуса и 96 градусов (что, по его мнению, является нормальной температурой человеческого тела).

Величайшим инструментом из всех была математика, ибо она придавала опыту количественную и размеренную форму и тысячей способов позволяла предсказывать будущее и даже управлять им. "Природа играет роль математика", - сказал Бойль; а Лейбниц добавил: "Естественные науки - это не что иное, как прикладная математика". 12 Историки математики отмечают семнадцатый век как особенно плодотворный в их области, ведь это был век Декарта, Напье, Кавальери, Ферма, Паскаля, Ньютона, Лейбница и Дезарга. Дамы, благоухающие родословной, посещали лекции по математике; некоторые из них, шутил Journal des savants, делали квадратуру круга единственным залогом своей благосклонности; 13 Этим можно объяснить упорные попытки Гоббса решить эту загадочную проблему.

Пьер де Ферма основал современную теорию чисел (изучение их классов, характеристик и отношений), придумал аналитическую геометрию независимо от Декарта - возможно, даже раньше него, изобрел исчисление вероятностей независимо от Паскаля и предвосхитил дифференциальное исчисление Ньютона и Лейбница. Однако он жил в сравнительной безвестности, будучи советником Тулузского парламента, и сформулировал свой вклад в математику только в письмах к друзьям, которые были опубликованы только в 1679 году, через четырнадцать лет после его смерти. В одном из этих писем мы улавливаем математический экстаз: "Я нашел очень большое количество чрезвычайно красивых теорем". 14 Его приводил в восторг каждый новый трюк или удивительная закономерность в числах. Он бросил вызов математикам всего мира: "Разделить куб на два куба, четвертую силу на две четвертые силы" и т. д.; "Я обнаружил, - писал он, - поистине чудесную демонстрацию этого, известную теперь как "последняя теорема Ферма"; но ни его, ни какого-либо убедительного доказательства до сих пор не найдено". Один немецкий профессор в 1908 году оставил 100 000 марок тому, кто первым докажет теорему Ферма; никто до сих пор не потребовал вознаграждения, возможно, обескураженный обесцениванием марок.

Христиан Гюйгенс, за исключением одного, был выдающимся ученым этой эпохи - facile secundus после Ньютона. Его отец, Константин Гюйгенс, был одним из самых выдающихся поэтов и государственных деятелей Голландии. Родившись в Гааге в 1629 году, Христиан (так его произносили голландцы) в возрасте двадцати двух лет начал публиковать математические трактаты. Его открытия в области астрономии и физики вскоре принесли ему европейскую известность; в 1663 году он был избран членом Королевского общества в Лондоне, а в 1665 году Кольбер пригласил его вступить в Академию наук в Париже. Он переехал в столицу Франции, получил солидную пенсию и оставался там до 1681 года; затем, испытывая неудобства при короле, ставшем гонителем протестантов, он вернулся в Голландию. Его переписка на шести языках с Декартом, Робервалем, Мерсенном, Ферматом, Паскалем, Ньютоном, Бойлем и многими другими свидетельствовала о растущем единстве научного братства. "Мир - моя страна",