Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

«Дрозды» стали суперпопулярными с первого же эфира и практически сразу вышли на грампластинке – фирма «Мелодия» выпустила 100-тысячный тираж шлягера в виде гибкого миньона, который разошелся в течение месяца. И «Мелодии» пришлось срочно допечатывать тираж. Но поскольку на обложке пластинки фотографии певца не было, да и по радио увидеть его было невозможно, миллионная аудитория усиленно гадала о том, как же выглядит певец с хрустальным голосом. Это гадание закончилось 1 января 1974 года, когда по 1-й программе телевидения в эфир вышла самая любимая эстрадная программа – «Песня года». Именно там Геннадий Белов предстал во всей своей красе перед многомиллионной аудиторией и спел неувядаемых «Дроздов».

Между тем попадание Белова на телевизионный экран было не случайным. Он понравился лично председателю Гостелерадио Сергею Лапину, который всячески привечал в своем ведомстве артистов коренной национальности – русских. Ведь до Лапина (а он пришел к руководству Гостелерадио весной 1970 года) на советских телеэкранах преобладали, как теперь принято говорить, лица еврейской национальности. В той же эстраде, к примеру, большинство звезд принадлежали именно к ним: Леонид Утесов, Иосиф Кобзон, Вадим Мулерман, Майя Кристалинская, Лариса Мондрус, Аида Ведищева, Нина Бродская и др. Вот почему, когда Лапин возглавил ЦТ, он взялся за чистку телеэфира, воспользовавшись международной ситуацией – ухудшением отношений СССР и Израиля. В итоге из приведенного выше списка артистов в телепрограммах остался один Иосиф Кобзон, поскольку тот никогда не чурался гражданско-патриотических песен, а остальные из телеэфира пропали (часть из них – Мондрус, Ведищева, Бродская – потом покинули страну). Им на смену пришли певцы вроде Льва Лещенко, Геннадия Белова, Евгения Мартынова, а также представители братских союзных республик: София Ротару (Украина – Молдавия), Роза Рымбаева (Казахстан), Яак Йоала (Эстония), ансамбли «Песняры» (Белоруссия), «Ялла» (Узбекистан) и др.

На протяжении нескольких месяцев песня «Дрозды» звучала из всех звуконосителей страны по нескольку раз на дню. Иной раз казалось, что включишь утюг – и оттуда звонкий и чистый голос Белова затянет: «Вы слыхали, как поют дрозды?..» Так длилось до середины апреля 1974 года, пока на телевизионных экранах не состоялась премьера телефильма «Анискин и Фантомас», где звучала новая песня в исполнении Белова – «Травы, травы». И вновь – успех, сопоставимый с успехом «Дроздов». Вот тогда стало окончательно ясно, что на нашей эстраде появился новый исполнитель, совершенно не похожий на большинство тогдашних звезд.

В те годы на советской эстраде в мужском вокале существовало два направления: гражданское и камерное. Причем представителей первого было больше, поскольку в 70-е годы чиновниками от искусства был окончательно взят курс на гражданскую тематику, а камерное исполнение попало в число неугодных (в «верхах» его презрительно называли «будуарным»). Поэтому «зеленая улица» была дана певцам с сильными голосами типа Муслима Магомаева, Льва Лещенко, Юрия Гуляева, Юрия Богатикова, а камерные певцы вроде Жана Татляна, Валерия Ободзинского находились в загоне. Последних мало издавали на пластинках, редко транслировали по радио и совсем не показывали по телевидению. Геннадий Белов хотя и был причислен к категории гражданских певцов, однако его репертуар напрочь исключал песни пафосного толка (про партию, комсомол и ударные стройки) и почти весь был построен на лирике. В этом же направлении двигались тогда еще несколько певцов: Евгений Мартынов и Сергей Захаров, однако последний чуть позже угодит в тюрьму за драку, и «лириков» в советской эстраде станет на одного меньше.

Появление Геннадия Белова на советской эстраде сподвигло многих известных композиторов на написание целой серии лирических шлягеров именно «под Белова». В числе этих композиторов значились: Владимир Шаинский, Евгений Птичкин, Александра Пахмутова. Был среди них и один корифей – Василий Соловьев-Седой. Правда, он «под Белова» песен не писал, но разрешил ему исполнить одну из прежних своих песен – «Где ж ты, мой сад?», которой в середине 70-х исполнилось почти 30 лет. Однако в эту старую песню Белов сумел вдохнуть новое звучание. Причем такое, что оно поразило даже самого автора.

В. Соловьев-Седой вспоминает: «Я знал многие трактовки этой песни. В разное время ее исполняли почти все артисты, соприкасавшиеся в своем творчестве с песней. Многие пели ее удивительно хорошо. И вдруг говорят, мол, молодой тенор Белов в Москве хорошо поет ее. К этому отзыву я прислушался, но не особенно взволновался и как-то забыл об этом. И вот однажды, включив радиоприемник, я услышал, как диктор назвал имя певца и песню, которая будет исполнена. Это были „Дрозды“ Владимира Шаинского и Сергея Острового. Мне очень понравилась доверительная и в то же время строгая манера артиста, и тут уж я заинтересовался им не на шутку. Позвонил в Москву, мне сообщили, когда я смогу услышать в исполнении Белова свою песню. Я слушал с волнением, а когда песня кончилась, захотел снова и снова слушать это пение и свою песню именно так спетую. Естественно, что песня в исполнении артиста 70-х годов другая немного, чем пели ее в 40-х годах, но Геннадий Белов так бережно, так чутко заново прочитал, так верно почувствовал ее, что кроме радости мне это ничего не доставило. Радости и за певца, и за себя немножко. Песня-то и через тридцать лет живет, и живет такой прекрасной жизнью!»

В середине 70-х Виктор Попов вынужден был покинуть Ансамбль песни радио и ЦТ, поскольку в силу своего возраста ему уже было трудно одновременно работать сразу в трех местах. В ансамбль пришел новый руководитель, с которым у Белова отношения не сложились. И он ушел в другую организацию – в Москонцерт. Поскольку у Белова не было никакого музыкального образования, он в те же годы поступает на эстрадное отделение ГИТИСа. Однако параллельно учебе продолжает карьеру певца, много гастролируя по стране и записываясь на радио и фирме «Мелодия».

А вот с телевидением дела обстоят сложнее: в «Песню года» его уже не пускают, что со стороны выглядит странно, поскольку в конце 70-х слава Белова была в своем зените (в последний раз Белов появился в этой передаче в конце 1976 года, исполнив песню «Шумят хлеба»). Особенно большой успех выпал на долю певца после того, как он начал сотрудничать с популярным композитором Давидом Тухмановым и спел две его песни: «Звездная песня неба» и «Здравствуй, мама». Однако когда в конце 1977 года в «Песню года» взяли «Звездную песню неба», Белова туда не пригласили, доверив эту песню другому исполнителю – Евгению Головину. Хотя вся страна знала и любила эту песню именно в исполнении Белова.