Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Когда фильм был полностью готов, над ним внезапно сгустились тучи посильнее тех, что витали над «Сорок первым». Бдительные цензоры нашли в нем столько недостатков, что потребовали от Чухрая вооружиться ножницами и вырезать чуть ли не десяток крамольных эпизодов. Режиссер отказался. А когда его вызвал к себе министр культуры СССР Михайлов и стал стыдить в присутствии директора картины, Чухрай не сдержался… и схватил за грудки директора, который стал поддакивать министру. Министр немедленно связался со своим секретарем и потребовал вызвать… милиционера. Дескать, надо арестовать хулигана. Но Чухрай не стал дожидаться, пока его скрутят стражи порядка, и покинул кабинет сам. За этот поступок министр потребовал исключить Чухрая из партии, но коммунисты студии не согласились с вердиктом. И только поставили режиссеру на вид. А спустя несколько месяцев конфликт был благополучно забыт, поскольку фильм «Баллада о солдате» вышел в прокат и имел фантастический успех. И в мае 1960 года даже попал в программу Каннского фестиваля, где был награжден призом «За высокий гуманизм и исключительные художественные качества».

Третьим фильмом Чухрая стала драма на антисталинскую тему «Чистое небо». Причем поначалу никаких антисталинских мотивов в нем не предполагалось: это должен был быть фильм о судьбе летчика-испытателя Астахова, преодолевшего звуковой барьер. Но из-за того, что техническая сторона вопроса была прописана в сценарии безграмотно, запуск фильма пришлось отложить на год. И за это время Чухрай и сценарист Даниил Храбровицкий и внесли в сюжет модную в те годы (после XX съезда КПСС) антисталинскую тему: Астахова исключают из партии за то, что он во время войны был в плену.

Однако когда фильм был уже завершен и находился в монтаже, над ним сгустились тучи. Одна из работниц съемочной группы ранней весной 61-го написала письмо министру культуры СССР Екатерине Фурцевой, где сообщала, что новый фильм Чухрая «будет плевком в лицо партии». Фурцева немедленно приехала на «Мосфильм», чтобы лично удостовериться в том «плевке». Несмотря на то что картина еще не была смонтирована, она потребовала показать ей черновой материал. Чухрай показал. Фурцева посмотрела… и осталась довольна. Не смутила ее и антисталинская тема, поскольку министр прекрасно была осведомлена о том, что в руководстве партии зреет новая кампания по разоблачению Сталина (она случится спустя полгода – на ХХII съезде в октябре 1961 года).

Фильм «Чистое небо» вышел на экраны страны в мае 61-го и имел успех не меньший, чем два предыдущих творения Чухрая. К тому же тот год принес режиссеру еще и большую личную радость: у него родился еще один ребенок – дочь Лена.

После «Чистого неба» Чухрай снял еще несколько картин, однако они уже не шли ни в какое сравнение с его первыми тремя картинами. Это были вполне добротные ленты, но на звание шедевров не тянули. Во многом это можно объяснить тем, что Чухрай с середины 60-х взвалил на свои плечи еще одну ношу и стал совмещать режиссуру с административной деятельностью: возглавил на «Мосфильме» Экспериментальное творческое объединение (ЭТО) – первую и единственную в советском кино организацию, которая работала на хозрасчетной основе (то есть коллектив ЭТО получал гонорар в зависимости от кассового успеха фильмов, которые на ней снимались, в то время как на всех киностудиях оплата зависела от категории, утвержденной Госкино). В ЭТО Чухрай был художественным руководителем, а директором являлся Владимир Познер (отец нынешнего телеакадемика).

Один из первых фильмов, рожденных в ЭТО, – безусловный шедевр «Белое солнце пустыни». После этого в объединении родилось еще несколько шедевров: «Бриллиантовая рука», «12 стульев», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Иван Васильевич меняет профессию» и др. А потом ЭТО закрыли, поскольку коммерческий подход не отвечал ни идеологии, ни базовым основам советской экономики. Например, ЭТО крайне неохотно бралось за некоммерческие проекты – так называемые производственные фильмы, поскольку те не приносили большой прибыли (одно из исключений – фильм Александра Сурина «Антрацит» о шахтерах). Кроме этого, существование ЭТО раскалывало и без того нестойкую киношную среду, рождая в ней зависть и корысть. В итоге объединение закрыли, как только для этого представился удобный повод.

Невольным могильщиком объединения оказался… Леонид Гайдай. Созданный им в ЭТО шедевр «Иван Васильевич меняет профессию» принес ему премиальные в размере 18 тысяч рублей. Узнав об этом, чиновники из ЦК КПСС вызвали «на ковер» Чухрая и потребовали объяснений. Он объяснил: дескать, фильм Гайдая собрал рекордное количество зрителей – 60,7 миллиона – отсюда и такие премиальные. «Но другие люди получают значительно меньше», – пытались урезонить режиссера чиновники. Тот парировал: «Они и дают государству несравнимо меньше. Пусть они снимут такой фильм, как Гайдай, и они заработают столько». Больше спорить с Чухраем не стали, а ЭТО закрыли. Вскоре после этого – в июле 1975 года – Владимир Познер скончался от сердечного приступа. Как скажет позднее сам Чухрай: «В моей жизни было только два трудных и сложных периода: Отечественная война и Экспериментальная студия».

Творческая активность Чухрая продолжалась до середины 80-х. За это время он снял еще несколько фильмов: художественные «Трясина» (1978) и «Жизнь прекрасна» (1980; совместно с Италией) и документальный «Я научу вас мечтать» (1985; совместно с Ю. Швыревым), посвященный кинорежиссеру М. Донскому.

К моменту выхода на экран последнего фильма Чухрай уже вырос до кинематографического генерала: 20 лет входил в секретариат Союза кинематографистов СССР, имел звание народного артиста СССР. С его мнением считались, его слово играло важную роль в решении многих кинематографических проблем. Но потом грянула перестройка, которая отодвинула старую гвардию от руководства и отправила ее на пенсию. На первый взгляд в случившемся не было ничего необычного: так было всегда, и тот же Чухрай в середине 60-х пришел в Союз кинематографистов на место кого-то из мэтров. Однако дальнейшие события показали, что похожими были только внешние формы смены руководства, а вот последствия совсем иными. И если поколение Чухрая создало множество замечательных картин, которые составили гордость отечественного кинематографа, то их последователям хвалиться было абсолютно нечем – ни одну из их работ даже близко к шедеврам отнести нельзя.

В последние годы жизни Чухрай отошел от дел кинематографа и целиком посвятил себя семье: детям, внукам. Был рад за своего сына Павла, который стал вполне благополучным режиссером, нашедшим свое место в новом российском кинематографе. Кроме этого, Григорий Наумович выпустил в свет две мемуарные книжки: о войне и кинематографе. Одну из них он закончил следующими словами: «Меня всегда удивляло, что война кончилась, а я остался жив. Почему именно мне такой подарок судьбы? Может быть, для того, чтобы продолжать дело, за которое отдали свои жизни миллионы моих сверстников? Эта мысль не кажется мне пустой. А служение этому делу и составляет цель моей жизни».