Ткань Ишанкара - Тори Бергер

и пострашнее, на какое-то время впал в ступор, и Йен уже думал плеснуть ему в лицо холодной воды, чтобы тот начал делать хоть что-то, но Морис очнулся сам, и Йен подумал, что в его памяти промелькнули сцены из его собственного прошлого, которое хоть и кардинально отличалось от судьбы Йена, все же имело с ней некоторые точки пересечения. Гиварш осторожно дотронулся до ее лица, все еще не веря, что это происходит с ними, и безумными глазами посмотрел на Йена. Слова были лишними.

Они не отходили от нее трое суток. Йен запретил накрывать ее белой простыней и упорно игнорировал белый цвет, Морис не перечил, хотя Йену казалось, что он потерял надежду. Ужасные синяки, ссадины, порезы и переломы они убрали за считанные минуты, но вот со спиной ничего не получалось: раны не затягивались, и ее спина казалась прошитым алыми лоскутами полотном. Они перепробовали все, что знали, и что удалось разыскать в книгах, но ничего не менялось. Йен внутренне сходил с ума, понимая, что тело должно быть способно принять душу, а с такими повреждениями она навряд ли сумеет вернуться. Гиварш погрузил ее в стазис, чтобы следы разложения не тронули ее тело, и теперь им казалось, что она спит.

Йен знал, что это не так. Она была за Гранью, но почему-то все еще не перешла Границу, не ступила на Мост, будто Господь Бог не позволял ей забыть тот страшный день, и болезненные воспоминания мешали ей выбрать верное направление. Йен всегда видел ее издалека и никак не мог к ней приблизиться. По всем канонам она уже должна была уйти, но что-то неведомое ему связывало ее с этим миром, и Йен больше всего боялся, что теперь она будет так же несвободна, как и Сэл.

Но и это было не самое страшное.

Йена мучили сомнения. Он не знал, чему верить, а она упорно не пускала в свои воспоминания дальше определенной черты. Йен не знал, что случилось после того, как она оказалась в тенях, но и того, что он видел, ему хватило с лихвой. Она колдовала под постэффектом. Под постэффектом, хотя он строго-настрого запретил ей даже думать о магии. Получалось, что Салто в своем горе и гневе был прав: его Ученица и правда была полностью повинна в смерти своих родных, а брата она вообще убрала без раздумий и сожаления. Йен закрыл глаза и пожалел, что не взял с собой пальто. Мог бы сходить сейчас в магазин неподалеку, купить себе еще одну пачку.

– Сэр хет Хоофт.

Йен посмотрел на вошедшего, чуть кивнул на его поклон, достал из кармана пустую пачку и протянул ему.

– Сможешь сделать такие же?

Змей взял пачку у мага из рук и вернул ее уже полной.

– Даже не язвишь в этот раз, – заметил ’т Хоофт.

– Устал, – Трейсер присел рядом на подоконник. – Вы опять были тут всю ночь?

Йен кивнул, подкурил вторую и затянулся.

– Даже не предполагал, что вы курите, до всего этого.

– Я не курю, тебе кажется, – Йен спрятал зажигалку в задний карман джинсов. – Есть новости?

Змей отрицательно покачал головой.

– Даже не знаю, где искать. А там я уже столько раз был, и ничего. Пусто.

– А что ты хотел, – грустно усмехнулся ’т Хоофт. – Это магия асфальтового катка. Закатала все и всех под препарат.

– Это и плохо, сэр. Теперь ничего считать нельзя, – Трейсер поддел носком туфли чей-то упавший мимо урны бычок. – Еще хуже то, что она просто спалила ту реальность и разорвала близлежащую пополам. Те миры сворачиваются, исчезают, скоро там не будет ничего, просто поврежденная ткань межреальности, которая еще долго будет восстанавливаться. Она обрубила все концы. Опять вся наша работа пошла прахом.

– А я еще тогда, после Майнца, говорил, что ее нельзя исключать из партии, – мягко укорил собеседника ’т Хоофт. – И наблюдение с нее снимать не следовало.

– Все претензии к сэру Котце, сэр ’т Хоофт. Это было его распоряжение, которое Бергер после вступления в должность, кстати, поддержал.

– Я полагал, у тебя своя голова на плечах.

– Я должен был нарушить прямой приказ?

– Ты за Тайрой и до Майнца следил, хотя я тебе тоже прямой приказ давал оставить ее в покое, так что ты и после приказа Ректора мог прикрыться личной заинтересованностью.

– О, вот как надо было, – с раздражением произнес Трейсер. – Ну простите, я в Дар Элайя не специалист. А вот вы, Господин Игры, могли бы и подсказать, но не стали, потому что я чертов трейсер, и вы бы мне хвост оторвали, если бы я к Тайре на перегон подошел. И вообще, как я должен был ее вести? – завелся Змей. – Метку на ней вы ставить запретили, наблюдать за ней круглосуточно я не мог – это, во-первых, неэтично, а во-вторых, у меня других обязанностей по горло! А послать за ней реальных людей значило засветить ее стопроцентно, а мы, кажется, надеялись, что она как некромантесса еще не опознана.

Йен помолчал и пару раз затянулся.

– Прости, ищу виноватых, – признался он. – Она и так знала, что за ней рано или поздно придут, мы этот вариант просчитывали, но что вот так все обернется… Любому магу понятно, что ее брат никакой не маг.

– Не был магом, – поправил Трейсер.

– Я бы сказал, что работа топорная, если бы не то, чем все это обернулось, и если бы, как говорит наш господин Секретарь, не синдром Гиварша.

– Ну, я тут партии не вижу, – признался Змей. – На первый взгляд это похоже на проверку безумной догадки о существовании некромантессы. Но де Гранж однозначно рта не раскрывал, мы его вели с самого суда. Он, может, и мнит себя вершителем, но данное вам слово держит до сих пор. И его люди тоже молчат. Лерой на Библии поклялся, и я ему верю. Тайра нигде не засветилась, она полностью закрыта, кроме вас ее вообще никто не чувствует. Получается, ее и правда выдала Фарха.

– Именно так.

– Она слишком хорошая Стражница.

– Была, – в свою очередь поправил хет Хоофт.

– Но Тайра тогда не использовала некромантию.

– Не использовала. Зато сотворить такой фокус с остановкой сердца и уничтожить мага, который едва нос сунул в тени, может только тот некрос, который знаком с трейсерским ремеслом. Некроманты Дрездена не у дел, это точно. Из оставшихся с вашей наукой знакомят только некромантов Ишанкара, и это известно всем. Приплюсуй сюда меня, сведения о том, что у меня-таки есть Ученик, мою репутацию в определенных кругах, и, в общем-то, думать больше не о чем. А после того, как выяснилось, что Алекс никакой не некромант, даже не маг, вывод напрашивался сам собой.

Змей знал это и без объяснений хет Хоофта, но в подтверждение своей версии хотел услышать это от него самого.

– Все это можно было вычислить в первые дни после инцидента, – сказал Трейсер, сверля глазами валяющийся на полу окурок, – хотя бы по полицейским протоколам. Проверить трех девушек и сразу отсечь Изабель Бауэр смог бы и дилетант. Кхасси вычислили еще весной, я уверен. Но почему за ней не пришли раньше? Почему они ждали почти год?

– Не знаю, – мрачно ответил ’т Хоофт.

– Почему не сообщили «Дель Арте», кто именно из трех девушек некромантесса?

– Не знаю, – повторил маг.

– И почему и сэр Котца, и Бергер, имея на руках все те же исходные данные, приказали снять с Тайры наблюдение?

– Не знаю, – в третий раз произнес ’т Хоофт.

– У семи нянек дитя без глаза, – сделал вывод Змей.

– Да и няньки не особо зрячие, как оказалось.

Они немного помолчали. Йен смотрел в окно, Трейсер выравнивал валяющийся на полу окурок вдоль линии стыка кафельной плитки.

– А я вам говорил, сэр, – Змей обернулся к ’т Хоофту, – что в том мире никакая магия не работает?

– Сложно поверить после того, что я видел.

– Никакая, кроме магии смерти и нашей трейсерской, но лишь в заданных пределах того участка реальности. Без трейсера Тайра оттуда бы не вышла, мы с Ксандером проверяли.

– А его ты зачем втянул? – задал риторический вопрос Йен,