Ткань Ишанкара - Тори Бергер

тело стало сложно, она грубо прервала все свои заклинания, не дав им исполниться до конца, и соединила большие и указательные пальцы, развернув ладони от себя и направляя на себя откат. Ее накрыло с головой, она еле устояла на ногах, поглотив большую часть, а все, что осталось, собрала в одну обжигающую ладони и стремящуюся вырваться сферу. Тайра добавила в нее все самые сильные известные ей заклятья, и когда удерживать адский шар сил уже не хватало, резко обернулась, разрывая его пополам и дотла выжигая мир вокруг себя.

Стало невероятно тихо, только воздух звенел от переполнявшей его мощи, и большие дождевые капли, насыщенные зелеными блестками разлитой вокруг магии смерти, продолжали тяжело падать вниз, пополняя зеленое с черными и фиолетовыми, словно нефтяными, разводами море у Тайры под ногами.

Тайра прислушалась. Ее сердце не билось. Она больше не дышала. Она была далеко за Гранью, и оставаться в теле было все сложнее. В этом мире больше не было живых, и сам он медленно умирал, отравленный болью, гневом и некромантией. Надо было выбираться. Надо было найти трейсера.

А трейсер-то вас предал, господа… И не собирался никого отсюда забирать. Выходит, и вас подставили. Ну где же ты? Затаился, но я тебя все равно чувствую. Конечно, смотреть-то особо больше не на что, можно и уходить, докладывать. Кому ты там должен докладывать, интересно… Тайра скрестила руки перед грудью и раскинула их в стороны, рисуя сложный объемный узор шанкари кровью из своих разрезанных заклинанием вен. Сейчас… Пару секунд, и на мой зов сбежится вся межмировая дрянь. Понятия не имею, какая, но они просто не смогут пройти мимо. В тенях их много, мертвых и никогда не живших… А ты там один, тепленький, с бьющимся сердцем… С радужной душой… Ты как маяк. Единственный на многие километры маяк. Страшно? Сейчас будет страшно. Надо было уходить раньше. А теперь смотри на меня. Я тебя слышу. Теперь слышу. Слышу твое сердечко… Вижу твою душу…

Тайра перестала существовать, она растворилась в глухом учащающемся стуке чужого сердца. Быстрее… Еще быстрее… Даже представить страшно, что сейчас творится в тенях… Трейсер осторожно готовил переход. С ювелирной точностью, чтобы не утащить за собой всю, вызванную Тайрой, нечисть. Надо было только успеть… Успеть вырвать у него из рук его путеводную нить, задать другой вектор… Тайра понятия не имела, как сэр ’т Хоофт и Горан ходят по теням, но ей очень нужно было выбраться. Еще немного… Тихо, Кхасси, спокойно…

Трейсер остановился на какую-то долю секунды, но она показалась Тайре минутой. Она знала, что вот сейчас он сделает шаг и… Сейчас!

Тайра шагнула вперед. Пространство треснуло и разошлось в стороны рваной щелью, сквозь которую вылились вовне зеленые потоки некромантии, и моментально наступила тьма, и неведомые ей сущности обступили ее со всех сторон, подбирая за ней капли крови и погибая от ее магии.

Тайра вцепилась в трейсера, швырнула его душу за Границу, так далеко, как только сумела, четким ударом послала его тело в гущу кишащих вечно голодных тварей и ступила на заготовленный им для отхода путь. Трейсер выронил коридор, и Тайра почувствовала, как ее засасывает в черную межмировую воронку. Вектор сбился, направления никто больше не держал. От столкновения с инородной магией Тайре стало плохо и даже показалось, что она на пару секунд лишилась сознания, и в голове зазвучал голос дяди Муззафара, который, почему-то, цитировал не Коран.

Аз есмь Альфа и Омега… Аз есмь Альфа и Омега… Я начало, я же и конец…

Я начало… и конец…

Внезапно в глаза ударил яркий свет, Тайра заслонила лицо руками, но обжигающие болезненные лучи пробивались сквозь пальцы. Она чувствовала, что падает вниз, постаралась замедлить падение и все равно упала на землю метров с трех, ее швырнуло еще ниже, она покатилась по склону, чувствуя, как в рот и уши засыпается раскаленный песок.

…Было жарко. Не хватало плеска волн и шороха намытых морем ракушек…

Тайра стянула себя водолазку, оставшись в майке поверх бюстгальтера, вытерла лицо, смахивая песчинки, тряхнула волосами… Голова напомнила о себе нарастающей болью. В разных местах начало ныть тело, вспоминая о черных берцах, и отказывалась слушаться поломанная рука. Господи, только не останавливаться…

Она сплела несколько бесполезных заклинаний, и постэффект отступил, и снова появилось безумное желание колдовать. Не останавливаться… На многие километры вокруг был песок и нереальное, почти белое небо без единого облачка. Вернее, оно было бы белым, если бы не вспыхивало зелеными искрами сквозь изумрудную пелену. Мир все еще был зеленым. Слава богу, зеленым…

Тайра сосредоточилась и, превозмогая нарастающую боль, заставила свое сердце дернуться один раз, потом еще один, и еще… Она с шумом вдохнула воздух, мир вокруг на пару секунд потемнел, а потом снова засверкал зеленым бисером.

Тайра взглянула на свое запястье. Три тонкие нити все еще были крепко связаны и переплетены между собой. Она потянулась в Арсенал и, стоя на коленях, выложила перед собой три тела. Фарха… Шоколадная, блестящая Фарха… Фарха никуда не денется, Фарха подождет. Тайра тонким магическим лезвием разрезала веревки на ее руках, повернула ее на спину и прикрыла ей веки, затем осторожно поднесла указательный и большой пальцы к черно-красной ранке на ее груди, выманивая наружу маленький серебряный кусочек. И тебя приняли за нечисть… Тайра накрыла руками ее изуродованное плечо, очищая рану, блокируя чувствительность и готовя тело к воскрешению. Гиварш разберется, что с этим делать… Я не умею. У меня с такими повреждениями пока что не особо хорошо получается… Ты потерпишь, ты сильная. А больно не будет… Только подожди чуть-чуть, я к тебе еще вернусь.

Алекс и Белла… Она так и не выпустила его руки. Сейчас… Будете еще сто лет держать друг друга за руку.

Тайра поняла, что плачет. Лица были размытыми из-за стоящих в глазах слез, она вытирала их, чувствуя, как кровь и грязь размазываются по щекам, но слезы продолжали течь. Эйфория куда-то пропала, и на смену ей пришла долгая ноющая печаль и пустота. Тайра нагнулась над Беллой и провела рукой над ее животом. Она видела, как соединяются разорванные ткани, срастаются сосуды, исчезает вылившаяся вовнутрь кровь. Тело должно быть готово к тому, чтобы принять душу… Одно из основных правил некромантии. Я помню, сэр ’т Хоофт, я не ошибусь.

Тайра осмотрелась.

– Леша…

Она несильно потянула за нить, и словно из ниоткуда, а может, из теней, появился ее брат, он улыбался, а за его спиной стояла Белла, и из-за его плеча были видны только ее глаза и пышные рыжие кудри. Оба они сияли золотым и белым, и сверху, над их головами намечающимися нимбами светилось божье знамение окончания земного пути. Брат и Белла уже не имели четких очертаний, и сквозь них прорастали и тянулись вверх золотые ветви вечного древа жизни, и единственным, что удерживало их от совершения перехода, были два серебряных, уже начинающих распадаться на золотые и белые блестки, браслета на Тайрином запястье.

Тайра закрыла рот рукой, понимая, что сейчас разревется в голос, и что без принудительного воскрешения не обойтись. Надо было потерпеть, надо было набраться смелости и бросить вызов Господу Богу, и тогда, возможно, он увидит ее любовь и позволит Алексу и Белле остаться еще на несколько десятков лет.

Тайра шмыгнула носом и убрала за ухо слипшуюся от крови прядь. Принудительное воскрешение… Принудительное воскрешение она еще ни разу не совершала, ей было страшно ошибиться и упустить брата или Беллу, но времени на сомнения почти не осталось. Тайра старалась вспомнить и выстроить в голове всю последовательность этой процедуры, столько раз прочитанную в книгах, но слезы мешали видеть центры приложения силы, превращая их в амебные пятна, и руки тряслись и совсем не хотели вынимать из Арсенала необходимые для этого шпильки-проводники.

– Леш, не бойся, это не страшно, – Тайра сказала это