Галерея женщин - Теодор Драйзер

интерес. – Вот только характер у нее… Жуть! Пороховая бочка! Думаю, она не всегда была такой, это папаша ее довел. Он никогда ни за что не хотел отвечать, да и я в него: есть работа, нет работы – наплевать, как и на все вообще.

Последовал долгий и, на мой слух, совершенно бесстрастный рассказ о родственных связях и семейных обязанностях, из которого я вынес, что у его родителей не было других детей, кроме него самого и Корнелии. А значит, маленькая Делия – все-таки дочь Корнелии, и эту тайну можно считать окончательно раскрытой. Впрочем, Джонни ни словом не упомянул о девочке. Он ничего не сказал, а я не стал спрашивать. После нашего разговора он куда-то пропал, и больше я его не видел.

Прошло три года. Однажды около полудня я делал пересадку на Таймс-сквер. Столпотворение, толчея! Сами знаете. Пробравшись к спуску на платформу линии Седьмой авеню, я вдруг услышал голос, который показался мне знакомым, – встревоженный, почти плачущий:

– Ох, да где же он? Где мой муж? Малланфи, бога ради, где ты? Куда он подевался? Бога ради, Малланфи! Я его не вижу! Ох ты господи! Что мне делать? У меня же ни гроша в кармане! Боже, боже, где он? Где муж? Я потерялась! Ох-ох!

Повернув голову, я увидел… Ну конечно – миссис Малланфи собственной персоной! Погрузневшая, еще больше поседевшая, еще невзрачнее одетая, она беспомощно шарахалась из стороны в сторону, как застигнутый бурей корабль на волнах. Я уже начал спускаться по ступеням, а она поднималась мне навстречу. Позади нее на некотором расстоянии, но двигаясь верным курсом – ее стенания служили надежным ориентиром – и явно недоумевая, чего она раскричалась, шел папаша Малланфи. На лице все то же отсутствующее и вместе с тем загадочное выражение, на голове шляпа, в кои-то веки не сдвинутая на затылок, на плечах ношеное-переношеное серое пальто. Он попытался прибавить шаг и нагнать жену, которая потеряла его в толпе, но ее корпулентная фигура, переваливаясь с боку на бок, устремилась прочь. Потом Малланфи все-таки настиг ее и устроил ей разнос:

– Старая дура, куда несешься? Не видишь, что ли, – вот он я! Сама зачем-то обогнала меня, а теперь кудахчет!

– А ты? Какого рожна не можешь идти рядом? – последовал быстрый негодующий ответ в столь памятной мне агрессивной манере. – Рванул вперед, как пришпоренный, не угонишься за ним! Знает же, что у меня ни гроша в кармане, что я понятия не имею, куда идти! А ну дай мне денег на билет! Кому говорят – дай мне на билет и ступай своей дорогой, а я пойду своей.

В толпе на лестнице кое-кто, забыв про спешку, остановился поглазеть и позубоскалить. Порядок, подумал я. Жив боевой дух Малланфи, жив еще! Никакие невзгоды его не сломили. Ура! Да здравствует несокрушимая миссис Малланфи! Которая все переживет и с кем угодно сразится.

Из страха, что меня узнают и по старой дружбе вовлекут в словесную баталию, я опрометью кинулся в прибывающий экспресс. И все же эта встреча пробудила воспоминания и даже настроила меня на сентиментальный лад. Как забыть Барроу-стрит? А сестер Макгрэг, а упорную Корнелию, а кошмарный скандал на Десятой улице? Эх, вот это жизнь! Клокочущая, бескомпромиссная, хотя со стороны – убогая, жалкая и малопонятная. Но к чему ворошить прошлое, успокаивал я себя, вытаскивать из небытия старое знакомство? С Бриджет вроде бы все нормально. И у меня все хорошо. Более или менее. Смотря с чем сравнивать. И все же… Как не хватает мне этой полнокровной, дерзновенной ирландскости, если можно так выразиться. Умения никогда не сдаваться, как бы жизнь ни била.

Погрузившись в размышления о судьбе и характере Бриджет Малланфи, я проехал две лишние остановки. И с досады еще долго ворчал на нее.