Столовая Гора - Андрей Хуснутдинов

— Это с какой стати?

— На глубине двадцати метров ствол заглушен.

Аякс шумно перевел дух.

— А почему не на поверхности?

— Спросите что-нибудь попроще.

Взгляд Аякса в который раз упал на папку с делом:

— Что-то новенькое из центра?

Бунзен взялся за хрустальную пепельницу и, не отрывая от папки, повертел ею из стороны в сторону. Металлический шарик со стуком покатился по дну.

— Не только из центра.

— Взглянуть бы, — потягиваясь, Аякс с мечтательным видом заломил руки за спину, — одним глазком.

— Пожалуйста. Можно и обоими. — С этими словами, приподняв пепельницу, лейтенант достал из папки несколько цветных фотографий и разложил их поверх пистолета и бумажника Аякса.

На снимках Аякс увидел себя беседующим с архивариусом в радоновом бассейне, причем с первого взгляда было ясно, что беседа их, даром что проходила в воде — явно взвинченная, с ощеренными ртами и настолько энергичной жестикуляцией, что кисти рук на большинстве фотографий вышли смазанными.

— Профессиональная работа, — заключил Аякс, пытаясь представить, откуда, из какой точки была произведена съемка. — Хоть прямо в суд.

Лейтенант спрятал снимки обратно в папку:

— Не шутите, да не судимы будете.

— Я бы на вашем месте, — произнес Аякс с прежним мечтательным видом, — все-таки немедленно арестовал меня.

— Вот поэтому каждый из нас на своих местах, — парировал Бунзен. — Вы свободны.

Аякс сгреб со стола свои вещи, растолкал их по карманам брюк, с лязгом спустил на пистолете открытый затвор и вставил в рукоять обойму. К двери он направился, держа кольт двумя пальцами и помахивая им, будто тростью.

— Одна просьба, — сказал вдогонку следователь, — впредь старайтесь выбирать себе собеседников так, чтобы потом их не находили…

— Понял, понял, — обернулся Аякс. — У обрыва. — Он взялся за дверную ручку. — Только тут имеется одна проблема, лейтенант.

— Что еще?

Аякс приоткрыл дверь и произнес так громко, чтобы его можно было слышать во всем участке:

— Как прикажете быть, когда у столовой горы со всех сторон — обрыв?

На полдороге к дому он резко развернул машину и снова поехал на плато, в промзону. Погода испортилась окончательно, лил дождь. Колеса джипа пробуксовывали на мощеных булыжником подъемах.

В копре Аякс посветил мощным фонарем в шахтный ствол — на глубине примерно двадцати метров тот действительно оказался заглушен железной плитой. Направляющие подъемного механизма и пожарная лестница, не достигая плиты метра-двух, были срезаны. С крыши копра текло, но из-за большой высоты потолков струи воды рассеивались прежде, чем достигали земляного пола, поэтому казалось, что внутри помещения тоже идет дождь.

Аякс, пораздумав, спустился по пожарной лестнице в ствол. Он не нашел тут ни тайных ходов, ни лазеек — ничего, кроме разбросанных по поверхности плиты шкивов, обрезков металлических тросов, кабелей и раскрошенных кусков бетона. Его шаги отдавались в толстой плите, точно в камне, он никак не мог заставить себя поверить в то, что под ним еще десятки, если не сотни, метров пустоты. Заглушенный ствол служил чем-то вроде звукового рефлектора — Аякс прекрасно различал журчание воды и завывание ветра в верхних этажах копра. Впрочем, так же хорошо ему было слышно, как завелся автомобильный двигатель и включилась трансмиссия, после чего шум пробуксовавшего джипа растворился в шуме дождя.

Из промзоны он возвращался затемно. В раскисшей земле след широких протекторов угнанной машины был виден хорошо, Аякс старался держаться его. Заслоняясь от дождя куском рогожи, он ругался во весь голос. С наезженной колеи за территорией промзоны след резко сворачивал в сторону рудника. Подозревая худшее, Аякс прибавил шаг, и не ошибся — рифленый оттиск покрышек внедорожника обрывался в пропасть. В сердцах Аякс бросил туда же рогожу.

Размазывая по рубашке воду и угольную грязь, он двинулся вдоль каменистой кручи по направлению к парковой зоне. От холода у него уже зуб на зуб не попадал. Из-за плотной пелены дождя и сумерек дальнего берега дыры было не видать, отчего ему казалось, что он идет вдоль обычного горного обрыва.

Вскоре послышались возбужденные крики и голоса, и Аякс увидел сквозь завесу воды — примерно в том месте, где был застрелен архивариус — неясные очертания человеческих фигур, не то дурачившихся, не то дравшихся. Чтобы не выдать себя, он дал круга через лесопосадки и приблизился к дерущимся (теперь у него не было сомнений, что у обрыва кто-то выяснял отношения), из-за деревьев. Потасовка несколько утихла, зато стали громче крики, в одном из которых Аякс узнал срывавшийся в плач голос Эстер.

Он схватился за пустую кобуру, и вспомнил, что бросил пистолет в машине.

Из темноты у обрыва послышался хлесткий звук пощечины, за ним хриплый, взбешенный голос:

— Другого не нашла?.. не знаешь, что он федерал?

Наконец Аяксу удалось разглядеть Эстер. Она стояла в луже воды на коленях. Замотанная в мантию фигура горбуна занесла над ней руку для удара, снова послышался звук пощечины. Аякс, не раздумывая более ни секунды, подхватил из-под ног увесистый обломок ветки и бросился к обрыву.

В короткой сумбурной стычке он разогнал мужчин — всех, кроме замотанного в плащ горбуна. Этого, разломав в свалке корягу, он на тумаках погнал к пропасти, повторяя раз за разом:

— Появляться у обрыва после наступления темноты опасно для жизни!

В конце концов, поскользнувшись, горбун сорвался в рудничный ствол.

Аякс вернулся к Эстер и взял ее на руки.

— Ну что, — сказала Эстер, тяжело дыша и посасывая разбитую губу, — оценил местных мужиков по достоинству?.. Еще вопросы имеются, агент?

Аякс молча поцеловал ее.

Утром в полицейском участке он ждал вопросов о ночной потасовке на руднике и о пропавшем без вести человеке. По крайней мере, сержант Клапрот должен был поинтересоваться его разбитыми кулаками и синяками на физиономии. Но вместо всего этого дежурный объявил о смягчении режима подписки о невыезде. Отныне Аякс был обязан отмечаться в участке не каждый день, а лишь через два дня на третий. Аякс попросил лист бумаги и, стараясь не сильно пачкать его зеленкой, которой были испещрены руки, написал заявление об угоне машины и краже личного оружия.

Мальчишке-продавцу в оружейной лавке он сообщил, что по вторникам у него заведена железная традиция — приобретать в личное пользование автоматический восьмизарядный Colt Double Eagle с запасным магазином. Мальчишка ошалело взглянул на него и, отперев пультом дверь тира, даже забыл нахлобучить обратно свои наушники. В тире Аякс наскоро отстрелял новый пистолет и направился к дальней стене с мишенями. За пулеуловителем, которым служили сложенные торцами к линии огня бревна, был глухой тупик. Аякс сорвал мишень с продырявленным Черным рудокопом, скомкал и забросил ее за бревна.

После обеда он взял в кредит новую машину. Пока директор — и, по всей видимости, единственный служащий — автомагазина оформлял документы, Аякс болтал с ним о пустяках. Однако, поняв некоторое время спустя, что разговор завязывается не о чем-нибудь, а о храме Иезекииля, смерил косым взглядом своего собеседника, сделал вид, что ему звонят на сотовый телефон, и минуту-другую бормотал в трубку пустые фразы и междометия. Директор — апоплексический толстяк, страдавший настолько сильной одышкой, что не то что разговор, а всякое слово давалось ему с трудом — смущенно повозился на стуле, как будто сознавая собственную бестактность. Для завершения сделки он попросил Аякса «зафиксироваться» на электронном определителе избыточного веса. Прибор находился тут же, в торговом зале.

— Зачем? — спросил Аякс.

— Стандартная процедура, — пожал жирными плечами директор.

Аякс встал на платформу весов и опустил себе на макушку подвижную губу шкалы для измерения роста. На жидкокристаллическом дисплее аппарата он с удивлением увидел свои паспортные данные, номера банковского счета и страховки. Синтезированный женский голос сообщил ему, что его вес в норме, порекомендовал поддерживать «текущие характеристики» и пожелал всего наилучшего.

Битых три часа затем Аякс колесил по промзоне в поисках замаскированных ходов в рудник, тайников с оружием — всего того, что могло бы вывести на вчерашнего стрелка, — но безуспешно. На одном из пустырей ему лишь удалось обнаружить бетонированную площадку, которую, судя по обилию обрезанных проводов, больших, разящих пороховой гарью картонных гильз и пустых огнетушителей, пиротехники использовали в качестве базы для производства фейерверков. По следу своей угнанной машины Аякс отправился к рудничному стволу, спешился неподалеку от края, поковырял носком ботинка обрывавшиеся в пустоту отпечатки протекторов и футбольным щелчком отправил вниз небольшой камень.