Столовая Гора - Андрей Хуснутдинов

По совету Эстер Аякс решил плюнуть на свое расследование и заняться бальнеотерапией. Он стал посещать дымящиеся бассейны с термальной водой и старухами, которые день ото дня начинали сторониться его тяжелого взгляда. Впрочем, бассейнам он предпочитал ресторанчики и пабы. Тут его взгляд смягчался, отпускала тревога, и, невзирая на увещевания Эстер, он все чаще напивался до зеленого змия. Проснувшись как-то ночью, увидел в верхней части левого бедра Эстер крохотную татуировку — изображение змейки, кусающей себя за хвост. Змейка служила обрамлением для надписи в круге: «Soma-sema». Когда Аякс склонился над татуировкой, пытаясь лучше рассмотреть ее, змейка как будто бы ожила и едва не ужалила его. Аякс в ужасе столкнул Эстер с постели. После этого случая он бросил пить и стал посвящать большую часть времени прогулкам и бассейнам с дымящейся водой, но уже без старух, которые при одном известии о его приближении разбегались по другим процедурам. Помалу Аякс пришел в себя настолько, что сделался способен не замечать даже пухнущей папки с собственным делом на следовательском столе.

— Почему, кстати, ты до сих пор не познакомишь меня со своими родителями? — спросил он однажды у Эстер в санатории, после того как, завидев их в дверях «реактора», старухи спешно принялись выбираться из бассейна.

— Я подкидыш, — ответила Эстер.

— Откуда, в таком случае, тебе известно, что ты коренная?

— А я и не знаю, что коренная.

— Жить-то тебе есть где, патриотка?

— Есть, не переживай…

Из водолечебницы Эстер привела Аякса в свой пустующий дом, который как две капли воды был похож на коттедж Аякса: два этажа со стороны главного фасада и улицы, один этаж со стороны горного склона. Обжитыми в доме выглядели только спальня и столовая. На первом этаже, у двери в подвал, были грязные следы ног и засохшие крошки земли. Аякс хотел открыть дверь, но та оказалась заперта на ключ. Аякс спросил Эстер, зачем она заперла дверь. Эстер сказала, что никогда не была в подвале и ничего там не забыла. Аякс вновь подергал дверную ручку — дверь не поддалась. Он дернул сильней, пытаясь сломать замок.

— Ну, хватит! — попросила Эстер. По ее глазам было видно, что ей не до шуток, она сильно напугана.

Аякс, улыбаясь, с равнодушным видом отпустил дверь, однако той же ночью, дождавшись, когда Эстер заснет, опять отправился к ней в дом и проник в подвал с помощью отмычки. Его ждало разочарование: помещение пустовало. Бетонированные стенки и пол были цельны, на них даже не виднелось трещин. Вернувшись домой, Аякс спустился в свой подвал, где застал практически ту же картину: без единой трещинки цементные стены и пол. Укладываясь спать, он нечаянно стащил с Эстер покрывало. На ее левом бедре он снова увидел татуированную змейку, которая кусала себя за хвост, и на всякий случай отгородился подушкой.

Будучи на другой день в санатории без Эстер, он, к своему удивлению, застал в радоновом бассейне старуху, которая, завидев его, не думала уходить. Он дружелюбно кивнул ей. Старуха презрительно посторонилась. Однако после процедуры подошла к нему в вестибюле и сунула в руки коробку из-под сигар со словами:

— Он знал, что вы струсите.

— Кто? — опешил Аякс.

Старуха молча ретировалась. Аякс, догнав ее, попросил разъяснений. Посмотрев по сторонам, старуха тихо сказала, что она вдова архивариуса.

— А это что? — спросил Аякс про коробку из-под сигар.

— Потом посмотрите, — ответила старуха, — если не страшно.

Аякс, пытаясь разговорить свою новую знакомую, провожал ее до самого дома. Однако старуха как воды в рот набрала. Когда за ней захлопнулась калитка, на опорном бетонном столбе ворот Аяксу попался на глаза выбитый логотип cenotaph. До калитки в своем заборе он не добрал всего несколько шагов — пытаясь открыть коробку из-под сигар, получил удар по голове и упал без чувств.

В себя он пришел в лазарете полицейского участка. Над ним склонялась медсестра в лазоревом халате с вышитой на кармане изумрудной змейкой. Лейтенант Бунзен стоял неподалеку. Аякс, еще не вполне опамятовавшийся после удара, спросил заплетающимся языком, куда делась пепельница.

Следователь подал ему коробку из-под сигар:

— Эта?

Аякс взял коробку и разнял ее на две половинки: ничего.

— Послушайте, — сказал Бунзен, — вы в своем уме?

— Нет пока, — пролепетал Аякс. — А что?

Лейтенант указал на половинки коробки.

— Скажите, вы и дальше готовы подставлять голову под эту… чушь?

Из участка, придерживая на темени холодный компресс, Аякс отправился в бюро похоронных услуг.

— Что такое кенотаф? — спросил он у хозяина, который, стоя за конторкой, заполнял какую-то ведомость.

— Простите? — отвлекся от ведомости Мариотт и посмотрел на него поверх очков.

— Кенотаф, — повторил Аякс, ткнув пальцем в одну из плит за прилавком. — Что это? Вид могилы?

Мариотт оглянулся на дверь.

— Нет. Это… долгая история.

— Я не прошу вас рассказывать историю. Скажите в двух словах: что? Вид гроба? дома? забора?

— Если в двух словах, то это, скорее, вид человека.

Аякс попросил ручку, бросил компресс поверх погребальной урны на витрине и вывел на рекламной открытке заведения надпись, вытатуированную на бедре Эстер: «Soma-sema».

— А это что значит?

— Где вы это видели? — удивился Мариотт.

Аякс повторил вопрос.

— Это древний афоризм. — Мариотт придвинул к себе открытку. — Заимствован у греков гностиками. Те и другие рассматривали тело как временное прибежище души. Причем, как не самое привлекательное…

— Что это значит? — спросил Аякс в третий раз.

— Тело — могила.

В воскресенье, будучи в полицейском участке для контрольной отметки, Аякс стал свидетелем форменного переполоха.

Телефон дежурного разрывался от звонков горожан, требовавших немедленного полицейского вмешательства в «бесчинства» на руднике. Сержант Клапрот вызвал патрульных, но те были не вправе покинуть вокзал, пока там работал пункт продажи льготных сертификатов.

— Опять цыгане? — спросил Аякс.

— Хуже, — сказал сержант. — Джамперы. Не поможете?

— В чем?

— Съездим на рудник?

— Да, конечно…

При подъезде к плато полицейский нашарил под задними сиденьями снайперскую винтовку и подал ее Аяксу.

— Зачем? — растерялся Аякс.

— Я высажу вас на расстоянии прицельного выстрела, — пояснил Клапрот. — Сам поеду дальше, к обрыву. Если повезет, еще успею кого-нибудь отогнать. Ваша задача — расстрелять как можно больше парашютов, пока те на земле. Но если срежете какого-нибудь дурака в прыжке, тоже хорошо — хотя бы умрет без мучений. С прицеливаньем осторожней: разрывные пули.

— Почему разрывные?

— Специально для противопарашютных целей и держим.

Аякс покинул полицейский джип в преддверии парковой зоны. Изготовившись к стрельбе, он сразу увидел джамперов. Их было семеро человек, они спешно готовились к прыжку на площадке перед рудничным стволом. На двоих уже были надеты парашюты. Аякс, не теряя времени, расстрелял экипировку, которая еще находилась на земле. Разрывные пули оказали на джамперов потрясающий эффект: один в ужасе бросился прочь от обрыва и скрылся среди деревьев, другие, те, что не успели надеть парашюты, залегли. Тем не менее, двое успели спрыгнуть в рудник. Подоспевший Клапрот принялся пинками сбрасывать развороченную пулями экипировку в пропасть. Аякс направился к обрыву. По пути его — кто с ужасом, кто с восхищением — провожали глазами горожане. Вернув Клапроту винтовку, Аякс заглянул в салон полицейской машины с джамперами. Задержанных было четверо, в том числе одна девица. Аякс подождал, когда сержант уедет с ними, и отыскал в парке сбежавшего джампера. Тот сидел в кустах дикой малины на ранце с парашютом. Аякс жестом дал ему знать покинуть убежище и забрал у него парашют.

— Жить надоело? — спросил он.

— Вы только не стреляйте, — шмыгнул разбитым носом джампер, — а я еще как-нибудь поживу.

— А чего ж сюда заявился?

— Куда — сюда? — насупился юноша.

— Ну, к обрыву. — Аякс пристукнул парашют носком ноги.

— Не в первый раз уже.

— Вот как? И каким образом выбрался из дыры?

Джампер пожал плечами.

— Да просто все… С четвертого этажа на второй поднимаемся лестницами. Со второго вентиляционная штольня ведет к ледниковой долине. Там на выходе — это сто пятьдесят метров от поверхности — есть хороший карниз. На нем собираем парашюты снова и прыгаем в долину. На земле нас ждет машина.

Аякс сорвал травинку и сунул ее в зубы.

— А что, ниже четвертого никто не залетал?

— Говорят, прыгали, — неохотно признался джампер.

— И что?

— Не знаю. Кто не вернулся, а кто свихнулся.