Столовая Гора - Андрей Хуснутдинов

— Да вы послушайте, что вы говорите! Вы в своем уме? — перебил Аякс старика. — Что с вами?

— А то, мил человек… — сказал архивариус, тяжело дыша. — То, что после всего виденного и слышанного ты, коли совести имел хотя бы на грош, не с девками по койкам бы кувыркался, а делом занялся. Или думаешь, если предшественника твоего не отрыли сегодня, то не лежит он под тавром? Рядом лечь не боишься?

— Отлично, — Аякс ударил по воде рукой. — Тогда хотя бы дайте мне не эту чушь, а то, что можно показать в суде. Я один и уже под следствием, а вас тут — целая гора! Хорошее дело. Весь город — либо на солнышке, либо в воде!

— Ладно, — ответил задумчиво старик. — Будет тебе документ. Завтра.

Аякс ощупал затылок пониже шишки.

— Какой документ?

— А настоящий документ. — Архивариус хлопнул в ладоши. — С печатью. И на обычном, и на Страшном суде показать не стыдно будет. Только уж сделай милость: будь завтра у дыры.

— Почему — у дыры?

— А потому что печать в бассейне сплавится. Или страшно?

— Ага, — догадался Аякс. — У дыры — после того как стемнеет?

— Зачем — как стемнеет? — Архивариус, кряхтя, вылез из бассейна, снял шапочку и очки и встал у стены, дожидаясь, пока с него стечет вода. — Не надо — как стемнеет. Примерно в это вот самое время и будь.

Аякс молча смотрел на его распухшие колени. Старик бросил шапочку и очки в цинковый ящик и зашел в раздевалку. Аякс тоже выбрался из воды. Помешкав, он заглянул в соседний сероводородный зал. Зал был пуст. Тяжелый звук падения, сопровождавшийся воплями старух, был, очевидно, звуком падения каменной статуи из ниши в стене. Статуя разлетелась на несколько крупных частей. Ноги и куски торса лежали под нишей, рук и головы было не видать. Аякс хотел закрыть дверь, но в этот момент из дымящейся воды посреди бассейна показалась голова Арона. Арон с видимым усилием подобрался к краю бассейна и, поднатужившись, перебросил через бортик тяжелый круглый предмет, который покатился в сторону Аякса и замер возле его ног. Тяжелым этим предметом и была отколовшаяся голова статуи. Арон, заметив Аякса, дружески подмигнул ему:

— Аполлон Бельведерский, копия!

Из машины Аякс позвонил на служебный номер лейтенанту Бунзену. Из трубки лишь доносились длинные гудки. Аякс дождался автоматического прерывания связи и набрал номер еще раз. Сквозь решетчатые ворота санатория ему были видны мокрые старухи в полотенцах, обступившие крыльцо парадного входа. На крыльце в лазоревом медицинском халате стоял отец Арона, дирижерски потрясавший руками и силившийся перекричать старушечью воркотню.

Не дозвонившись Бунзену, Аякс набрал номер полицейского участка. Ему ответил сержант Кавендиш. Аякс спросил, как найти лейтенанта.

— Извините, не знаю, — сказал с сожалением Кавендиш. — Да если бы и знал, все равно бы ничем не мог, как говорится… Инструкция. Эта информация не может передаваться по обычной связи.

— А если бы я хотел сообщить… — Аякс неуверенно постучал пальцем по приборной панели. — Ну, скажем, о готовящемся убийстве?

— В таком случае вы должны назвать свое имя, номер телефона и местоположение в данный момент. — Кавендиш понизил голос: — А если информация не подтвердится? Вы же сами знаете, как это все бывает. Звонки записываются. Заведомо ложное, как говорится, сообщение.

— Знаю, — отозвался Аякс. — Знаю.

— Давайте сделаем так, — предложил Кавендиш. — Я попытаюсь отыскать лейтенанта и попросить, чтоб он позвонил вам, как говорится, в частном порядке.

— Было бы просто замечательно, сержант.

— До свидания.

Аякс, поглаживая телефоном по рулю, снова взглянул на галдящих старух и врача во дворе санатория. Сцена у парадного крыльца, похоже, только набирала обороты. Старух явно прибавилось. Кто-то заходился не то смехом, не то плачем. У отца Арона от злости и напряжения горла лицо приобрело багрово-землистый оттенок, в своем лазоревом халате он сейчас напоминал фантастическую птицу, которая пыталась кормить птенцов, тянущих к ней раскрытые клювы.

Аякс поехал в архив, однако парадный вход муниципалитета, несмотря на еще ранний час, почему-то оказался на замке. Сквозь стеклянные двери был виден пустой, отделанный полированным мрамором холл, керамическая бочка с фикусом и красный глазок сигнализации. Тогда, будто чувствуя ломоту в зубах, Аякс посмотрел дату на сотовом телефоне. Сегодня было воскресенье. То есть прошла ровно неделя с тех пор, как он очутился в Столовой Горе. Присвистывая, он опять набрал номер полицейского участка, но прервал связь прежде, чем сержант Кавендиш успел ответить. На противоположной стороне улицы, покачиваясь на расставленных ногах, стоял пьяный бородач в дорогом и уже испачканном выходном костюме и, мыча, пытался подавать ему какие-то знаки.

— Да пошли вы к черту, — сказал Аякс, садясь за руль. — Хоть перестреляйте все друг друга. Я тут при чем?

До последней минуты он не мог решить, идти на встречу с архивариусом или нет, но незадолго до назначенного времени сел в джип и сломя голову помчался на рудник.

Старика он еще издали приметил среди горожан, прогуливавшихся возле обрыва, и у него отлегло от сердца. Чтобы немного перевести дух, Аякс купил бутылку минеральной воды. Погода была пасмурная и безветренная, над плато стояла низкая плотная облачность. Отпив пару глотков, Аякс не торопясь пошел к старику. Тот с озабоченным видом прохаживался вдоль обрыва. В руках он держал небольшой черный предмет. В то мгновение, когда архивариус заметил Аякса и, остановившись, собирался что-то сказать ему, из груди старика с утробным звуком, сильно — так, что он даже был вынужден сделать шаг вперед, чтобы не упасть — вырвалось короткое розоватое облачко. Капельки из этого облачка чувствительно ударили Аякса по лицу. По-над обрывом покатилось заикающееся эхо. Еще не понимая, что произошло, Аякс отер лоб, и увидел на своих пальцах кровь. Архивариус поглядел себе на дымящуюся грудь, охнул, медленно присел и завалился набок. Черный предмет, который он продолжал сжимать в руке, оказался сафьяновым портсигаром. Игравшие неподалеку мальчишки засмеялись, тыча в архивариуса пальцем. Аякс поставил рядом с подрагивающим в агонии стариком недопитую бутылку и побежал к стационарному биноклю. Путаясь в карманах, он долго не мог найти монету нужного достоинства, рассыпал деньги и почувствовал на себе укоризненный взгляд дамы на скамеечке. Наконец, найдя монету, одной рукой задействовал и направил на здания заброшенной промзоны бинокль, а другой набрал на мобильном телефоне номер полиции. Из участка ему ответил сержант Клапрот.

— Убийство, — сказал в трубку Аякс, стараясь не повышать голоса, чтобы дама на скамейке не слышала его, и посмотрел в бинокль. — Убийство на руднике. Только что застрелен архивариус. Выстрел произведен из промзоны. Скорей всего, из снайперской винтовки.

— Назовите свое имя, — потребовал Клапрот.

— Федеральный агент Аякс.

— Где вы находитесь?

— Я же говорю — на руднике.

— Оставайтесь на месте. Патруль прибудет в ближайшее время.

Огороженная колючей проволокой территория промзоны была видна как на ладони. Аякс различал малейшие детали, даже поистершиеся надписи на зданиях, но, конечно, не увидел ни стрелка, ни его позиции. Минуту спустя позади он услышал женский вопль, к которому тотчас присоединился второй и третий. Кто-то принялся звать врача. Перед тем, как шторка внутри бинокля перекрыла поле зрения, Аякс заметил промелькнувшую тень в одном из оконных проемов башенного копра, возвышающегося над остальными строениями промзоны. Аякс не был уверен, померещилось ему это или нет, однако решил не дожидаться патруля и сам отправиться в промзону. Тем временем возле мертвого архивариуса собралась толпа. Аякс наспех, с запасом в несколько метров очертил камнем бездыханное тело и, потрясая высоко поднятым служебным удостоверением, громко, стараясь перекрыть гвалт и плач, объявил, что пересекать границу круга до прибытия полиции строго запрещено.

— А после? — раздался из толпы ехидный детский голос.

Аякс поискал глазами спросившего.

— А кому это интересно?

Его вопрос остался без ответа.

Аякс выпустил камень из руки и направился к джипу, как услышал за спиной тот же детский голос, пониженный до испуганно-восторженного шепота:

— Это он убил. Точно. Я рядом был. Кровь на роже, смотри. Вон, и пушка под мышкой оттопыривается. Видал?

— Город идиотов, — вздохнул Аякс, забираясь в автомобиль.

Покосившиеся железные ворота промзоны были распахнуты настежь, на земле у въезда запеклись свежие следы протекторов грузовика. Обнесенная колючей проволокой территория казалась попросту необъятной. Тут без труда мог скрыться не только снайпер, но целая армия. Проезжая мимо порушенных, будто при бомбежке, цехов, минуя черные от копоти котельные, заросшие акацией склады, разбитые мастерские и обвалившиеся гаражи, лавируя между спекшимися угольными и мусорными кучами, Аякс не на шутку боялся заблудиться, не найти обратной дороги. К копру — обветшавшему железобетонному пеналу метров пятидесяти в высоту — он выехал случайно и тотчас заметил человека, который при виде машины скрылся внутри башни. Аякс, опасаясь, что снайпер мог до последнего следить за ним, припарковал джип вплотную к стене и выбрался через пассажирскую дверь. В воздухе держался едва уловимый подкисший пороховой чад. У бокового входа в копер разламывался скомканный фантик от конфеты. Стоило Аяксу показаться в дверном проеме, как его щеку и висок ожгло крошкой от ударившей в бетонный косяк пули. При этом звука выстрела не было слышно. Аякс швырнул камень в проем, проскользнул внутрь через соседний вход, выстрелил наугад в темноту и бросился ниц. Эхо его выстрела отдалось на большой высоте.