Аргиш - Александр Олегович Гриневский

вода замерла, словно течения и нет. Узкая каменистая кромка берега и, кажется, глубоко – по крайней мере, дна не видно.

Из полупустого рюкзака достал спиннинг в чехле, катушку с леской и коробочку с блёснами. Разложил на камнях.

Солнце, тепло, вот только комары, мелькающие возле лица, раздражали. Но и к ним уже попривыкли.

Прицепил блесну, забросил метра на два – для пробы. Блесна плюхнулась – решил, что слишком большая и лёгкая, – заменил.

Прошёл ниже по течению, выбрал камень, чёрным горбом выпиравший из воды, встал на него, примерился – определил место, куда должна попасть блесна, взмахнул спиннингом. Блесна вошла в воду, словно гвоздь в податливое дерево, без всплеска. Чуть подождал, давая опуститься поглубже, и заработал катушкой – подтягивая.

Пять забросов. Десять. Сменил место. Ничего.

Он и не ждал быстрого результата. Рыба, конечно, здесь есть. Когда плыли, замечал несколько раз промельк тёмных тел в воде.

Дело было не в рыбе…

Сейчас он подсознательно чувствовал, как «кривая», которая подхватила их и понесла неведомо куда, начала «выполаживаться». Всё медленно приходило в норму – заканчивалась эта изматывающая гонка в неизвестность, отступали тревожные мысли о том, где же они всё-таки оказались? Всё устаканивалось, становилось на свои места, как и планировали, – река, сплав, костёр, палатки, рыбная ловля.

Забрасывал раз за разом блесну и боялся растерять ощущение нахлынувшего умиротворения. Солнце над головой, тепло, река у ног – что ещё надо?

Вадима заметил издали. Тот не спеша брёл по берегу, подбирал и рассматривал камни, промывал их в воде, отбрасывал в сторону. Вспомнил – Андрюха рассказывал – Вадим ходил в какой-то кружок при минералогическом музее.

– Привет!

– Привет. Что раскопал?

– Да ничего интересного. Песчаник. Он податливый, вот его река и размывает. Потому и каньон.

– Ясно. А что в лагере делается?

– Мужики с лодкой возятся. У тебя как? Наловил? Покажи.

– Нет тут ничего. Голяк. Сколько ни кидал – пусто.

Виталий продолжал лениво забрасывать. Вадим примостился на камне за спиной – сидел, смотрел, отгонял от лица комаров. Мешал.

Так хорошо было одному.

– Виталий, у тебя есть лишние крючок и леска?

– Есть, конечно. А зачем тебе?

– Я тут передачу по телику смотрел о том, как ловят на горных реках. Может, стоит попробовать?

– Ну давай… – Виталий скептически хмыкнул. – В рюкзаке – катушки с леской и крючки разные в чёрной круглой коробочке. Сам найдёшь?

– Ага.

Вадим возился долго. Ходил по берегу, что-то искал. Наконец подошёл. В руках длинный плоский камень. На него накручена леска. На конце – крючок свисает, цевьё обмотано красной толстой ниткой – короткие концы в разные стороны топорщатся.

– Это у тебя что?

– Мушку сделал. Там, в кино, мужик местный прямо у себя из свитера нитку вырывал и наматывал на крючок. Вот и я так же.

– Ну и как ты будешь этим ловить?

– На перекат идти надо. Вы пойдёте со мной?

– Пошли. Всё равно здесь ничего не ловится.

Перекат открылся за поворотом. Каньон распахнулся. Плоские глыбы камней, вылизанные потоком, вдоль берега. Посередине полуметровая ступень с выгибом. Вода перед ней разлилась широко и мелко. Течёт ровно, подходит и вдруг соскальзывает вниз, бурлит недовольно, белая пена – размазанным пятном – у подножья.

– А здесь, пожалуй, лодки опять на верёвках проводить придётся.

– Нет. Вон, вроде с того борта слив есть. Если нормально на него зайти, то проплывёшь. В крайнем случае, стоя в воде лодки придержим.

– Посмотрим… Ну давай, пробуй свою снасть.

Вадим встал выше переката. Болотники раскатаны – вода чуть ниже колен, бурлит возле ног.

Оглянулся на Виталия. Тот улыбается с берега, показывает большой палец.

Сбросил пару витков лески – легла мушка на воду, подхватило течением, заплясала красной точкой. Развернул камень с намотанной леской узкой длинной частью по потоку – пошла соскальзывать леска виток за витком. Понесло мушку – не тонет, держится на поверхности воды.

Вот и перекат – перевалила, исчезла в брызгах и молоке пены. Показалась чуть ниже, медленно поплыла по спокойной воде.

Всё. Вадим начал наматывать леску на камень.

Виталий сел, вытянул ноги и закрыл глаза, подставив лицо солнцу.

Хорошо! Сидеть бездумно… А Вадим всё-таки хорош! Вон какой вымахал – худой и плоский. На год моих девчонок старше? Стоит красиво – прямо ковбой. И река ведь красивая! Как-то в предыдущие дни об этом не думалось – тащи, греби, обносись. Ведь красиво до одури. Скалы эти… камни навороченные.

Вадим подтянул мушку, помял в пальцах, отжимая воду. Расправил концы, подул на них.

– Ты три раза плюнуть не забудь! – насмешливо крикнул Виталий.

Вадим аккуратно опустил мушку на воду. Побежала красной точкой к перекату. Нырнула.

Леска дёрнулась. Вадим непроизвольно сделал шаг вперёд. Поскользнулся на камне, присел, чтобы не упасть, вода залила болотник. Не почувствовал. Его не стало. Он превратился в руку, которая ощущает натянутость лески, каждый слабый рывок на её конце.

Осторожно, держа леску в натяг, пошёл к берегу. Надо было спуститься чуть ниже переката и только тогда выводить рыбу.

Виталий суетился рядом.

– Большая? Не сорвётся?

Вадим молчал.

Спустился по камням на метр ниже переката, выбрал мелкое место среди расступившихся камней, куда будет выводить рыбу.

Медленно выбирал леску. Шла натянутой, но легко.

И всё изменилось – в метре от ног вскипел бурун, образовавшийся бешеным изгибом спины рыбы, возникшим на поверхности. Почувствовала мелководье, почувствовала свою смерть. Рвалась! Не сдавалась.

Ещё подтянул, ещё…

Застыла рыба в воде у самых ног. Осталось плавным рывком выбросить на камни.

Медлил Вадим.

Такого видеть не доводилось.

Стояла в воде, растопырив плавники, еле заметно подрабатывая хвостом. Тело рыбы чуть изгибалось, словно пружина, которая накапливает энергию, чтобы затем взорваться бешеным всплеском. От растопыренных плавников до хвоста пробегали цветные сполохи размазанных бежевых тонов – розовый, зелёный, сиреневый.

Дёрнул Вадим. Вылетела рыба на камни. Забилась. Придавил Виталий сапогом.

– Хариус! Сантиметров сорок будет. Здоровый! Ну ты, Вадим, молодец!

Лежала рыба среди камней.

Исчезли цветные переливы.

Блёклая чешуя. Рот судорожно открывается – хватает воздух.

Вадим смотрел.

Исчезла красота рвущейся наружу энергии, движения, жизни. Выдернули из привычной среды – перебросили через границу – оказалась в ином мире, где существовать невозможно, где смерть.

А Виталий завидовал. Поглядывал на перекат, и так хотелось самому пустить мушку по воде, ощутить рывок лески, когда рыба возьмёт приманку, выводить к берегу, на миг почувствовав себя единым целым с рвущейся рыбой, – две силы на концах лески, два бешеных желания – поймать и вырваться.

Вадим словно почувствовал. Не спеша смотал