Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Виктор взломал еще один ящик, а потом и последний. На самом дне покоились семейные бумаги. Юноша нашел свою титульную бумагу, копию эдикта, и документы на колье. Прихватив еще несколько нужных ему документов, Виктор бесшумно пошел в гардеробную матери. Перевернув там все шкафы, в трюмо нашел было нужное. Виктора охватила эйфория, и, от прилива адреналина, он решил взять заодно красивую рубиновую брошь, что подарил его дед своей жене. У его матери столько украшений, что она беднее не станет. Что он будет дарить своей будущей жене? Хотя многое он, наверное, заработает, но не найдет такие чистые камни и такую тонкую ювелирную работу, да и еще драгоценности с историей.

Теперь осталось прийти к себе и с чемоданами выбраться из дома. Юноша спрыгнул с окна, пробираясь к тайной стене с нишей, где хранились тетради старой ведьмы. Уложив все это в чемоданы, он помчался к Закрытому саду. Сосало под ложечкой, и сердце бешено стучало, ему все казалось, что их найдут, и тогда гнев его отца будет велик. Поэтому Виктор бежал, прячась за кустами и деревьями. Стояла тишина, небо было темное, оно их укрывало, пряча от злых глаз. Почтальон Джимми ждал у старой дороги. Артур кинул в багажник чемоданы, запрыгнул в машину. Виктор сел рядом с ним.

— Ну что, ребят, куда едем? — спросил Джимми.

С этим пареньком они находились в хороших отношениях, и поэтому, нисколько не колеблясь, он согласился им помочь. Джимми знал, насколько им важно исполнить свои мечты и что, под управлением нынешнего хозяина, этот молодой, добродушный паренек превратится в такого же бездушного человека.

— В Белфаст. Нужно успеть на поезд, — проговорил Артур.

— Успеем, — тихо сказал Джимми.

Виктор и Артур в последний раз бросили взгляд на Холстон-Холл. Они покидали его, покидали эти места навсегда. Для Артура судьба распорядиться так, что он окажется здесь, чтобы окончательно попрощаться, сможет вдохнуть запах ирландской земли в последний раз. Виктор окажется здесь, когда его голова будет седая, когда в его жизнь все получиться и слава о нем будет греметь по всей стране.

До Антрима они доехали быстро, они попрощались с Джимми, еще раз обговаривая условия передачи писем. Купив билеты, они сели в поезд. Уже в Белфасте, юноши почувствовали облегчение. Артур захотел обналичить чек, но Виктор отговорил его. Так их могли обнаружить или напасть на их след, он вынул тяжелый кошелек, стал им везде расплачиваться. Нанятый экипаж привез их в порт, где они успели на рейс, что уезжал на рассвете. Уже находясь на палубе, Виктор посмотрел на плещущиеся волны, нет, он не испытывал чувство сожаления. Сейчас он был близок к своей мечте, как никогда.

Они покидали Ирландию, их пароход увозил их в Англию.

***

Солнце лилось сквозь шторы, Мария потянулась; так не хотелось вставать, но сегодня, по случаю помолвки ее брата, в доме праздник. Никто, кроме родителей, не знал, кто она, невеста, но это не меняло суть дела. Виктор обручится и через три года, после окончания колледжа, женится. Вчера он показался ей странным, молчал, словно что-то скрывал от нее. Девушка заметила на подушке письмо. Это почерк Виктора:

Милая, любимая Мария,

Я уезжаю сегодня ночью. Когда ты будешь читать это письмо, я, надеюсь, буду на пути к Лондону. Прости меня, но мы с Артуром не могли поступить по-другому, мы вынуждены бежать, как воры. Не переживай за нас — я прихватил у отца деньги из кабинета, забрал все документы на мой титул и право наследования. И еще взял то самое колье и рубиновую брошь, так что пусть maman не расстраивается: оно принадлежит моей супруге, которую я найду сам. Как устроюсь в Лондоне, обязательно тебе напишу. Джимми будет приносить письма и прятать в нашем старом дубе. Я обязательно поступлю на медицинский и устроюсь на работу. Как появится возможность — беги, они погубят тебя.

И еще: сделай так, чтобы родители не знали, где я и что со мной. Моей невесте передай искрение соболезнования. Твоему жениху, что, если он обидит тебя, я вернусь в Холстон-Холл и убью его. Правда, вместе с моим поступком, падет наша семья, но, может, это чему-то их всех научит. В мире творятся странные вещи, не так ли?

Я люблю тебя и надеюсь, что и ты тоже узнаешь Лондон. Прошу, не таи на меня злобу и обиду.

До скорых встреч.

Твой брат Виктор.

«Ах, Виктор, ну почему ты мне ничего не сказал? Хотя, оно понятно: ты боялся, что я выдам тебя взглядом. Будь счастлив! Я не обижена, я счастлива за тебя», — думала Мария, одеваясь.

Она вышла в коридор, услышав крик отца на прислугу и мать, затаилась, но тот заметил ее; глаза Эдварда злобно сияли — он был в бешенстве. Прислуга сбивчиво отвечала хозяину, боясь.

— Где он?! Где этот сосунок?! — спросил он, приближаясь. Мария выпрямилась, стараясь не показывать отцу свой страх.

— Я не знаю, папа, — пролепетала она.

— Врешь, конечно, знаешь! Вечно ты с ним шлялась, тебе-то он мог сказать!

Каролина молчала, но торжествовала в глубине души. Вот они, плоды! Наконец Виктор сам сделал то, что навсегда лишит его всего, осталось испортить жизнь Марии, и тогда ее любовь будет отомщена.

— Он украл документы, колье твоей матери, деньги и сбежал вместе с Артуром, как трус! Сбежал, и я не буду искать его, хотя мне интересно, где он! Тебе он точно сказал!

— Я не знаю, — снова пролепетала девушка.

— Смотри, кого ты вырастила! — этот упрек был адресован Каролине. — Знаешь, а я не удивляюсь этому. Нет у меня больше сына. Руфус, теперь ты мой наследник. Виктор для меня умер...

Так закончилась история этой семьи, и появились Лейтоны Английские и Лейтоны Ирландские. Одну семью ждало все, другую — ничего.

Примечание к части

[1] — здесь имеются в виду две Балканские войны (1912, 1913).

>

Глава 7

Путь длиной в тысячу миль начинается с одного шага.

Китайская пословица

Лето 1914.

Вчера прошел дождь, о чем свидетельствовали лужи и мокрая трава, и мгновенно в город пришла жара. За считанные часы Лондон стал другим. На безоблачном небе светило яркое солнце, и здания сияли в лучах, словно они были отмечены Богом. Старожилы говорили о переменчивости лондонского климата и о том, что никогда не устаешь от однообразной погоды.

Лондон менялся, словно по мановению волшебной палочки, стараясь, чтобы жители его не разлюбили и не ушли, как от сварливой жены. Посреди зимы может прийти весенний день, что запоминается на весь оставшийся год. Между ливнями может быть период жары, никому это не покажется странным, и эта жара дарила особое очарование городу. Небо над Трафагальской площадью, или Пикадилли, было таким же чистым, как небо над Вечным городом мира. Хотя, кроме неба Антрима или Дублина, им больше ничего не повелось увидеть в жизни, поэтому Лондон пьянил двух юношей.

Автомобили с колесами на литых шинах заменили экипажи, Лондон в отличие от Антрима выглядел современным. Совсем не реальным он казался. Ароматы, наполнявшие улицы, люди, вывески — все другое. Это был шикарный Лондон, и это был первый Лондон, с которым Виктор успел познакомиться. Впереди будут Лондон времен Великой войны и Лондон «долго перемирия», Лондон новой войны и послевоенный Лондон, и, наверное, самый свободный город, что он застанет на склоне лет, богемный Лондон 60—80-х годов. Позже они узнают другой Лондон, и единственное, что объединяет разные образы, это свобода. Воздух здесь всегда будет пропитан ею.

Они с Артуром сразу же приобрели цилиндры (в этом городе это не только признак достатка, но и знак респектабельности, и их удивляло то, что многие парикмахеры содержали специального мастера, который отглаживал шляпы, приводя их в порядок). Виктор отметил, как отстала ирландская мода от лондонской, и сразу же влюбился в местных девушек. Они без труда могли опознать аристократа, или представителя рабочего класса, или члена палаты лордов. Котелки носили представители более низшего класса, а кепи — самых низов, и только единицы ходили с непокрытой головой: ношение головных уборов стало привычкой лондонцев.