Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Виктор получил ее письмо перед самым Рождеством. Он решил, несмотря на отговорки отцовского водителя, заехать за Марией. Письмо привело его в смятение — оно было без подписи, и его сестра толком ничего не смогла объяснить. Артур предложил сразу не ехать домой, хотя Эдвард хотел, чтобы Рождество Мария провела под арестом. Они с Артуром, оставив Руфуса в машине, вбежали в приемную. Одна из строгих мистрис спросила, кто они такие, но ни Артур, ни Виктор ничего не ответили.

— Мария! — звали они ее.

— Я здесь! — ее заперли на чердаке.

Артур огляделся, распахнул окно, залез на черепичный карниз, вынул кирпич из стены, выбил маленькое окошко. Мария подошла к проему, и Артур аккуратно вытащил ее.

— Мы забираем тебя, — произнес Артур. Мария была слабая и бледная, она почти теряла сознание от слабости. Нэнси уже спустила вниз чемодан.

— Что вы делаете?! — перед ними возникла миссис Пекинс. — Что вы делаете?!

— Лорд Лейтон, — представился Виктор. — Я хочу забрать сестру домой, пока вы не довели ее до голодной смерти.

— Вы не посмеете без указания вашего отца, — пролепетала миссис Пекинс, шокированная наглостью юношей.

— Посмеем.

Мария всю дорогу к Холстон-Холл спала, Виктор, не смотря на злостный взгляд матери, внес сестру на руках в дом.

***

Лето 1911.

Привезли арабских скакунов, чему дети были несказанно рады. Лошади отличались особой грацией и красотой. Дезмонд любил скакунов, он покупал самых красивых и быстрых лошадей по всей стране, но его сын, испытывающий некоторый страх перед этими преданными животными, предпочитал ездить в экипаже, а его жена лишь иногда садилась в седло, считая, что в ее возрасте это ребячество. Детям он запрещал скакать на лошадях, но сейчас ему было необходимо хоть как-то отвлечь всех от последних событий, в его доме в последние полгода не было покоя.

Анна выздоровела, и Каролина успокоилась. Руфус и Виктор жили в пансионе, как кошка с собакой, и он (Эдвард) вечно выслушивал жалобы от учителей. Правда, Мария притихла, но из-за того, что все от нее отвернулись. Она стала плохо учиться, что огорчало Эдварда.

Виктор и Мария, что были на улице, метнулись в конюшне посмотреть на скакунов. Марию привлек вороной конь, она потрепала его по гриве и погладила морду; конь фыркнул, отступая от нее. Она мягко посмотрела на него, протягивая к нему руки, конь недоверчиво подошел к ней.

— Ну вот, Принц... — произнесла она.

— Он же не белый, — возразил отец, — и потом, он для Виктора.

— Я возьму его себе! Принц, потому что холодный, как надменный англичанин. Мистер Сарс, запрягите его, — скомандовала она, заворачивая вверх юбку, обнажая сапоги для верховой езды.

Девушка надела перчатки и сама запрыгнула на лошадь, тихо выехала из конюшни и поскакала по Буковой аллеи, что вела к дороге на Антрим. Она свернула на изумрудное поле. Волосы свободно развевались на ветру, а с земли поднимался теплый, влажный запах земли. Доехав до леса, Мария наконец решила повернуть обратно. У конюшни ее ждали отец, Виктор и конюх. Она спрыгнула с лошади, счастливо кидаясь в объятья брата. Яркое дневное солнце слепило глаза, и она смежила веки, засмеявшись. Виктор обнимал ее совсем не по-детски, крепко схватив за талию, ее маленькая грудь плотно прижималась к его груди. Ее лицо запрокинулось, губы приоткрылись, Эдварду на мгновение показалось, что между ними есть страсть, но Мария ударила брата кулачком по плечу, он выпустил ее из кольца рук, и она упала бы, если бы ее не подхватил конюх.

— Ну, как? — спросил отец. Мария обратила к нему свое пылающее лицо.

— О, потрясающе...

— Виктор, оседлай Нино, — Эдвард указал на рыжую кобылку. Его сын вскочил на лошадь, вслед за ним и Мария, и они понеслись по Буковой аллее навстречу ветру.

Они лежали среди длинных трав, аромат которых наполнял легкие. Они тяжело дышали, закрыв глаза, ощущая, как косые лучи солнца бегают по лицу. Солнце медленно уходило за горизонт, веяло прохладой. Пальцы тесно сплелись, они прерывисто засмеялись. Только они знали, что выражал этот смех.

— Как ты думаешь, почему отец переменил отношение к нам? — вдруг спросил Виктор.

— Наверное, он просто решил, что так удержит тебя здесь, — сказала она.

— Глупец. Но и мы поиграем в игры? — Мария подняла бровь и приподнялась.

— Что ты задумал? — с неким испугом поинтересовалась она.

— Давай, будем примерными? — на его лице появилось некое озорство.

— Ого, это что-то новое! — она подтянула подбородок к коленям. — Значит, мне не стоит вести себя, как говорит миссис Кедр, как взбалмошная девица, а тебе стоит во всем соглашаться с отцом. Как это банально!

— Мария, ты просто на самом деле взбалмошная девица! — она толкнула брата в бок.

— А ты самонадеянный индюк, и не мечтай стать богатым, как Крез.

— Но так и будет, дорогая, — он погладил пальцем ее запястье там, где бился пульс.

— Все мечтаешь...

— Да, — он достал из кармана часы, смотря на время. — Пора ехать...

— Да... — мечтательно вздохнула его сестра.

— Поехали, — они оседлали своих лошадей и поскакали к дому.

Эдвард встретил их в хорошем расположение духа, сообщив, что завтра приедет Артур Йорк. Двое вбежали на второй этаж, они услышали брань матери, тихие ответы отца. Мария поняла: он защищал их, а не поддерживал Каролину. Девочка отворила дверь своей спальни, скидывая туфли и чулки, села за письменный стол. Она решилась написать письмо Нэнси Шеболд, у девушки не было сомнений, что осенью у нее наладиться со всеми в пансионе.

Каролина не понимала перемен в муже. Почему он стал так поступать? Почему он вновь стал так добр к ним? По ночам засыпая рядом, она, словно испытывающая жажду, хотела задать вопрос, что случилось. Эдвард старался угодить детям: построил голубятню, купил лошадей, нанял педагога по танцам, считая, что изысканности не учат в стенах закрытых учебных заведениях. Вроде бы на короткое время восстановился мир, но Каролина знала, что осенью многое изменится.

Она лепила из младшего сына то, что хотела. Она думала, что он станет сильным. Виктор и Руфус были слишком разными: в одном в избытке были сильная воля и стальной характер, другой был мягок, и этим пользовались многие. Они такие разные, и каждого ждала разная судьба. Каролина мечтала, что когда-нибудь место Виктора займет Руфус, и первый канет в небытие.

Появился повод сыграть на чужих чувствах. Как-то вечером, когда Мария уже легла спать, к ней пришел Виктор.

Миссис Кедр, да и остальная прислуга стали распускать слухи, что между молодыми хозяевами что-то есть. Многие стали подмечать, как обнимает сестру брат, как его ладони скользят по девичьему стану, а их глаза как-то странно сияют, а лица так близко, что вот-вот поцелуются. Их частые выезды считали прикрытием. Но никто не замечал, как было развращено тогдашнее общество, давленное сотнями условностями и устаревшими традициями, жившее по двойным стандартам.

Все было пропитано тлетворным запахом, прошлые времена, их такие незыблемые устои постепенно уходили в небытие. Те, что скучали, увлекались мистикой и спиритизмом, вызывая умерших, проводили часы у гадалок, а мужчины за карточным столом. Оргии за закрытыми стенами, где все преклонялись дьяволу и воспевали его, не казались странным. Но никому не понять, что интимные отношения не занимали их умы — они просто взрослели, а их привычки нет. Увы, но люди предпочли видеть только плохое, им проще разглядеть черные стороны событий, нежели понять — не все так просто. Ум Эдварда это занимало и беспокоило, но лето кончилось, и на ближайшие месяцы они были разлучены. Это радовало Каролину.

Это лето подарило надежду на то, что у них все могло быть хорошо, в их семье наконец появился бы мир. Но мы только полагаем, а судьба располагает, выбирая для нас пути. После лета придет осень, за ней весна, но будет ли новое лето таким же теплым и светлым, как это?

Глава 6