Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Без уличного торговца невозможно было представить улицы, они являлись неотъемлемой частью любого рынка. Было некое очарование и в самом городе: улицы, мощенные брусчаткой, очаровывали, а парки — нескончаемый источник вдохновения — не зря многие творческие личности находили его на улицах Лондона. Виктор влюбился в столицу сразу и навсегда, и город ответил взаимностью.

Лондонцы отличались занятостью и кипучей деятельностью и уверенно получали жалование золотыми и серебряными монетами. Но, кроме легко отличимых франтов, на набережных можно было заметить спящих нищих детей и взрослых. Да, это был город резких контрастов, он производил впечатление огромного, дружелюбного и мирного мегаполиса. Пропасть между богатыми и бедными была велика, но время диктовало правила развития общества. Другие провинциалы называли его городом неограниченных возможностей. Но не каждый мог признаться, что его жизнь в столице удалась.

В Лондон юноши прибыли поздней ночью, когда солнце уже давно опустилось за небосклон, а улицы наполнились шумом и музыкой. Они сошли с поезда на вокзале Юстон и даже не знали, куда ехать. Артур предложил сразу к Королевскому медицинскому колледжу на Кеппел-стрит. Они зашли в первый попавшийся паб на Веллингтон-стрит. Неподалеку сиял знаменитый Ковент-Гарден, гостиницы, Темза. Там была разношерстная публика, мужчины курили и пили пиво пинтами, что-то живо обсуждая, а хорошенькие официантки порхали между ними, крутя круглыми бедрами и прижимая кружки пива к пышной груди. Артур и Виктор сели за свободный столик, вдыхая едкий аромат сигар; к ним подошла пышнотелая девушка с пшеничными волосами и личиком, как у крестьянской девчушки.

— Что желаете? — они, холеные аристократы, никогда не пили ничего, кроме вина, и теперь, чтобы не выдать себя, им придется пить пиво, как всем.

— Две пинты ирландского, — ответил Виктор.

— А... — протянула она. — Вы не местные.

— Что, так заметно? — спросил Артур.

— Да, ваш выговор, он другой, — как бы их не учили, с лондонцами не сравнить, и сейчас придется учиться говорить как лондонцы. — Вы ирландцы?

— Да, — прошептал Виктор.

— Тогда лучше закажите темное пиво, как в Англии, — предложила она. — Вы ведь только приехали? — они кивнули.

— Могу предложить комнату на эту ночь.

— Мы бы хотели что-нибудь другое, — начал Артур.

— Эй, Тина, быстрей давай, хватит трепаться! Я не за это держу здесь твою жирную задницу! — кричал толстый мужчина с красным, потным лицом.

— Я скоро приду, — сказала девушка и бросилась к барной стойке. Она принесла кружки с пивом и положила бумагу с адресом.

— «Аптека Лоренса», Тюдор-Стрит, — прочитал Виктор.

— Там живет старый мистер Лоренс, у него аптека, ему еще нужны помощники, но думаю, вас это не интересует, — Тина собралась уходить.

— Еще как нас это интересует работа и жилье! — когда они допивали пиво, Виктор улыбнулся Артуру. — Да, мы везунчики.

Тина вернулась, паб был уже полупустым, хозяин ее отпустил. Она открыла дверь, ведущую на второй этаж, где жили она и еще несколько девушек и где сдавали комнаты, чаще всего — влюбленным парочкам. Тина отворила две двери, Виктор дал ей несколько монет, и она, весело засмеявшись, ушла. Это были маленькие комнатенки, но мило обставленные; маленькие окна выходили на улицу, которая стала уже замолкать. Постельное белье, надушенное фиалкой, совсем было не похоже на то, на чем он спал раньше, но, чтобы добиться своего, он должен отказаться от буржуазных привычек. Виктор лег на широкую кровать, не раздеваясь, и сразу заснул глубоким сном от усталости.

Он проснулся, услышав, как скрипнула дверь. Кто-то бесшумно прошелся по комнате, он ощутил, как прогнулся матрас. Чьи-то нежные губы прижались к его рту, отчего он чуть не задохнулся; девушка засмеялась:

— Не думала, что аристократы неопытны в любви, — это была Тина, сквозь пелену сна он узнал ее голос.

— С чего ты взяла, что я аристократ? — злобно спросил он.

— Был у меня один такой, умею отличать по манерам, — начала она, распуская косу.

Ее босые ноги привели его в невероятное возбуждение. Виктор и раньше видел женские ноги, только, правда, у Марии.

— Выброси это из головы, — она обнажила плечо, и дальше он сам нетерпеливыми непослушными пальцами стал ласкать ее. Он припал губами к ложбинке, вдыхая женский аромат.

Из всех девушек ему была близка только Мария, и то, она была его подругой, сестрой, музой, но никак не любовницей, как шептались многие. Он был неопытен, и ему хотелось познать прелесть любви, чтобы потом забыть эту девушку.

После сладкого мгновения Виктор не мог уснуть, он видел, как Тина тихо ушла и странное выражение ее лица. Он не знал, что после него, она пошла к такому же неопытному Артуру, и так же, как и ему, подарила радость любви.

Утром в хорошем настроение они отправились в аптеку мистера Лоренса. Они легко нашли здание, находящееся неподалеку от Темзы; это была тихая, короткая улица, но она сразу им понравилась, от Медицинской школы досюда было совсем не далеко. Виктор и Артур вошли в аптеку. Старик сразу понял, что они пришли в поисках работы:

— Мне нужны помощники, — Виктор встрепенулся, — и вы оба мне подходите. Вы студенты?

— Да, — соврал Артур. — Нам еще надо жилье, а вы, говорят, сдаете комнаты.

— Хорошо, я плачу меньше жалованье, а вы мне не платите за жилье.

Мистер Лоренс был человеком преклонных лет, его виски давно уже седые, а кожа испещрена морщинами, глаза потеряли зоркость и поблекли. Жена его давно умерла от простуды, он не смог спасти ее, а их единственный сын и наследник погиб во время англо-бурской войны, и, наверное, поэтому ему понравились эти юноши, из которых энергия ключом била, они давали всем советы, и многие приходили потом со словами благодарности. Мистер Лоренс искренне поддерживал, когда они сдавали экзамены, и устроил маленький праздник, когда они поступили в колледж.

Появление в Лондоне оказалось для них удачным. Мечты стали сбываться, но...

29 июня все газеты облетела новость, потрясшая весь мир. Итак, пожар вспыхнул, и теперь оставалось ждать, когда пламя охватит всю Европу. Взрывоопасная ситуация на Балканах, где каждая страна мечтала отхватить кусок побольше и выжить конкурента навсегда, проблемы, копившиеся годами, дали о себе знать: религиозные противоречия и территориальные споры Балкан привели к тому, что одной искры достаточно, чтобы мир стал другим. Одни хотели чужого куска пирога, другие — поделить мир или стереть кого-то с карты. Одни имели все, другие ничего, и именно это не давало многим жить спокойно.

За день до громогласных заголовков в Сараево произошло то, что дало повод многим поднять боевые оружия. Австрийский наследник Франц Фердинанд вместе со своей супругой приехал с деловым визитом в Боснию. Он ехал в машине, не ожидая опасности. Первым прогремел взрыв под колесами машины, а когда автомобиль съехал, молодой террорист Гаврило Принцип расстрелял монаршую чету. Убийц наказали. Но разве только это привело к трагедии?

Виктор искренне верил, что Антанта победит, но также он знал о хорошей подготовленности соперниц Антанты. Вызов брошен и, как показали события потом, принят.

Газеты стали пестреть новыми сообщениями, люди с замершим сердцем ждали войны. В кулуарах шептались, что это ненадолго, что это на несколько месяцев, но только дальновидные люди осторожно предполагали, что это сражение за первенство затянется.

Австрия, заручившись поддержкой бывшей соперницы, а теперь подружки — Германии, — 23 июля предъявила ультиматум несчастной Сербии. Эти десять пунктов были унизительны для последней, и все, что ей осталось, — отказаться от позора. Сербы хотели мира, а Австрия жаждала крови и 28 июля объявила войну Сербии, подвергая Белград артиллерийскому обстрелу. В ответ на это Россия, выступившая в роли защитника братьев-славян,начала собирать войска. Теперь Германия не могла оставаться в стороне и поддержала союзницу. Так началась Великая война, охватившая мир.