Дневник русского украинца: Евромайдан, Крымская весна, донбасская бойня - Платон Беседин

– Нет, это то, что местные принесли…

Люди и правда откликаются живо, помогают блокпосту массово. Даже бензиновый генератор, старенький, местами проржавевший, притащили из соседнего села. Он вечно ломается, и его чинят едва ли не каждый день. Хотя, говорят, на других блокпостах пользуются тем, что передали «Ночные волки».

– Шмотки вот не знаем куда девать…

Одежды на блокпост перебросили, кажется, ещё больше, чем продуктов. Она свалена, запакованная в полиэтиленовые мешки, в припаркованном военном «Урале» без номеров, над ним реет Андреевский флаг. Заходи – выбирай. Попадаются, конечно, и достойные, нужные вещи, но в целом – хлам. И главное – нет специальной одежды. Вот её на блокпосте не хватает.

Хотя тащат подчас самые разные вещи. На моих глазах на задыхающемся газике двое мужичков в синих ватниках привезли относительно целый диван. Предложили ребятам с блокпоста. Те долго решали – брать или не брать. Мужички, бубня в рыжеватые от курева бороды, настаивали. Диван всё же взяли, занесли под тент.

Но времени отдыхать на нём нет. У каждого на блокпосте – своя задача. Поддерживать костёр. Досматривать машины. Готовить. Растянуть «ежа» в случае опасности. Тренироваться со щитами. Двое ребят – те, у кого были охотничьи ружья, – дежурят на холме: там вырыли окоп, обложили «эпицентровскими» мешками с землёй, вывесили российский триколор, организовали подобие укрепления для прицельной стрельбы в случае прорыва.

Впрочем, «мощных угроз», говорят, ещё не было. Но некоторых задержали.

– Последний был из Хмельницкой области, шёл на прорыв в четыре утра, – рассказывает Семён, – между сиденьями нашли разобранный автомат…

Подозрительные действительно едут в основном ночью, под утро. Думают, что дежурные устали, заснули. В сон, и правда клонит, сколько пахучего чая в себя ни вливай. Днём иная проблема – нехватка людей.

– Я пришёл именно поэтому. Сказали, три-четыре человека, бывает, стоит днём…

Это мне говорит Толик. Он севастопольский художник. Довольно известный; его картины выставляются в российских, украинских, европейских галереях.

– Сначала меня отправили на кухню, затем помогать врачу…

Медпункт – в дальнем углу блокпоста. Ответственный за него, Ильич, говорит, что лекарств хватает. Жертвуют люди, никакой помощи от муниципальных властей. Ильич украсил медпункт специализированными плакатами. Периодически проводит медицинский ликбез.

За медпунктом, под растянутым навесом, накрытые брезентом, стоят в ряд готовые к применению «коктейли Молотова». Зажигательная смесь уже залита в бутылки.

– Команда «огонь» – и полетели…

Всё здесь продумано, всё обустроено. Хотя ещё недавно подобное казалось лишь фантазией, странным вывертом сознания.

– Да, сейчас взялись, организовали, а начиналось всё абсолютно стихийно…

Толик в севастопольской самообороне с первого дня. Я знаю его по университету, по творческой деятельности. И следуя канонам журналистики, должен был бы написать что-то вроде: глядя на него, худощавого, длинноволосого, интеллигентного, чуть заикающегося, трудно поверить, что он денно и нощно станет нести вахту с оружием в руках.

Да, оно, может, и так. Но мне кажется, что события этой зимы открыли неожиданное во многих крымчанах, проявив их новые черты, грани. «Думаю, что каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен…» Крымский подъём, ставший антитезой евромайдановскому движению, помог крымчанам узнать, кто они есть на самом деле и на что они действительно способны. Пришло время больших, красивых поступков и ответственных, волевых решений.

– Для меня эта оборона сродни Великой Отечественной, – говорит Толик, – может, звучит пафосно, но это действительно так. Моё участие абсолютно естественно и неслучайно…

Толик увидел на площади Нахимова человек двадцать – в основном пенсионерок, – митингующих против Евромайдана. Присоединился. Постепенно образовалась группа единомышленников.

– Когда депутат Зеленчук у кинотеатра «Украина» назначил сбор Евромайдана, в интернете появилась инфа об этом. Я поехал туда. Нас, антимайдановцев, было человек триста. Мы не дали провести акцию…

После Толик нёс вахту, охраняя городскую администрацию.

– Тогда по всей Украине захватывали здания. Мы не должны были дать это сделать…

Записался в самооборону. Оружия никакого не было. Но прямо у администрации знающие люди проводили тренировки, как оборонять здание.

– До 11 часов вечера – просто собрание людей, – вспоминает Толик, – потом выходит тренер, говорит: «Построились те, кто остаётся на ночь…».

Главный же бой состоялся в Симферополе, когда крымские татары вместе с евромайдановскими провокаторами и профессиональными боевиками штурмовали здание Совета министров Крыма.

– Тогда из Севастополя приехало шесть автобусов. Помню, мы все без оружия, а у них – арматура, биты, газовые баллончики, заправленные, так говорили, веществом из люминесцентных ламп. Они напирали – мы стояли. Тогда только на моих глазах погибло трое. Одному древком флага, в которое был залит свинец, проломили зубы. Не прям татары «воду мутили», нет – провокаторы. Многие татары были с георгиевскими ленточками, за нас, а другие просто не понимали, что происходит…

Я и сам ездил на один из таких митингов в Симферополь. Так что отлично понимал, о чём говорил Толик. Дело ведь было не в татарах, а в общем хаосе разрушения. Ощущение бурлящего ненавистью, гневом островка посреди общего спокойствия. Когда вокруг мирная, относительно размеренная жизнь, но сделай шаг, второй, переступи черту, и оказываешься внутри боя, внутри пламени, где перестаёт существовать твоя инициатива, твоё мнение, твой выбор – ты часть бедлама, ты кирпич в стене паники.

– Да, в той толпе, – соглашается Толик, – я почувствовал, насколько мал человек и в то же время насколько важна его воля. Я как бы и не был собой. Они напирали – мы защищали, вот и вся история…

Соглашаюсь, потому что именно воля позволила этим ребятам выстоять.

– Как всё кончилось? Вышел Чубаров и просто сказал татарам: «Расходитесь». Ну, они и пошли. Почему так? Говорят, Кадыров Чубарову позвонил, но это лишь слух, сам понимаешь…

Понять что-то в этой кутерьме, определиться довольно-таки сложно. Переменных, неизвестных хватает. И люди, несмотря на постоянную информационную «накачку», чуть выйдя из матрицы агитпропа, начинают сомневаться, бояться, как и что будет дальше.

Иногда весь Крым превращается в подобие крепости, описанной Дино Буццати в романе «Татарская пустыня», вдохновившем, к слову, нобелевского лауреата Джозефа Кутзее на другое замечательное произведение – «В ожидании варваров». Так и крымчане застыли, ждут, когда на их форпост нападут «татарские орды» и «красно-чёрные варвары». И ожидание это становится чем длительнее, тем тревожнее – ведь всё больше, всё навязчивее сомнительность и неопределённость, порождающие страх.

Однако на блокпосте эти терзания рассеиваются. Здесь есть лишь сила, воля, уверенность в том, кто виноват и что делать. Всё очевидно и потому просто. Люди на блокпосте считают себя правыми, творящими, как они выражаются, богоугодное дело. Клич «враг не пройдёт» даёт им и цель, и образ действия, делая жизнь, хотя бы на время, упорядоченной, ясной. А в окружающей смуте это куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Спасибо Евромайдану за Крым

Кого Россия должна благодарить за полуостров

05.03.2014

Могут ли в Украине ненавидеть Россию больше, чем ненавидят последние пять-шесть лет? Оказывается, могут. Как сейчас. До шевеления волосков, до судорог кишечника.

Двадцать лет обработки, политвоспитания сделали свое братоубийственное дело. Скажи «Россия» – получишь в ответ кислотную ненависть. Точно задушить хочет.

Срабатывает как «якорь» из НЛП – вводит в нужное ресурсное состояние: на глазах пелена, сознание отключено. Ненависть априорная, без сомнений, без вариантов. Никаких компромиссов – переговоры обречены. Потому что если «русское», то обязательно инфернальное, агрессивное, воли, жизни лишающее.

Дай Бог, чтобы так не бесповоротно, не навсегда. Хотя кажется, что всё больше – именно по этому, раскольному, вектору.

Российские войска – в Крыму. В Украине – мобилизация. В Украине – психоз. Странная новостная лента с дикими сообщениями вроде «украинские военные отбивались от российских спецназовцев черенками лопат». И рядом – «украинский солдат: буду стоять до последнего патрона, иначе дед не поймет».

Информационной пропагандой такое не назовёшь. Больше напоминает неконтролируемое сокращение желудка, стремящегося избавиться от накопившейся ядовитой желчи.