Проводы на тот свет - Лев Корнешов

Никита подождал, пока она ушла, и продолжил:

— И рад бы тебе помочь информацией, но мы застряли на мертвой точке. Только прошу не цитировать меня, я признал этот факт не для печати, а для тебя лично. Советую покружить вокруг нового коммерческого кладбища, которое они хотели открыть. По нашим сведениям все документы уже подписаны — через два дня после отстрела, и на одного Благасова. Чтобы такое сделать, нужны большие деньги крупному, решающему чиновнику и ещё другим, более мелким. Мы это знаем, но доказать ничего не сможем.

— Почему?

— Внешне все законно. Взятка, как тебе известно, доказывается лишь тогда, когда есть желание одной стороны уличить другую. А здесь — из рук в руки по взаимному доброму согласию. И ещё под прикрытием бурного обсуждения в Гордуме, что городу нужно новое кладбище. И оно, действительно, требуется.

— Типичный висяк, — констатировал уныло Алексей.

— Он, родной, — согласился Никита.

— Благасова прощупали?

— Естественно. Вне подозрений. Работала эта тройка компаньонов слаженно, дружно, без раздоров и разборок.

Алексей очень надеялся, что Никита даст хоть какую-то зацепку, но вот — ничего. Он с сожалением сказал:

— Вот и попробуй напиши что-то интересное. Фактов — ноль, придется нажимать на эмоции — стрельба, кровь, почтенные господа, помогавшие безвременно усопшим пройти последний путь и сами ушедшие по нему не по своей воле…

— Вы, журналисты, умеете вышибить слезу, — съязвил Никита, приканчивая шашлык.

Алексей не стал разубеждать приятеля, что старается совсем не для любимого еженедельника «Преступление и наказание».

Вдруг он воскликнул:

— Вот уж сюрприз! Явление девы Ольги народу…

У входа в зал стояла Ольга. Она была ослепительно хороша: в длинном вечернем платье с глубоким декольте, тщательно «оформленной» прической, с маленькой сумочкой в руке. Ольга обвела взглядом зал, увидела Алексея и направилась к их столику — свободно и несуетливо.

— Знакомая? — догадливо спросил Никита.

— Более чем… — не стал таиться Алексей.

— Понятно.

Из-за столика, где веселилась лихая братва, выскочил парень и схватил Ольгу за руку:

— Ух, какая стервочка! — завопил он на весь ресторан. — Причаливай к нам, бля буду!

— Вот и долгожданное битье посуды назрело, — пробормотал Никита, поднимаясь из-за столика.

— Ты сиди, — сказал ему Алексей. — Девушка моя… Ты при должности, а я человек свободный.

Испуганная Ольга упиралась: «Отпусти, скотина». Потом отвесила парню слабенькую пощечину.

— Царапается, кошечка! — пришел в восторг парень. — Не вывернешься, блядюшечка!

Алексей в три быстрых шага оказался возле распаленного пьяного парня и вырывающейся от него Ольги.

— Отпусти её, — негромко сказал парню.

— Гля-бля! — заржал парень. — Житуха надоела?

Похоже без любимого и простым «народом» и интеллигентами словечка из него не выскакивало ни одной фразы.

Алексей ткнул его двумя растопыренными пальцами левой руки в шею, а правой быстро откинул борт пиджака, открывая «макарку» в наплечной кобуре. Парень навзничь упал на пол и захрипел, задергался без воздуха. К ним, опрокидывая стулья, ломился ещё один из веселой компании.

— Замочим всех! — предупредил негромко Алексей, бросив ладонь на рукоятку пистолета.

Никита у своего столика развернулся к застывшим в изумлении остальным парням, тоже сунув руку за борт пиджака. Парни оказались у него под прицелом.

— Замочим! — повторил Алексей. И негромко сказал Ольге:

— Иди за наш столик, мы Тут побазарим по-свойски. Ольга без сил опустилась на стул. В общем, она держалась хорошо, но в глазах у неё плескался страх.

— Живете без понятий? — грозно спросил Алексей того, что прибежал на помощь незадачливому ловеласу.

— Извини, браток, ошибка вышла, — пробормотал парень, казавшийся у четверки старшим, в авторитете.

— Я-то извиню, но честь моя — нет! — злобно прошипел Алексей, умело впадая в легкую истерику.

— Давай разбежимся, — чуть ли не заискивающе предложил «старший».

— Так не пойдет! — Алексей окончательно вошел в роль. — Полштуки баксов девочке на духи — за оскорбление.

— Лады, братан, — ошеломленный парень под бдительным взглядом Алексея достал из кармана пятьсот баксов.

— И без закидонов! — предупредил Алексей. — Вроде того, что будем ждать на выходе…

— Не малолетки, — «старший», наконец, стал обретать достоинство. — Признаем, тебя и твою «щелку» оскорбили — мы компенсировали. Все по понятиям…

Алексею надо было доиграть до конца, он повернулся к Ольге и грозно спросил:

— А ты чего пришвандерилась сюда?

— Я… я, — забормотала Ольга.

— То-то! Только раздор между мужиками вносишь…

Ему было жаль испуганную девушку, у которой страх в глазах сменился слезами, но он помнил, что ещё надо убраться отсюда.

Кореша поверженного братка подняли его с пола, усадили на стул, влили в него стопку водки, и тот стал оживать, замотал головой.

Алексей вернулся за столик. Они с Никитой хмуро выпили, всячески демонстрируя негодование и неудовольствие. Притихший ресторан оживился, зашуршал на разные голоса — до пальбы не дошло, уже хорошо. Братки примолкли, налегли на выпивку и закуску, тихо обмениваясь неслышными Алексею фразами.

Уходить сразу было нельзя, это не вписалось бы в образ созданного Алексеем крутого. Минут через пятнадцать сообразительная Карина без напоминания принесла кофе и счет.

— Уходите через парадный подъезд Дома, — тихо сказала она Алексею. — Я предупредила, вам откроют и выпустят.

Они рассчитались и ушли, не оглядываясь по сторонам: первым шел между столиками Никита, за ним Ольга, замыкал шествие Алексей. Он знал, что братки выскочат вслед за ними и замотаются, забегают у служебного входа в Союз кинематографистов, через который посетители проходили в ресторан.

— Я на машине, — сказала Ольга. — Машину оставила на Брестской.

Через минуту они уже выскочили на Тверскую. Ольга вела машину сосредоточенно, молча. На её личике было выписано искреннее раскаяние и все ещё не оставивший её страх.

— Не мучься, — сказал Алексей. — Ты ни в чем ни виновата. Кто мог предположить, что те придурки настолько агрессивны?

— Ты на меня так крикнул! — жалобно сказала Ольга. И передразнила Алексея: «Ты чего пришвандерилась сюда?» Словечко какое нашел для любимой женщины. — Милые бранятся… — проворчал Никита. — Алексей, ты нас даже не познакомил… — Пожалуйста… Никита Астрахан — мой верный и давний друг. Ольга Тихоновна…

Алексей замялся, ему не хотелось называть её фамилию.

— Любимая женщина журналиста Кострова, — воспользовалась паузой Ольга. Она произнесла это вызывающим тоном, искоса поглядывая на Алексея — как отнесется к её заявлению.

— Оля-ля! — воскликнул Никита. — Малышка бросилась в атаку!

Он критически осмотрел Ольгу:

— Ничего не скажешь — хороша!

— Спасибо! — вежливо поблагодарила Ольга. — Вас куда забросить?

Никита назвал свой адрес.

— А, может, заедем ко мне? — предложила Ольга.

— Не могу, уже поздно, а я человек служивый, завтра с утра на работу.

Алексей не вмешивался в разговор, предоставив возможность им самим договориться.

Через несколько минут Ольга притормозила у одного из домов по Проспекту мира: «Приехали».

Никита попрощался, не без иронии поблагодарил Алексея за приятный вечер. Договорились в ближайшие дни созвониться.

Не спрашивая согласия Алексея, Ольга развернулась, по Проспекту мира выскочила на Садовое кольцо, дальше на Ленинградский проспект. Она вела свое вишневое элегантное «ауди» немножко небрежно, но уверенно.

— И куда мы направляемся? — поинтересовался Алексей.

— Ко мне домой, — спокойно сообщила Ольга. — А если быть точной — к нам домой. Ибо мой дом — это и твой дом…

— Господи, маленькая! — воскликнул Алексей. — Какая же ты торопышка!

— Так меня ещё никто не называл! — восхитилась Ольга. — Торопышка! Очень ласковое словечко!

Алексей подумал, что эта маленькая бесхитростная женщина, искренняя и открытая, становится ему все ближе и ближе. Конечно, она не схожа с бывшей супружницей Татьяной, державшей его в шелковой узде. Но, может, это и хорошо.

Дом, к которому они подъехали, был добротной «сталинской» постройки.

— Папа не любил ничего новомодного, — объяснила Ольга, уловив одобрение, с которым Алексей посмотрел на массивное девятиэтажное здание. Она загнала свою машину на охраняемую стоянку и припарковала её возле солидного черного «мерса». Пожилой охранник в камуфляже бросил подозрительный взгляд на Алексея.

— Это мой муж, Алексей Георгиевич, — объяснила ему Ольга. — Он вправе брать мои машины в любое время.