Адепты стужи - Александр Маркьянов

— О, император Нерон… — начал здоровяк-десантник.

— Идущие на смерть приветствуют тебя — подхватил и закончил бородач.

Пароль-отзыв. Принято. Оба, и молодой и постарше, протянули десантнику руки, поздоровались…

— Что привезли? — на чистейшем русском спросил бородач.

— Много чего. Полторы сотни АКМ. Тридцать РПК и столько же ПКМ. По двадцать штурмкарабинов Токарева и Драгунова, гражданской модификации. Пять ДШК. Тридцать РПГ с гранатами, осколочными, противотанковыми и термобарическими. Половина автоматов — с подствольниками. Десять ПББС и спецпатроны к ним. Гранаты. Еще несколько «Взломщиков», не знаю пригодятся ли тут, найдется ли кто на них будет работать. В общем, несколько групп скомплектовать — в самый раз.

— Боекомплекты?

— Не поскупились. На каждый автомат по восемь рожков и по двадцать БК. Ну и на остальное примерно столько же.

— Откуда дровишки?

— С консервации… — пожал плечами здоровяк — откуда же еще. Карабины и «Взломщики» новые, с завода, как говорится, муха… ничего делала. Да нормально выбирали, не колотись. Даже калибром перемеряли.

— Глянем?

Снова пожав плечами, здоровяк, а за ним и двое встречающих направились к кузову. Здоровяк снял один замок, потом второй, общими усилиями откинули борт. Зеленые деревянные ящики занимали весь кузов, от верха и до низа.

— Патроны где?

— Да тут же. Равномерно распределили, чтобы если что…

— Понятно…

Бородач, цепко ухватившись за борт, легко взобрался наверх, открыл один ящик, второй, третий. Закрыл. Наконец, нашел то, что нужно — и спрыгнул вниз, держа в руках отливающий благородным воронением, с прикладом из дагестанского ореха, штурмкарабин Драгунова с кирзовым подсумком, в котором были принадлежность, прицел и четыре магазина.

— Абдалла…

Молодой, поняв что происходит, как то даже оробел.

— Это тебе. Подарок от белого царя. Держи, будь всегда мужчиной, храни свою честь, живи по законам предков…

Молодой аккуратно принял винтовку, ощутил ее стальную тяжесть, погладил вороненый металл, робко прикоснулся к теплому, ореховому прикладу, благоговейно провел рукой по длинному стволу. У него уже была винтовка дома, старый, помнящий еще деда БУР — Ли-Энфильд 303. Но он не шел, ни в какое сравнение с тем, что он держал сейчас в руках.

— Я никогда не забуду этого, эфенди — сдерживаясь, как подобает взрослому мужчине, сказал Абдалла.

Двое мужчин внимательно наблюдали за молодым. Каждый в этот момент его хорошо понимал — помнили то, как и они сами когда то получили свое первое настоящее боевое оружие. Помнили, что чувствовали при этом…

— Не забывай, Абдалла. Надо торопиться. Не дай Аллах, набегут душманы и тогда твой отец не получит оружие.

— Не родился еще душман, который сможет лишить моего отца оружия — недобро сверкнул глазами Абдалла.

Отвернувшись, Абдалла сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. И тут, одновременно взревели три мотора. Совсем рядом. Один за другим, нещадно пыля, из-за холмов выкатились три старых, разномастных джипа, на каждом из них был установлен пулемет — все разные. Один — британский, танковый крупнокалиберный Виккерс, на втором — спарка старинных Виккерс еще с водяным охлаждением. На третьем — относительно современный Браунинг М2 производства САСШ. В машинах — в кабинах и в кузовах сидели люди с самым разным оружием — при виде этих отмороженных анархистов, здоровяку захотелось взяться за автомат. [прим автора — одной из проблем первой половины двадцатого века были анархисты, их считали даже более опасными, чем коммунистов. Идеологическим лидером анархистов был Бакунин, покойный, а лидером коммунистов — Лейба Давидович Бронштейн (Троцкий), который жил долго и наделал немало бед]

— Это что за парад?

— Это племенное ополчение шейха Дархана, оно будет сопровождать нас до места. Я еду в голове колонны, вы — за мной. Рации на второй канал держите, всегда на прием. Как поняли?

— Вас понял — автоматически ответил здоровяк, и тут спохватился, сомнения у его все-таки были — а эти гаврики нас самих не перестреляют тут?

— Это оружие для них, для их племенного вождя. Но перестрелять тут могут, поэтому — предел внимания. Двигаемся, теряем время!

— Господин, майор, колонна прошла точку три, встреча произошла по плану. Колонна продолжает движение, мы на пределе дальности, в любой момент беспилотник может потерять управляемость.

Майор, уже сидящий не около трубы — ее свернули, смотреть там было больше нечего — поднял голову…

— Возвращайте. Связь.

Отвечавший за связь офицер протянул трубку.

— Гнездо, я Орел! Колонна прошла точку три, повторяю — колонна прошла точку три! Встреча состоялась, колонна продолжает движение. Как поняли?

— Орел, я Гнездо. Вас понял, наблюдение прекратить. Выдвигайтесь на точку вывода, прием!

— Вас понял, наблюдение снимаю, выдвигаюсь на точку вывода!

— Верно, конец связи…

Майор повернулся, жестом подозвал засевшего неподалеку командира «чирчикских».

— Сворачиваемся, уходим. Зачистить все.

— А что это было? — командир «чирчикских» не должен был интересоваться, но он все-таки поинтересовался.

— Это? Учения. Обычные учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. Забудь.

22 июля 1996 года. Портсмут, Великобритания

— Проезжай! Да проезжай же, мать твою!

И длинный, раздраженный гудок клаксона…

Портсмут был одним из крупнейших британских портов, наряду с Ливерпулем, Кардиффом, Бристолем. Через него шел основной поток грузов с враждебного европейского континента, там же был один из крупнейших в мире нефтеналивных терминалов, обрабатывающий поступающие с русских Восточных территорий нефтепродукты — нефтью Российская империя не торговала совсем, только нефтепродуктами — там же был паромный терминал, каждые тридцать минут большие паромы отправлялись в Германию — верней, в Священную римскую империю германской нации — так правильно называлась эта страна. Грузопоток в последние годы все рос — и поэтому, подъехать к контейнерному терминалу было все сложнее…

Дэвид Монаган, здоровенный рыжий детина высунулся из кабины своего магистрального Бедфорда, посмотрел вдаль, в сторону терминала. Не меньше часа еще стоять, мать их. Затейливо выругавшись, Монаган взял рацию, ткнул в кнопку…

— Что стоим?

— Два парома одновременно подошло. Немцев выпускают…

— Мать их…

Правила были такими — сперва терминал обслуживал входящие грузы, только потом исходящие — иначе на терминале будет сущее столпотворение. В здесь — аж два парома подошли. Грузы тут перевозили двумя путями: медленным и подешевле — это значит, морской контейнер, контейнеровоз, перевалочная площадка на терминале. И быстрым, подороже — в Германии этот же контейнер грузится на магистральный тягач, тягач и контейнер переплывают Английский канал [Английский канал, так британцы называют Ла-Манш] на пароме, и дальше без всяких перевалок на том же тягаче идет до адресата. Дороже это выходило, потому что через море надо было переправлять не только контейнер, но и сам тягач — но иногда время было дороже денег. Жратву, цветы и прочий скоропорт возили только так.

Бедфорд Монагана с пустым прицепом-контейнеровозом, стоял в крайнем ряду дороги, ведущей в порт и он, пока колонна стояла, смотрел на проскакивающие мимо германские МАНы и Мерседесы. Больше всего было МАНов — умеют же немцы делать машины. Да, дизайн примитивный, кабина не сказать, что верх удобства, зато движок — полмиллиона без капремонта только так отходит, это даже не достижение. А кое-кто — он слышал — и до миллиона доходит. Мощный, надежный, неубиваемый, даже русские на него лицензию покупают. А этот его Бедфорд — ну и что, что кабина шикарная, зато движок дохлый, аж на сто сил меньше мощность. То и дело — ремонта требует, масло жрет — в общем, хорошего мало. Купить бы МАН — да нельзя, на него заградительные пошлины. Промышленность свою поддерживаем — вот и мучаемся со своими колымагами…

Колонна двинулась — немцев пропустили быстро, почти не досматривая, немцы — народ законопослушный и все это знают. Длинная стальная змея, дергаясь и исходя сизым солярным дымом, двинулась в порт, на загрузку.

— А, Дейв… — сидящий в высокой — так чтобы можно было общаться с водителями грузовиков на равных — будке менеджер высунул руку из окошка, пожал руку Дэвиду — что там у тебя?

— Третий терминал… Слушай, Пит, побыстрее нельзя, а… И так простоял — а время деньги, мне еще за эту машину год почти платить…

Дэвида Монагана знали здесь все — в порт он ездил часто.

— Сейчас… — менеджер просканировал ручным сканером договор, на котором была специальная широкая полоса, с указанием терминала и характера груза, постучал по компьютерным клавишам — значит, груз твой дожидается уже. Заедешь через четвертый терминал, там тебя без очереди загрузят.