Девятый - Артур Смирнов

Стоп! Идиот! Я же столько слов получил от вояк этих! Совсем умственно деградировал! Если я хочу здесь выжить, то должен много думать, и думать правильно – замечая и анализируя все с ходу! Все, у меня есть – разум человека, выросшего в условиях плотного потока информации. Это единственное, что может позволить дать мне фору местным патриархатам. Стоило о них подумать, и вот они – все трое.

– Сэр страж – забирайтесь к Хису. Нам пора возвращаться.

* * *

На этот раз пришлось натирать зад седлом долго – дорога затянулась. Троица пробиралась по лесу уверенно: ни разу не сбились с тропы, и не петляли – двигались почти прямо. Заметно, что чувствуют они себя здесь как дома. Руки от копий не убирали, а там, где ими трудно было работать, брались за короткое оружие – дом домом, но, похоже, здесь не все ладно (а то ты в деревне это не понял!).

Очередная опушка – на этот раз широченное открытое пространство. Впереди виднеется пологий, очень низкий холм, оседланный очередной деревней. А может и городом – не сравнить с населенными пунктами, встреченными ранее. Стена в два моих роста тянется метров на сто. Если, предположить, что укрепление квадратное, то огражден целый гектар. По аналогии с тем, что уже видел, думаю, там домов пятьдесят может оказаться.

Сами укрепления выглядят тоже посолиднее, чем деревенские. Стена заметно выше, и бревна толще; рядов заостренных кольев перед ней тоже побольше будет. На углах и у ворот вышки с закрытыми площадками. Даже от опушки там можно разглядеть маленькие бойницы – значит, помимо копий, топоров и мечей, здесь используют и метательное оружие.

От ворот поскакал всадник – такой же солдат в коже, железе и при копье, с клочковатой рыжей бородкой. Остановившись в двух шагах от Цезера, он коротко спросил:

– Как там?

– Напы больше нет, – мрачно ответил Цезер. – Мы привезли с собой человека – нашли его в Матере. Он ничего не говорит, но понимает. И у него есть попугай стража – вон, на плече сидит. Говорит, о себе, что страж. Мы решили, что его надо показать сэру Флорису. Незнакомый всадник кивнул:

– Я доложу ему.

Развернулся, пришпоривая лошадь, помчался обратно. Похоже, сейчас мне предстоит новый экзамен… Ворота, кстати, здесь пошире и повыше – таких как я человек семь можно легко развешать. Это я так, от нечего делать подумал…

Впервые я видел местное поселение, не брошенное жителями и не разоренное неизвестными садистами. На дома и сараи я уже насмотрелся – здесь в них отличий не заметил, а вот живых жителей встретил впервые. Мужик в короткой кольчуге и при луке, стоящий на помосте над воротами, девочка в длинном сером платье, хворостиной подгоняющая стаю гусей, кучка женщин у колодца, в такой же длинной, но уже более веселых расцветок одежде, два мужика, голых по пояс, перетаскивающие ошкуренное тонкое бревно. И толпы праздных зрителей куда не глянь – таращатся на нас и друг на друга, не занимаясь при этом ничем общественно-полезным. На удивление многолюдно здесь.

Высоких технологий так и не заметил – вся одежда незатейливая, явно не от кутюр; на женских лицах ни намека на косметику; стекол не видно – все та же непонятная пленка; крыши перекрыты темным тесом. Жители при нашем проезде оглядывались, но помалкивали, лишь пара мелких беспородных собак осмелилась нас облаять, убравшись с курса после угрожающего жеста Цезера.

За «центральной площадью» с колодцем возвышался самый большой здешний дом. Нет, не в два этажа – просто не совсем в землю врос, как все остальные. У него даже высокое крыльцо имелось, и на крыльце этом сейчас стоял тот тип, что нас у ворот встречал, а рядом с ним, на ступеньку выше, местный владыка – наверное, тот самый сэр Флорис. Не узнать его было трудно – он разительно отличался от мирных граждан и моих пленителей. Габариты впечатляли – плечи не во всякую дверь позволят прямо войти, рост тоже не подкачал. Голова непокрыта, черная борода подрезана достаточно аккуратно – почти щегольски. Тело закрыто панцирем, будто рыбьей чешуей; на широченном красном поясе висят ножны с длинным мечом; сапоги, почти достающие до колен, начищены столь тщательно, что в них, наверное, можно смотреться как в зеркало.

Солдаты начали спешиваться, подскочившие откуда ни возьмись проворные пареньки потянули их лошадок к коновязи. И вообще народ начал быстро подтягиваться – нас обступали со спины и боков, явно желая приобщиться к новостям.

Цезер, подойдя к крыльцу, коротко поклонился, без подобострастия, информативно, доложил:

– Сэр Флорис – Напа полностью разорена.

– Как там? – феодал требовал подробности.

– Все случилось быстро – три дюжины мелких обращенных при бурдюке. В землю сходу всех втоптали. Наши успели загнать своих детей в дом, и зажечь его, но, похоже, сгорели там не все. Пожар потом затушили, бревна разгребли. Тел там осталось немного – только сильно подгоревшие.

Ничего себе дела – если я правильно понимаю, жители в той Напе сами сожгли своих детей?! Или с восприятием языка у меня большие проблемы, или здешние порядки очень уж оригинальны… причем нехорошо оригинальны.

– Плохо Цезер – очень плохо. А остальные?

– С остальными как всегда – остались только тела стариков и старух. Некоторые умирали плохой смертью – обращенные не торопились. Скота тоже не осталось – только лошадей бросили.

– Все как обычно… Эх… Велик ли бурдюк?

– След широк, но неглубокий, и хотят, чтобы мы думали, что он гораздо больше. По частоколу видно, что завяз в кольях и расшатывал его, а не сходу проламывал. Бревна потом растащили дальше, чтобы провести нас.

– Понятно – напугать хотят… Что с вашим пленником?

– Ничего с ним – нашли его в Матере. Он гонялся там за курицей, и не заметил, как мы подъехали. У него есть попугай стража, и он сам подтвердил, что страж. Только он еще и немой – ни слова не сказал.

– Как же он тогда вам поведал, что страж?

– Сэр Флорис – он кивнул, когда его об этом спросили.

– Ну-ка…

«Феодал» спустился с крыльца, приблизился, осмотрел меня с ног до головы, недоверчиво хмыкнул:

– Одежда у него не из дорогих, да и потрепана изрядно. И молод совсем – не слыхал, чтобы среди стражей тощие юнцы встречались. Что скажешь – Арисат? – спросил он, обернувшись к рыжебородому.

– Сэр Флорис – он к тому же еще и бос, – ответил тот от крыльца.

– Цезер – почему ты решил, что он страж?

– Сер Флорис – он сам это подтвердил.

– Цезер – ты болван! Он подтвердил, когда ты прямо об этом его спросил – сам же ни слова не говорил! С чего ты вообще взял, что он страж?!

– У него есть попугай стража. И еще мы его ни разу не видели – он чужой здесь. Не с нами пришел – лицо у него приметное, ясное. Мы бы такого запомнили. А кто на здешнем побережье кроме стража по своей воле появиться может сейчас?

– Ты и впрямь болван – зеленого попугая может завести кто угодно. Необязательно страж. Главное, чтобы духа на такую дерзость хватило – не у многих хватает. А что чужой… Неужто сам не знаешь, чего здесь можно ожидать от чужих? Думаешь, раз лицо ясное, и при свете бродит, так свой? Позабыл про перерожденных, или того хуже? Что с лица спал? Ладно Цезер – я тебя не виню, но больше так не ошибайся.

– Не повторится! Сэр Флорис – так получается он не страж?

– Сейчас проверим.

Я похолодел, начиная готовиться к знакомству с веревкой, а сэр Флорис, повернувшись, требовательно произнес:

– Quisnam es vos? # 1

# # 1 Quisnam es vos? – Кто ты? (лат.)

Мама! Это же, похоже, самый что ни на есть латинский! Земной латинский! Пусть произнесено не классически, с искажениями, но я вполне его понял! С трудом вспоминая давно забытую латынь (если откровенно, не очень-то в ИнЯзе ее учили), не нашел ничего лучшего, чем ответь совершенно по-идиотски:

– Homo sapiens # 1.

# # 1 Homo sapiens – человек разумный (лат.). Видовое название человека.

Флорис, уважительно кивнув как равный равному, уже на обычном местном с достоинством произнес:

– Приветствую вас, сэр страж – простите за не слишком вежливую встречу. У нас, в славном городе Талле, тяжелое положение, вот и дуем на воду.

В свою очередь с максимально невозмутимым видом кивнув, как можно спокойнее ответил:

– И вас приветствую, сэр Флорис. Извинения принимаю – я уже понял, что у вас сложности.

– А чего ж ты раньше молчал? – обиженно вскинулся Цезер, тут же поспешно поправившись: – Ой простите – сэр страж! Это я от неожиданности!

Я не обращал на него внимания. И вообще – немного выпал из реальности. Я только что разговаривал на местном языке!!! Не на латинском – именно на том, на котором говорят эти солдаты, их феодал, и даже зеленый попугай со скверным характером! Абсолютно все могли говорить, кроме меня – я лишь слушал. Ответив Флорису словом из земного мертвого языка, будто плотину в своем сознании разрушил – внезапно чужие слова пошли легко, как будто я с детства на этом наречии общался. Возможно, какие-то неточности и есть, но общение уже возможно в двустороннем порядке – меня прекрасно поняли. Кстати – а откуда здесь латынь известна?!