Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис

Если хорошенько приглядеться — можно было заметить, что знахарка и рыжебородый удивлённо переглядываются. Слышать от бродячего колдуна о войне им ещё не приходилось. Но Эйден не приглядывался и не раздумывал. По крайней мере — не об этом. А потом и сам не заметил, как его редкие кивки и поддакивания переросли в монолог. Юноша не рассказывал о прошлом и не рассуждал о нём. Он словно снова переживал то, что удалось пережить когда-то. Начиная с тяжёлых маршей, внезапных стычек и затяжных боёв — и заканчивая бессонными ночами в глухой чаще под ледяным ливнем. Старая мельница, мешки с мукой, пиво в глиняной кружке… полураспущенные волосы и мягки карие глаза… Что-то он говорил вслух, о чем-то успевал только подумать. Ровный, спокойный голос направлял мысль. Салагат не задавал вопросов, но его слова неизменно побуждали продолжать. Старый огонь потрескивал в очаге Иллура, будто отгораживая собравшихся от всего внешнего мира.

Массивная, чуть заваленная внутрь дверь отворилась, когда снаружи было уже совсем темно. Дарна встрепенулась, очнувшись от дрёмы, моргая подслеповатыми сонными глазами. Эйден, неразборчиво бурчащий себе под нос, замолчал. Ворвавшийся с улицы свежий ночной воздух только подчеркнул запах палёного пера. Тошнотворный и страшный, почти не отличимый от смрада сожжённых скальпов. Эйден резко поднялся и почти выбежал из хаты.

Его рвало бурно и обильно. Поднявшись с колен и утеревшись рукавом, он встретился взглядом с Касией, стоявшей в трёх шагах позади. Огромные голубые глаза казались чёрными.

— Это не те глаза. Не та женщина.

Голос, прозвучавший где-то внутри, был ровным и спокойным. Но Эйден отшатнулся в испуге, тряхнув гудящей, словно разворошенный улей, головой и захромал прочь. Тёмные стволы расступались, давая проход, приглашая двигаться дальше.

— Не спеши так. Я-то поспею, но вот ты быстро выдохнешься, — заметный на фоне далёкого костра силуэт приближался, легко пошатываясь. Салагат тоже хромал на левую ногу. — Уверен, ты не против взять спутника. Тем более, что я не с пустыми руками. Лови, — Эйден поймал ореховый посох, отполированный руками за последние недели. — Это не то, что бы необходимо. Но пока может быть полезным… для хромого.

Глава 2.1

Глава 2.

Плотная завеса тумана поднималась над рекой, наполняя предрассветные сумерки влагой. Севенна сильно обмелела за жаркое лето и сейчас вода едва доставала до пояса, но все были мокрыми насквозь. Там, куда ещё не пробрались утренние испарения — всё уже пропиталось солёным потом. Растянутым строем ополченцы продвигались вперёд. Пики, словно сухой тростник, волновались высоко над головой. Вражеский берег был уже близко.

Бороться с течением, пусть даже ослабевшей реки, очень непросто и почувствовав, что уровень воды падает, передние шеренги ускорили шаг. Хотелось скорее ступить на твёрдую землю, сомкнуть строй, упереться в песок окованным торцом длинной пики.

— Ровнее шаг. Не растягиваться.

Приказ бородатого наёмника, поставленного над ополченцами ещё в Данасе, передали по цепочке десятники. Колонна серым питоном выползала из воды. Казалось, что туман здесь ещё плотнее.

— Стройсь. Молчать, не греметь, — кряжистый командир вглядывался в белёсую пелену и приказывал тихо, не оборачиваясь. — Авлеж, разведку на северо-восток, тысячу шагов, не дальше. За тот яр не…

Отчётливо громкий хруст перебил его. Стрела, неуловимой тёмной чертой скользнувшая сквозь туман, пробила нащёчник шлема, ломая зубы и разрывая плоть. Бородатый мягко осел на песок, заливаясь кровь. Ближайшие к нему бойцы пару мгновений растерянно таращились на гладкий двухдюймовый наконечник, показавшийся у основания шеи. Потом стрелы сыпанули дождём.

— И сотник лежал прямо у моих ног. Вывернул голову так неуклюже, неловко. А песок краснел, — Эйден чуть обернулся на ходу, косясь правым глазом на бредущего позади колдуна. Несмотря на тихую, не всегда отчетливую речь юноши — Салагат хорошо слышал и всё понимал. По крайней мере — сомнений в этом не возникало. — И мы давай в кучу сбиваться. Ну, то есть не в кучу… Плотно, почти ровными шеренгами, к тому времени нас неплохо вымуштровали. Но что толку от пик под плотным обстрелом? Вокруг падали люди. Песок краснел.

Узкая звериная тропка, незаметная до тех пор, пока на неё не ступишь, вела сквозь причудливый лабиринт колючего кустарника. Рыжие каплевидные листья почти опали, но ветви сцеплялись так плотно, что видно было лишь на десяток шагов вперёд. Эйден говорил не оборачиваясь. Салагат слушал не перебивая.

— Десятник пытался командовать. Вперед… Шире шаг… Какой смысл в строю под обстрелом? Но стоять тоже не было смысла, и мы двинулись. И скоро стали спотыкаться о тела. Шум, гвалт, крики. Мы шли по тем, кто лежал на берегу с ночного штурма. Не все мёртвые, много раненых. Голосят, просят помощи. А у нас ротного убили.

Задетая посохом ветка обдала росой. Холодные капли на лице показались обжигающими. Как кровь.

— Стреляли с высокого, крутого берега. Можно было обойти и нам почти удалось. Но командиров, вообще тех, кто хоть как-то пытался командовать, совсем не осталось. Потом говорили, что нас встречали полосатые плащи. Ублюдки небесных. Не знаю — правда или нет, но мне и на нашей стороне приходилось встречатьпотомственных вояк. Не дворян, а тех, что из академий под Редакаром. Вот только у нас из таких не набирают отдельных отрядов. Не знаю уж — почему. И пусть мужики битые, обученные, но там, на берегу, стрелы летели слишком точно. Перед тем, как истребить — колонну обезглавили. Подчистую. С такого расстояния, да ещё в тумане. Это ведь не без магии, верно? Знаешь что-то такое… ну…

Эйден, прихрамывая, шёл вперед, смотря себе под ноги. Прислушиваться не было нужды. Странно, но даже самое тихое слово воспринималось отчётливо, будто сказанное на ухо. Не бог весть какое чудо, но всё же…

— Да, знаю. Но что именно было там — сказать не смогу.

— Понятно, — неуверенно отозвался юноша. Сейчас больше хотелось говорить, а не слушать. — Потом с правого фланга налетели лайонелиты. Они переправились ниже по течению и шли галопом вдоль обрыва. Я видел только тех, что с краю, а ещё огромный столб пыли. И страшный топот, такой, что больше чувствуешь ногами. Тяжёлая конница легко смела лучников, какими бы хорошими они не были. Остатки нашей колонны собирал рыцарь, здоровый, громкий и бородатый. Мне тогда даже почудилось, что это наш сотник. Но нет, тот всё ещё лежал на красном песке, неловко запрокинув голову. Кое-как выстроились, причём уцелело не больше трети отряда, да и то —