Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис

Тёмные дубовые листья снова зашуршали, стараясь привлечь внимание. Пара желудей, сросшихся черенком, упали совсем рядом.

— Это мне? Спасибо, — неуверенно пробурчал Эйден.

Он потянулся вперёд, но замер, держа руку на весу. Где-то неподалеку кричала птица. Возможно — это была сойка. Возможно — это что-то значило. Эйден откинулся назад, снова погружаясь в удобную ложбину меж толстых корней.

Конечно, все это хрень. Наелся дурманящей дряни и ищу смысл там, где его нет. Разглядываю, раздумываю и гадаю… А тут просто дуб, ветер да жёлудь. Просто палка, полезная хромому, но не собирающаяся снова стоять сама собой. И просто тёмные людишки, совершенно невиновные в том, что родились и выросли в чаще.

Иллур уже несколько дней как пришел в себя, начал вставать и быстро шёл на поправку. Выстругав себе костыль, он всё так же выносил старое пламя, по вечерам зажигая главный Очаг. Рыжебородый держался твёрдо и властно, было ясно, что, несмотря на увечье, он оставался тем, кем и должен был быть. А поблагодарив Эйдена прилюдно — как бы запретил любые косые взгляды и недовольные перешёптывания за его спиной. И теперь, вроде бы, всё было нормально. Но он почему-то сидел здесь. Каждый день уходил всё дальше в лес и думал.

Дубы остались позади. На них не росли нужные древесные грибы. Те, что Дарна называла беляками — встречались в основном на тополях. И беловатый зернистый налёт, собираемый с их шляпок, сейчас был особенно нужен. Нужен не только Иллуру с зарастающей культей, но и Касии, что неожиданно взволновало Эйдена, видавшего и куда более серьёзные недуги. Обрабатывая маслянистой мазью лопатку девушки, он напряженно хмурился и отвечал на её вопросы невпопад. Розоватые, покрытые тонкой коростой язвочки, казались мерзкими противоестественными ранами. На гладкой и чувствительной коже попросту не должно было быть подобного… И потому юноша неуклюже карабкался на очередной тополь, привычно рассуждая о несправедливости этого мира.

Большинство крестьян пробовали мясо пару раз в год. Лесовики же ели его постоянно, при этом теряя зубы и покрываясь коростой из-за нехватки обычных овощей. А злополучные соседи из Суррая и Хертсема сейчас не имели ни того, ни другого. И должны были смести армии противника, чтобы добраться до их полей и закромов.

Подходя к деревне, Эден думал о травяном чае, что так хорошо смывает сухую горечь во рту. Приятный шум в ушах, порождаемый смесью вина и грибов, уже почти стих, оставив за собой неуютную пустоту. Неуверенная, рассеянная мысль, словно тонкая струйка дыма — вилась от застарелых вопросов к смутному предчувствию перемен и обратно. Хотелось быстрее поесть и лечь спать, чтобы не разбираться в хитросплетениях неясных тревог и сомнений.

— Эйден! Ну наконец-то! Идём, идём скорее! — огромные глаза цвета июльского неба осветили сероватые сумерки. Забрав торбу с собранными травами, Касия держалась чуть впереди, постоянно оборачиваясь и ловя его взгляд. — Он пришёл. Помнишь, я говорила, что он приходит? Наш колдун. Он сейчас с дядей и бабушкой. О тебе говорили, спрашивали. А мне смотри, что подарили! Как луна, правда? И тёплый на ощупь.

Эйден, прихрамывая, торопился за девушкой. Из её щебетания он не улавливал и половины. Грива волос, светлых, как у отца, волновалась при каждом повороте маленькой, аккуратной головки. Отрывочные упоминания о каком-то бродячем знахаре, всплывающие в памяти, никак не хотели выстраиваться в нечто полезное.

— А если на свет смотреть — огонёк внутри загорается, — продолжала Касия, вертя в свободной руке круглый, полупрозрачный камень. — Вечером тебе покажу, с лучиной. Перед Очагом не хочу, все просить станут и…

Девушка замолчала на полуслове, поняв, что они уже дошли до хижины Иллура. Она легко кивнула и убежала прочь, моргнув напоследок огромными глазами. Эйден потянул на себя массивную, чуть заваленную внутрь дверь.

— Хорошая, аккуратная культя. Ровные швы. И даже колено сохранить умудрился.

Сутулый мужчина лет пятидесяти заканчивал перевязывать ногу рыжебородого. Его длинные, чуткие пальцы неспешно управлялись с полосами ткани. И хотя бесцветные водянистые глаза были опущены вниз — все понимали, что он обращается к Дарне.

— Да… Так то оно так, но, — знахарка смущенно поджала запавшие губы, — но ведь можно было и тебя дождаться. Я бы его продержала, а там глядишь — и ногу бы…

— Нет, — седеющий мужчина устало дернул головой, откидывая с глаз длинные, сальные патлы. — Не продержала бы. Он бы ушёл. Весь, целиком. А ты — благодари мастера. Парень появился очень вовремя.

Иллур кивнул молча и сосредоточенно. Посмотрел на Эйдена, потом на Дарну. Знахарка чуть съёжилась под его взглядом, продолжая беззвучно перебирать губами.

— Я Салагат, — сутулый глядел исподлобья, но вовсе не выглядел угрюмым. Скорее чуть удивленным, будто всё видел впервые. — Садись, мастер. Ешь… если хочешь.

Эйден тяжело опустился на скамью. Небольшие птичьи тушки шипели и потрескивали над огнем. Судя по размеру — это снова были вороны. В хате пахло черными грибами и палёным пером.

Судя по всему — Салагат не слишком часто, но регулярно наведывался в деревню. Знахарка рассказывала ему о детях, кто и как проявляет себя, хорошо ли растёт и чем болеет. Иллур говорил о миграции оленя, перелётных птицах и новых выжженных тотемах. Эйден же больше молчал, украдкой всматриваясь в необычное, худое лицо странника. И чем дольше смотрел — тем больше замечал сходства. Впалые щеки, темноватые круги под глазами, резко очерченный подбородок… Этот мужчина напоминал его самого, только лет на тридцать старше. Возможно, не всеми чертами лица, а скорее общим впечатлением живучей, выносливой истощённости. Своеобразная печать пережитого виднелась в глубоких, сухих морщинах безволосого лица.

На секунду бесцветные, рыбьи глаза Салагата схватили взгляд юноши. Он чуть наклонил грязную седеющую голову, словно заинтересованная собака.

— Не то, что бы тут было на что смотреть… Но если тебе интересно, — сказав это, он повернулся к потрескивающему очагу и дунул в пламя. Слабо, протяжно и без усилий.

Огонь загудел, вырастая на глазах, меняя цвет из красноватого в бело-жёлтый. В ярко освещенной хижине на несколько мгновений пропали все тени. Давящая, бессознательная сила перехватывала дыхание.

— Спасибо, но я бы лучше послушал, — с трудом выдавил Эйден, прикрывая лицо рукой.

Пламя успокоилось, возвращаясь в пределы каменного очага. Хриплый хохот Иллура разогнал наступившую тишину.

И Салагат заговорил. Ровный, спокойный голос укрывал пеленой серости даже самые волнующие темы, самые ужасные события.