Покидая страну 404 - Маргарита Водецкая

меня в люди вывел, я с ним ещё в сосудистой хирургии успел поработать. Как он сказал, пока оперировать не научит, от меня не отцепится. И Маргошу он убедил в столицу уехать, чуть ли не сумку ей помогал собирать. Света, помнишь, он тебе говорил «несчастная любовь — это не любовь, а мазохизм», а ты его не послушала.

— Anton, Ivan, Boris et moi, Rebecca, Paula, Johanna et moi, — напел Саня некогда популярную французскую песню. — Антон, Иван, Борис и я, Ребекка, Поля, Йохана и я. Дети в детстве дружили и влюблялись друг в друга, а когда выросли, то покинули друзей и разъехались в поисках спутников жизни. А теперь сообщают друг другу о рождении детей и зовут друзей быть крёстными, — пояснил он содержание.

— Ну да, это прямо о нас, — согласился Гриша. — Света любила Дениса, Денис любил Машу, Маша любила сдобные халы с первого хлебокомбината, я был по уши влюблён в Таню, Тане нравился Миша, Миша любил Маргошу, Маргоша любила Дина Рида и Саньку, Санька всю жизнь любит только себя и рисовать акварелью…

— Неправда, я всегда любил Маргошу, но иначе, как родную сестру, — запротестовал Саня. — Помню, когда нам было по четыре года, мы взяли в дорогу запас ирисок и отправились в Африку. Всем известно, что Африка находится на юге, поэтому мы пошли в сторону улицы Южной. Нас поймали через две трамвайные остановки. Она никому не выдала, что инициатором похода был я, настаивала, что мы потерялись, хотя матушка её отшлёпала, забрала любимую куклу и запретила на три дня гулять во дворе. Тогда я понял, кто у меня настоящий друг.

— И я поняла, кто у меня настоящий друг, но позже, — подтвердила Марго. — Когда мы с Санькой учились в старой школе, рядом с нашим домом, пришли перед седьмым классом двадцать восьмого августа получать учебники. Слово за слово, я случайно сцепилась с нашей первой учительницей, которая у нас в младших классах вела, на почве антисемитизма. Что-то там прозвучало из её уст со словом «жидовка». Я потребовала извиниться, она начала вилять. Ну я со всей дури и заехала ей кулаком в морду. Роста во мне было, как сейчас, веса, конечно, поменьше. Два историка нас быстро растащили, а Змей к ней подходит и ласково так говорит: «Тамара Сергеевна, не ваша ли мама в годы войны сдавала евреев в гестапо по цене полбуханки хлеба за человека?».

— Действительно сдавала? — удивилась Светка.

— Не знаю, вполне возможно. Но моя матушка через полчаса была у директрисы и объясняла той, за какое именно место её подвесят коллеги из гороно[15] из-за подобных действий вверенного ей педагогического коллектива. А потом забрала мои документы из той школы.

— А на следующее утро батя пошёл и забрал мои, — продолжил рассказ Саня. — Так мы с вами всеми и познакомились. Вернее, мы сначала познакомились со всеми, кроме Миши, а Миша, который к тому времени уже учился в мединституте, прибился к нам позже, когда Маша позвала всех на свой день рождения.

— Давайте помянем Машу, — предложил погрустневший Миша.

Выпили, не чокаясь, и зашумели, разбирая поданные закуски.

— Что там случилось? — спросила Светка, когда они с Марго вышли помыть руки и припудрить носики.

— Машка в девяносто третьем, посмотрев на весь творящийся вокруг бардак, уехала в Израиль. Отслужила срочную службу и осталась в армии, тренировала снайперов. Помнишь, мы в восьмом классе в стрелковую секцию пошли? Тебе мать запретила и отправила тебя на курсы кройки и шитья, а мы с Машей остались, обе стали кандидатами в мастера спорта. В общем, ехала она после службы домой, заснула в автобусе и проспала свою остановку. А на следующей остановке автобус взорвали террористы. Почти двадцать лет прошло, а Мишка до сих пор себя корит, что отпустил сестру в Израиль. Тем более, они и тут жили в любые времена небедно. У Мишки золотые руки, а его отец умеет на всём делать деньги, в том числе и на Мишкином таланте.

— Денис тоже умер, — сказала Светка. — У Гриши дача за городом, он рассказывал, что искал человека, чтобы убрался у него на участке. Пришёл тощий пропитый дед, оказался Денисом. Он поступил в военное училище в Ростове, а после развала Союза решил, что он патриот, и вернулся, не окончив третий курс, в родной город. Тут у него ничего не сложилось ни с учёбой, ни с работой, ни с личной жизнью. Подрабатывал тем, что охранял дачный кооператив. Там же жил, там же и спился.

— Из того класса, в котором мы с Саней учились в младшей школе, уже половины нет в живых. Ушли в девяностых: кто от наркотиков, кто от болезней, одного подрезали, когда он заступился за девушку.

Когда Марго со Светой вернулись на место, как раз принесли горячее. Миша долго выбирал самое подходящее красное вино, и выбор оказался очень удачным. Саня, как обычно, подливал себе минералку.

— Петров теперь директор департамента противодействия коррупции, — рассказывала Таня.

— Надо же, а раньше, когда работал в райисполкоме, был самым прожжённым взяточником, — удивился Саня.

— Сидоренко лет десять назад купил в Германии на Октоберфесте вышитую немецкую рубаху, а в прошлом году занял в ней второе место на городском параде вышиванок и ещё прикалывался, что она ему досталась от дедушки.

— Василэску сходил добровольцем в АТО, теперь одевается только в камуфляж и отзывается на погоняло «Румын». Рассказывал по пьяни, что служит десятником в каком-то полувоенном формировании.

— А у меня зарплата четыре тысячи, — Светку начало развозить от выпитого. — И у моего мужика пять. Это на двоих суммарно выходит меньше четырёхсот долларов. А когда мне в десятом классе нравился Змей, то Мишка мне сказал, что я не вписываюсь в систему ценностей такого сноба и интеллектуала.

— Свет, ты извини, но он был прав, — подтвердил Саня. — Представь нашу совместную семейную жизнь. Вот ты чего хотела бы?

— Уверенности в завтрашнем дне, — задумалась Светка. — Чтобы не думать постоянно, как жить дальше, чтобы деньги не считать, когда что-то покупаешь. Спокойствия. Постоянства. Уюта.

— Свет, так не бывает, — вмешалась Марго. — Завтрашний день — самая непостоянная штука. Вспомни Машку. Или вспомни, кто-то из пациентов назвал дядю Абдула в лицо чуркой, а их главврач только посмеялся, мол, идиоты, что с них взять. Дядя Абдул на следующий день пришёл на работу в кителе с орденами за Сирию и Афган, написал заявление об увольнении и уехал на родину.

— Света, приходи в понедельник в клинику к Борщевскому, — предложил Миша. — Он мой однокурсник и друг, я знаю, что у него девушка с ресепшн в декрет собирается. Ты женщина красивая, шустрая, для тебя самое лучшее место. Десятку, как минимум, будешь иметь гарантированно.

— Скажи