Магия на грани дозволенного - Анастасия Колдарева

Невыспавшаяся, осунувшаяся, исхудавшая Ева проводила день за днем в тщетных попытках разобраться в природе собственных сновидений. Уж больно похожи они были одно на другое. Пугающе похожи.

И вдруг – имя! И это лицо…

Сев на постели, подтянув ноги к груди, Ева уткнулась лбом в колени и попыталась вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как Дэн исчез из Интерната. Ну, не то чтобы исчез – Гензель сказал, ему позволилиуйти и даже взяли на службу в Орден. С Евой он не попрощался – они никогда не были особенно близки, а после смерти Руты между ними словно пролегла пропасть. Так когда же это было? В конце мая? Или в начале июня? Значит, минуло уже полгода. А Игорь Лисанский? Куда он делся? Ведь это еголицо привиделось в кошмаре, это егоголос до сих пор эхом отдавался в ушах.

Спустив ноги с кровати, Ева соскользнула на пол. Поискала взглядом туфли и, не найдя, тут же о них забыла. В коридоре было прохладно, но у фланелевой ночной рубашки рукава длинные, не замерзнешь. Босиком, путаясь в подоле, Ева вышла из комнаты и бесшумно спустилась по лестнице в гостиный зал, на цыпочках по ковру пересекла помещение – электронные часы на одном из столов показывали 3:27 – и остановилась перед дверью в ординаторскую. Никто из взрослых магов не жил в Интернате постоянно, но на ночь обязательно оставался наблюдатель, а после трагедии с водным демоном подчас даже двое.

Сегодня дежурил Гензель. Старый целитель – поговаривали, нынешней осенью ему стукнуло двести пятьдесят шесть – отличался тем, что никогда не спал на дежурстве. Трудно сказать, что это было: принципиальность, добросовестное отношение к работе или просто бессонница. Главное – Ева всегда могла рассчитывать на его внимание.

Вот и сейчас в ординаторской горел свет. Гензель сидел, склонившись над толстой тетрадью или книгой – с порога было не разглядеть. То ли читал, то ли выдумывал состав очередного целебного порошка, то ли сочинял мемуары. Когда скрипнула дверь, на его лице не возникло ни тени удивления.

– Снова кошмары? – осведомился он, сдвинув очки на кончик носа.

– Вы сказали мне однажды, – Ева закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, – что мое восхождение завершится в тот момент, когда я начну видеть. По-настоящему видеть, внутренним зрением.

– Я бы не назвал это моментом, – возразил Гензель.

– Когда мои сны из кошмаров превратятся в пророчества…

– Телепаты не предсказывают будущее, Ева, они лишь чувствуют то, что происходит не с ними. В противном случае их бы назвали предсказателями.

– Нет-нет, вы ошибаетесь. Мне снился водный демон, помните? Еще до того как кто-то разбудил его.

– Тебе снилось нечто страшное, – успокаивающе проговорил целитель, – как и много-много раз до этого. Вот давай посмотрим, – он поднялся из-за стола и подошел к высокому шкафу, стоящему по правую руку от него. Открыл стеклянную дверцу, провел пальцем вдоль корешков одинаковых картонных папок и вытащил одну из них. Положил на стол. При ближайшем рассмотрении довольно внушительная подборка листов оказалась личным делом Евы.

– Осень две тысячи четвертого, пятнадцатое октября. Помнишь этот день?

– Я пришла в Интернат.

– Верно. Сильная головная боль и неконтролируемые всплески магии. Дальше почти каждый месяц идут записи о том, что тебе снились кошмары. Я прописывал успокоительные отвары и капли, даже порошок для подавления видений, но главным и самым тяжелым в твоем восхождении было и остается то, что тебя мучают страшные сны. Не пророчества, а всего лишь сны. Ни один из них не сбылся, и пробуждение водного демона – не доказательство, а просто случайность.

– Даже если они повторяются из ночи в ночь?

– Ты уверена? – целитель снял очки и устремил на Еву долгий, внимательный взгляд.

– Я не знаю, – совсем тихо произнесла она. – Вы ведь знаете, где сейчас Игорь Лисанский?

Гензель нахмурился и ответил уклончиво:

– Далеко. Слишком далеко, чтобы до него можно было добраться.

– У изуверов? – Ева содрогнулась.

– Нет.

– А Денис?

– Гордеев? – уточнил Гензель. – Должен быть в Риге. Почему ты спрашиваешь?

– С ним все в порядке?

Гензель нахмурился еще сильнее и пожал плечами.

– Если бы что-то случилось, мы бы знали. Орден маленький, и слухи распространяются со скоростью света. Так что ты видела?

– Старинный дом… что-то жуткое… и драка, кровь… убийство.

Целитель задумался, не сводя с нее выцветших, водянистых глаз.

– Если Дэн захочет отомстить Игорю за то, что произошло в Интернате, если попытается его найти… – Ева запнулась. – А вдруг уже нашел?

– Невозможно, – Гензель покачал головой. – Поверь, это невозможно ни при каких обстоятельствах.

– Вы не знаете Дэна.

Целитель улыбнулся.

– Дело не в нем, не в его настойчивости или злости. Есть места, в которые нельзя проникнуть даже при очень сильном желании: параллельные пространства, закрытые миры – много всяких мест, Ева. Но если ты думаешь, что предвидение может быть спецификой твоих способностей, – Гензель вздохнул и закрыл папку, – давай проверим утром. Тебе в любом случае нужно в резиденцию Ордена – три года истекли, всплесков магии не наблюдалось уже больше трех месяцев. Восхождение можно считать завершенным.

– А как же мигрень?

– Со временем пройдет. Выпишу тебе капли посерьезнее, попьешь пару месяцев, и все устаканится. Так что сейчас иди в постель, а завтра отправимся в Орден. Заодно проверим, как дела у Гордеева. Согласна?

Ева кивнула. Наверное, это было лучшим, что старый маг мог для нее сделать. Хотя его слова не успокоили, не развеяли страхи – наоборот, дурное предчувствие укрепилось в душе и развернулось в полномасштабную тревогу.

Выходя из кабинета, Ева вдруг почувствовала, как сильно замерзли ноги.

На сей раз «средневековье» с его черными готическими окнами встретило Дэна еще неприветливее, чем обычно. Конечно, это была иллюзия: пустые окна, выходящие в сплошную толщу земли, не могли глядеть ни насмешливо, ни презрительно – лишь никак. Арки были не в состоянии издеваться, одним своим дразнящим присутствием напоминая, что ты теперь пленник. И все же в фойе резиденции сразу по прибытии Дэну сделалось неуютно. На него словно уставилось множество любопытных глаз, и от тяжести чужих взглядов ноги будто приросли к полу. Отвратительное ощущение, но на страх не похоже. Видимо, однажды в своей жизни Дэн пережил такой ужас, что больше никто и ничто не могло его напугать.