Магия на грани дозволенного - Анастасия Колдарева

Единственным, кто явно нервничал и не собирался этого скрывать, оказался Петр Алексеенков. Завидев Дэна, тот вскочил с кресла, но, видимо, вовремя сообразил, до чего нелепо выглядит, поэтому напустил на себя сердитый вид и скрестил руки, сунув ладони под мышки.

Что-то – да все, если подумать! – шло не так. Дэна должны были привести в судейский корпус, а не на ковер к Магистру – когда такое было, чтобы глава Ордена лично занимался допросом?

– Входите, Гордеев, не топчитесь в дверях, – громыхнул Магистр раскатистым басом. – Садитесь куда больше нравится. Хоть в мое кресло, – предложение сопровождала доброжелательная улыбка, и у Дэна на душе неожиданно потеплело. От сердца не отлегло, нет. Однако впервые за долгое время он почувствовал участие – спокойное, ненавязчивое, не требующее взамен никаких откровений.

– Спасибо, я лучше так, – Дэн остановился посреди кабинета, ощущая исходящий от собственной одежды кислый запах турайдской камеры.

– В таком случае начнем, – произнес Магистр. – Расскажите, что произошло вчера, Денис. И поподробнее.

Рассказывать пришлось недолго.

– Я отправился в Вентспилс через Арку… – начал Дэн.

– У вас была печать? – тут же осведомился Барон.

– Нет. Но ее нетрудно получить в канцелярии.

– То есть вы выкралипечать?

– Я не сказал выкрасть,я сказал получить.

– Маг, выдавший вам печать без письменного разрешения вашего руководства, – Барон кивнул на Алексеенкова, – уже уволен без права возвращения в Орден, вы в курсе?

– Нет.

– Ну, теперь знаете.

Это что, была попытка надавить на совесть и навесить на Дэна моральную ответственность за чужое должностное преступление?

– Вы его подставили, – заметил Барон, не дождавшись ответа.

– Он сам подставился.

Барон поджал губы.

– И не его одного, – напомнил он после минутного молчания.

– Вы имеете в виду Матвеева? Так он был предупрежден и знал, чем грозят самовольная отлучка из Ордена и действия, не согласованные с руководством. Он пошел на это сознательно, и, заметьте, именно он принес фотографии с места преступления.

– Нужно еще разобраться, где он их взял.

– Я предлагал ему остаться в резиденции.

– А как насчет магической формулы? – полюбопытствовал Барон. – Какое право вы имели требовать от чужих сотрудников помогать вам?

– Я ничего не требовал! Я попросил, он выполнил просьбу. Матвеев настаивал, чтобы Орден расследовал дело о пропаже нескольких детей…

– С каких это пор обслуживающий персонал имеет право на чем-то настаивать? – Барон повысил голос. – И с каких пор мы занимаемся пропавшими детьми?

– Петр отказался взглянуть на фотографии, которые принес Матвеев, – продолжил Дэн. – Поэтому я взял снимки.

– Вы руководитель отряда? У вас есть полномочия?

– Нет.

– В таком случае объясните мне, кто дал вам право действовать на свое усмотрение и принимать подобного рода решения? Почему вы, рядовой маг отряда, к тому же временно отстраненный от службы за нарушение Кодекса, посчитали возможным пойти наперекор должностным инструкциям?

Дэн молчал. Вопрос не был риторическим, но ответить на него было нечего.

– Вы бы отделались увольнением, – заключил Барон, – если бы не…

– Денис, – глубокий и зычный голос заставил вздрогнуть и поднять голову. Со своего места у камина Магистр смотрел на Дэна так, словно пытался увидеть самую суть, словно вызывал на откровенность – пусть даже завуалированную. Все, что говорилось до этого, Магистра не интересовало. Лишь один вопрос прочел Дэн в его внимательных глазах, лишь одна просьба читалась на лице.

– Вы убили человека, Денис, – произнес Магистр негромко.

– Черного мага.

– Убитый – Илья Ромель, девяносто второго года рождения, – сбежал из дома два месяца назад. Нам удалось разыскать его родителей. Так вот, этот мальчик не имел магических способностей. Ни его родителей, ни его самого нет в наших списках.

– Это невозможно, – обескураженно пробормотал Дэн. – Этого не может быть.

– Вы ведь в курсе, что магия передается либо детям, рожденным от двух магов, либо старшему наследнику в семьях полукровок?

– Да, но… это ошибка! Спросите Матвеева, он подтвердит: мальчишка чуть не убил его заклинанием! Мой щит едва выдержал поток силы!

– Это мог быть стихийный всплеск, – предположил Магистр.

– Да нет же! Поток был направленным, и пацан не просто ударил, он начертил формулу! – Дэн замолчал, соображая, до чего нелепо звучат его доводы.

– Не прошедший восхождение подросток не в состоянии справиться с силой, – заявил Барон. – А Ромель его точно не проходил, да и не мог бы пройти до пятнадцати лет. Поэтому называть его черным у вас нет ни малейшего основания. К слову, браслетов на нем не было.

Естественно, если он не числился в архиве Ордена.

– Приемный ребенок, – предположил Дэн. – Или у него другой отец.

– Хорошая версия, – согласился Магистр. – Но она не объясняет того, как подростку удалось совладать с магией, не имея проводников.

– Это не относится к моему делу, – сказал Дэн. – Мальчишка напал первым и без предупреждения ударил разрушающим, у меня есть свидетель. Я нашел в подземелье одного из пропавших детей. И символы на стенах, что вы скажете о символах?

– Специалист не увидел в них ни капли смысла, – сообщил Барон.

– Был подросток черным магом или нет, пока не установлено, – сказал Магистр. – Хотя вы, я думаю, сделали для себя выводы еще в том подземелье. К сожалению, ваши выводы не давали вам права поступать так, как вы поступили, а свидетелей этого события у нас нет. Мы вынуждены полагаться лишь на ваши слова…

– Или воспользоваться услугами сенса, – резко бросил Барон.

У Дэна мороз пробежал по коже. Его память однажды уже препарировали, и приятного в этом было не больше, чем во вспарывании скальпелем загноившихся швов на ране.

– Я думаю, в этом не возникнет необходимости, – мягко возразил Магистр. – Гордеев расскажет все сам.

– Вы предлагаете поверить ему на слово? – изумился Барон.

– Ну почему же, расследование ведется.

– А я предупреждал вас, Магистр. Еще тогда, месяц назад. Я доводил до вашего сведения свои опасения насчет его мании самоубийства. Все время, что Гордеев проработал в составе отряда, он демонстрировал потрясающее рвение сунуть голову в петлю и затянуть узел потуже. Во время полевых операций действовал необдуманно, подвергая риску не только себя, но и людей, с которыми работал. Бросался в самое пекло, игнорировал приказы начальства…