Магия на грани дозволенного - Анастасия Колдарева

Очень скоро свет, падающий из открытой двери, иссяк. Густая, липкая, словно заколдованная, тьма приглушала свечение фонаря, у которого батарейка оказалась на последнем издыхании, и пришлось пробираться практически вслепую. Матвеев шел рядом, шарахаясь из стороны в сторону, налетая на стены и то и дело спотыкаясь. Окна в подвале если и были, то лишь по периметру.

– Еще раз наступишь мне на ногу, первое заклятие – твое, – не выдержал. Дэн. Предупреждение прозвучало в темноте сдавленным шипением.

– А ты не мельтеши, тут ни зги не видать. Ты вообще уверен, что нам сюда? Труп нашли на улице, в лесу, а не в подвале…

– Тихо! – Дэн оцепенел.

– Что? – притормозил Матвеев.

– Слышал?

– Нет.

Дэн прижался лопатками к шершавой стене, чувствуя спиной холодный и сырой кирпич. Красный свет печати, уже достаточный для того, чтобы разогнать мрак, лихорадочно заметался по узкому проходу, натыкаясь на бесчисленные ящики, забитые мусором, кусками штукатурки, истлевшими обрывками тряпок и мышиным пометом, на мешки с цементом, сухим клеем, известью и прочим строительным барахлом. Выхватил из тьмы напряженное, разом скривившееся лицо Матвеева, прижавшегося к противоположной стене. Скользнул по ржавым трубам под потолком, обтянутым местами лопнувшей изоляцией, и длинным, роскошным тенетам, похожим на обрывки серого шифона.

– Там кто-то разговаривает, – Дэн выставил ладонь и направил свет вперед по коридору, вглядываясь в рассеянный полумрак.

Матвеев кинул быстрый взгляд назад и повернулся, напрягая зрение, щурясь за толстыми стеклами очков.

– Здание слишком большое, – произнес Дэн, – не похоже на обычный склад. Скорее всего его проектировали под другие нужды. Здесь может быть целая сеть коммуникаций: отопительная система, электрические щиты, канализация. Неплохо было бы изучить план, прежде чем соваться.

– Слетать в проектировочное бюро? – живо предложил Матвеев, и Дэн не понял, шутит он или серьезно готов ради пользы дела мчаться на край земли.

Видимо, подвалами не пользовались уже давно. Дэн с опаской разглядывал чудовищные трещины, расползшиеся по стенам, и вздувшуюся от сырости штукатурку, покрытую масляными пятнами.

Коридор свернул вправо и уткнулся в дверь.

Щелчок «собачки», выпад – красное сияние рассеяло пыльную черноту. Еще один коридор.

– Матвеев, – Дэн предостерегающе дернул спутника за рукав. – Стой. Ты слышал?

Парень замер, изо всех сил напрягая слух до тех пор, пока от пронзительной тишины в ушах не начало звенеть. В темноте его лицо казалось бледной, перекошенной маской. Глаза за стеклами очков по-прежнему сверкали, но в позе появилась скованность. Дэн и представить не мог, что этот суетливый, нервный тип мог стоять, не шевелясь.

– Ничего не слышу, – шепотом отозвался Матвеев. – Тебе мерещится.

– Да нет же. Стон. Детский стон. Глухой, как будто из-под земли или сквозь толстое стекло.

– Здесь нет стекол, – заметил Матвеев.

– Сам вижу, – раздраженно буркнул Дэн, обшаривая лучом света пол, стены, низкий потолок, по которому тянулись все те же ржавые трубы.

– Зато земли сколько влезет. Думаешь, там, внизу, еще один ярус?

Дэн не ответил.

– Пойдем, – произнес он хрипло, облизывая пересохшие губы.

Помещение, в которое вывел коридор, действительно выглядело как склад, правда, очень необычный. Впечатление было такое, словно сюда годами стаскивался ненужный хлам. Пыльная мебель: старые лакированные столы, затканные паутиной и покрытые толстым слоем жирной пыли, какие-то шкафы с перекореженными дверцами, серванты со стеклянными полками и даже пружинная кровать с криво лежащим матрацем, замызганным, заляпанным пятнами.

Каждый мускул в теле Дэна напрягся, натянулся, как гитарная струна. Глаза всматривались в разбавленный жидким желтым светом мрак до рези, до боли. Тишина в ушах звенела. Пятна на матраце навевали неприятные ассоциации с больничными простынями: серыми, жесткими от бесконечных стирок, в желтоватых разводах. Только вот на этом матраце пятна… Похожи на кровь. И, кажется, она свежая.

– Семен.

Парень оказался рядом почти мгновенно. Дэн не видел его, сосредоточившись на изучении матраца, но ощутил колебания воздуха, когда Матвеев вырос рядом.

– Кровь, – констатировал тот. Стекла его очков и пот, выступивший на лбу, поблескивали в полутьме.

– Свежая, – Дэн прикоснулся к пятну пальцем. – И довольно много.

– Похоже, кого-то ранили, – пробормотал Матвеев. – Пытки, убийство или ритуальное жертвоприношение. Склоняюсь к последнему. Хотя оно не отрицает и двух первых. Думаешь, жертва все еще здесь?

Дэн не успел ответить – за их спинами раздался шорох, удар и глухой, отдающийся эхом удаляющийся топот.

– Туда, живо! – Дэн бросился к старому серванту на тонких сломанных ножках. – Он с той стороны! А ну помоги!

Матвеев схватился за низ серванта, который оказался неожиданно тяжелым, напрягся, и вместе они с грехом пополам отодвинули его в сторону.

Проход дохнул холодом и плесенью. Звук торопливых шагов уже растворился где-то в его глубине, и Дэн чертыхнулся, пускаясь в погоню. Коридор оказался неожиданно коротким и до того узким, что невозможно было бежать, не натыкаясь ежесекундно то на одну стену, то на другую. Разодрав толстовку на плечах о шершавый кирпич и окончательно разозлившись, Дэн врезался в стену на повороте, напрочь забыв об осторожности. Не успевший затормозить Матвеев вписался прямо ему в спину.

– Где он? Куда он побежал? – запыхавшись, выдохнул он.

Свет фонаря нервно заметался справа налево и обратно.

– Там тупик. Значит…

– Люк! – Дэн протиснулся мимо парня в правый коридор. – Здесь в полу люк! И он открыт.

– Чур, я иду первым! – оживился Матвеев.

– Успеешь еще свернуть шею, – Дэн бесцеремонно отпихнул его в сторону и без колебаний соскользнул в круглый черный провал.

– Это нечестно! Пока я лазаю, ты всех порешишь, и мне никого не достанется, – пожаловался Матвеев, свешивая ноги в дыру и нащупывая подошвой перекладину железной лестницы. – У-у-ух!

Ступеньки внезапно закончились, нога сорвалась, и он с воем рухнул на земляной пол.

Дэн стоял в шаге от него, вскинув руки. Фонарик валялся на полу. Ладони полыхали ярким светом, выхватывая из мрака длинный коридор, похоже, вырытый уже после постройки здания. Метрах в десяти от люка коридор под прямым углом пересекал еще один земляной туннель, а дальше виднелись решетчатые двери. На перекрестке лежала бетонная плита – как ее через лаз-то протащили?! А перед плитой, щурясь и закрывая растопыренными пальцами лицо, на полусогнутых стоял незнакомый парень.